«Анна Каренина». II. Сопутствующие обстоятельства

crazy_reader — 01.08.2021      «Анну Каренину» часто называют семейным романом, намекая на то, что именно семья стала  его главной идеей. И это при том, что мы не видим на страницах книги ни одной счастливой семьи, во всех, показанных нам, что-нибудь, да смешалось. Даже у Левиных, наиболее благополучных в этом отношении, просматриваются очаги потенциальных конфликтов. Может быть, Толстой хотел выразить своё отношение к институту семьи в целом? Показать его кризис? И Анна Каренина должна была своим порочным поведением показать современниками одну из причин этого кризиса? Намеренно обострив, для большего эффекта,  реакцию общества на эту измену? Ведь правила морали и практика поведения тогда не были столь суровы, как показал нам Толстой на примере судьбы своей главной героини.

        Достаточно сказать, что император, главный человек в стране, без всякого грифа секретности  сожительствовал со своей фавориткой Екатериной Долгорукой и даже имел с ней совместных детей. Да и в самом близком окружении Льва Толстого имелись «предатели».

          Мария Николаевна, родная сестра Толстого, бросила своего мужа и через некоторое время сошлась со шведским виконтом, от которого без проведения каких либо официальных процедур родила ребёнка. Потом, правда, эта связь разрушилась, она бросила любовника, раскаялась в своих земных грехах и ушла в Шамординский монастырь. Но до этого никаких репрессий со стороны светского общества по отношению к ней не наблюдалось, а обществу крестьянскому, самому большому в России, это дело вообще было до лампочки.

          Ещё более скандальными выглядят истории с родственниками Софьи Андреевны. Её родная  сестра Елизавета, состоя в браке с генералом, пользовалась всеми благами своего положения – жила в роскошном доме, ездила на его лошадях, носила его фамильные драгоценности. В то же время, не скрываясь, изменяла ему со своим кузеном.  Принимала его у себя (то есть у генерала) дома и спокойно показывалась с ним в свете. Через некоторое время, надо сказать для справедливости, она развелась с генералом и вышла за кузена, но дело то в том, что никакого заметного возмущения её поведение не вызывало (разве что у Софьи Андреевны). Кстати, это та самая Елизавета, которая в своё время считалась чуть ли не невестой Толстого. Да и он сам к ней присматривался, пока его вниманием, а потом и сердцем, не овладела её младшая сестра Софья.

        Отец Софьи Андреевны ещё до своего брака с Иславиной был в связи с Варварой Петровной Тургеневой, от чего родилась ещё одна Варвара. Так вот, эта Варвара по матери была сестрой Тургеневу, а по отцу – сестрой жены Толстого. Таким образом, два классика состояли в родстве, степень которого могла быть намного ближе, если бы романтические отношения между Марией Николаевной Толстой и Иваном Сергеевичем Тургеневым завершились браком. Что тут сказать, страшно узок круг этих писателей.

        И, напоследок, процитирую самого  Толстого:

«Добрая тетушка моя, чистейшее существо, с которой я жил, всегда говорила мне, что она ничего не желала бы так для меня, как того, чтоб я имел связь с замужнею женщиной: «Rein ne forme un jeune homme comme une liaison avec une femme comme il faut»; еще другого счастья она желала мне — того, чтоб я был адъютантом, и лучше всего у государя; и самого большого счастья — того, чтоб я женился на очень богатой девушке и чтоб у меня, вследствие этой женитьбы, было как можно больше рабов».

          Примеров в эту копилку можно доложить сколько угодно, но ведь Толстой, прекрасно зная реальное положение вещей, тем не менее, сделал жену-изменницу изгоем общества. В чём причина?  Насколько я понял, даже у профессионалов по этому поводу  нет единого мнения, и это развязывает мне руки.

            Женский вопрос интересовал Толстого не только с практической (возможно, напишу об этом отдельно), но и с теоретической стороны. Положение женщины в обществе, её место в иерархии обязанностей и потребностей, её предназначение, в конце концов, - вот только несколько вопросов, ответы на которые искал Толстой.

          В то время он увлекался Шопенгауэром. Вслед за философом, который считал, что мужская и женская верность сильно различаются, Толстой полагал, что мужская верность искусственна, а женская – естественна. Отсюда вытекает, что на мужское прелюбодеяние, в силу этой причины, можно закрыть глаза, а вот на женское – ни в коем случае. В романе ни Вронский, ни, тем более, Стива Облонский со стороны общественного мнения не получили никаких ограничительных сигналов, в то же время Анна подверглась остракизму. Хотя тут сыграло роль и выставление измены напоказ, без прикрытия её, хотя бы формально, для приличия, самым крохотным фиговым листочком. Так нельзя, сказал свет, а надо было по-тихому: тоже нехорошо, конечно, но допустимо, дело-то житейское.

           Думаю, что сыграла роль в выборе для романа темы адюльтера с каждым годом всё углубляющаяся трещина, появившаяся в начале семидесятых годов в безмятежной до тех пор семейной жизни Льва Николаевича и Софьи Андреевны, о чём они, независимо друг от друга, упоминали в своих дневниках и записях. Как известно, Толстой в отношении к вопросам собственности был весьма противоречив, а жена, как ни крути, в некотором смысле собственность мужа (и наоборот, разумеется). Почему бы не предположить, что мысли, порождённые разладом в собственной семье, в какой-то мере спровоцировали писателя и подтолкнули его к теме супружеской неверности? Ведь они оба были наделены повышенным уровнем чувства ревности. Имелись ли для этого реальные основания, сказать сейчас трудно, а вот реальные подозрения были. Чего стоят только сцены, которые Толстой,  приближаясь к семидесятилетнему возрасту, устраивал жене, обвиняя её в отношениях с Танеевым, переходящими, по его (Толстого) мнению рамки обычного знакомства. Справедливости ради, надо отметить, что Танеев был для своего времени композитором очень прогрессивным и женщинами интересовался мало. Так ему и надо было об этом Толстому сказать, ради мира, дружбы и душевного спокойствия нашего классика.

          А вообще, главной причину появления этого романа я назову самую простую, и Оккам, не сомневаюсь, меня поддержит (а для несогласных у нас бритва есть). Толстой – писатель, и писать ему так же необходимо, как необходимо пить алкоголику или курить курильщику. Бросить можно, но ведь какая ломка начнётся. К тому же, Толстой не только писатель, но и мыслитель, а роман – самая удобная форма для донесения своих мыслей до людей. Поскольку мыслей было очень много, то небольшая история разрасталась, разрасталась, пока не доросла до восьмисот страниц. И вот тогда Толстой поставил точку.

====================

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив