Анархия-мать и Махно-бать - 12

Шествуя в Украине от победы к победе (Григорьев вступил в Одессу, а Дыбенко — в Крым, Махно — в Бердянск), большевики внезапно заметили, что их «попутчики» ведут себя «как-то странно». На «освобожденных» григорьевцами территориях процветал антисемитизм, а в руководящих органах почему-то везде оказывалось больше левых эсеров, чем коммунистов — дошло до того, что в Херсоне на местном «собиралове» жарко спорили, кого назначить почетным председателем местного съезда советов, Ленина или Марию Спиридонову — арестованную в Москве лидершу ПЛСР, сбежавшую из под ареста и скрывавшуюся в подпольях.

Мария Спиридонова
Еще «хуже» вели себя махновцы: в занятом ими районе не давали забирать хлеб, выгоняя продагентов с продотрядами со своей территории, а во-вторых, начали строить советскую власть — беспартийную. За зиму и весну 1919 года в «вольном районе» прошло три съезда советов. Первый был экстренно созван в январе, во время наступления белых и гайдамаков. Поскольку красных еще в районе не было, вопросы обсуждались сугубо практические — как армию кормить, вооружать и во что одевать, и у большевиков он беспокойства не вызвал. Но второй, случившийся 12 февраля, заставил насторожиться. И дело было даже не в том, что объявили «добровольную мобилизацию» в Повстанческую армию.
Второй съезд выразил недоверие правительству УССР, которое «крестьяне не избирали», и высказался за полную самостоятельность советов на местах. Получалось, что, признавая советскую власть, крестьяне 350 махновских волостей отказывались признавать над собою власть харьковского правительства — вместо него теперь всем рулил Военно-революционный совет, который тут же и избрали. Участники съезда сыпали заявлениями: «Теперь, когда после жестокой, упорной борьбы… неприятель разбит, и трудовой народ Украины может вздохнуть свободно, — к нам появляется какое-то большевистское правительство и навязывает свою партийную диктатуру», «Люди не отдавали бы свои жизни, если бы они знали, что известная кучка людей захватит в свои руки власть и будет угнетать целый народ».

Орден Боевого Красного Знамени
Брошюра с резолюциями съезда, изданная в Гуляйполе, заканчивалась лозунгами: «Долой комиссародержавие и назначенцев!», «Долой чрезвычайки — современные охранки!», «Да здравствуют свободноизбранные Рабоче-Крестьянские Советы!». А в Бердянске, где большевики поспешили выбрать контролируемый ими ревком, установилось двоевластие — «красные» и «черные» друг другу не подчинялись… Но на фронте, кроме повстанцев, воевать было особо некому, и приходилось терпеть «комбрига Махно» — 15 марта 1919 года он взял Бердянск, 17 марта — Волноваху, 27 марта — город, который нельзя называть на букву М. Именно за «город М.» Нестору якобы дали орден Красного Знамени — споры идут по сей день, сводясь к двум основным версиям: «дали, но не успели оформить документы» и «не дали».
Основной довод «противлянцев» — орден за № 4, якобы данный Махно, «на самом деле по списку» получил Ян Фабрициус. Однако в СССР была «хорошая традиция» — как только награжденный переставал быть «советским человеком», выдача ему ордена аннулировалась, и «список двигался вручную». Так случилось, например, с командармом 2-й Конной армии Филиппом Мироновым, чей орден № 3 «внезапно оказался» после его казни выдан Сталину (хотя ранее его орден был № 400) — как и орден № 2, выданный Василию Панюшкину, «перебитый» после его ареста в 1938 году тоже Йосипфу Визарьёнычу. Также имеется поздравительная телеграмма Дыбенко: «Заднепровская бригада взяла город М… Комбриг Н. Махно и комполка В. Куриленко одними из первых в РСФСР награждены орденами Красного Знамени». Да и Галина Кузьменко вспоминала: «Нестор был действительно награжден орденом Красного Знамени, когда это случилось, я не помню, но орден помню очень хорошо, он был на длинном винте, его полагалось носить, проколов верхнюю одежду, но Нестор не надевал его никогда…».

Ян Фабрициус - аж с четырьмяМИ орденами...
Ну а дальше у командования РККА случилось «коловокружение от узбеков». «Уже практически захватив» Крым, главком Вацетис вернулся к своей идее-фикс захватить ДоМбасс, для чего бригаде Махно поставили задачу наступать на Таганрог и подчинили ее командованию Южного фронта. Командукр Антонов-Овсеенко протестовал, указывая, что только он умеет «правильно общаться» с «черными партизанами», но его не послушали. Командюж Владимир Гиттис на непонятных ему «повстанцев» просто забил, дошло до того, что для «ревизии» бригады послали… Антонова-Овсеенко, который потом и пересылал свои отчеты с протестами в ставку Южного фронта. А резервов для Махно не было — Вацетис все резервы гнал в Домбасс…
В общем, в таких условиях 8 апреля 1919 года генерал-майор Андрей Шкура (отчего-то даже не белогвардейские — они-то понятно — но и советские чиновники стеснялись его фамилии и называли Шкуро), кстати, сам тоже известный «белый партизан», со своими 5 000 человек 1-й Кавказской казачьей дивизии вдарил в стык бригады Махно и 2-й Украинской армии, опрокинув последнюю и захватив Волноваху и Горловку. А в тылу Южного фронта восстали казаки станиц Вёшенской и Казанской (продразверстка гадила «красным» везде). В этой ситуации руководство РККА и РСФСР заняло «агрессивно-страусиную» позицию — Антонов-Овсеенко (2-я Украинская армия подчинялась тоже ему…) приказывал командарму-2 Анатолию Скачко остановить Шкуру, «силы которого преувеличены вдвое», Ленин и Вацетис требовали от Махно срочно взять Таганрог.

Андрей Шкура (кликабелен)
В отчаянии Нестор просит у Дыбенко (который в Крыму, но все еще его командир дивизии) подкреплений, а в ответ получает только телеграммы Ленина про «срочно взять». Скачко в приступе откровения отстучал Антонову-Овсеенко: «Противопоставить движению противника нечего, 3-я бригада Махно, находясь беспрерывно более трех месяцев в боях, получая только жалкие крохи обмундирования и имея в придачу таких ненадежных соседей, как 9-я дивизия, совершенно истощилась». Командукр, в свою очередь, сообщал в центр: «Из оперативных сводок… ясно положение: бригада Махно своим наступлением оттянула на себя корпус Шкуро и теперь разбита, как и 9-я дивизия». Но в поражении «повстанцев» большевики внезапно увидели не только беду, но и возможность…
|
</> |