Александр Сергеевич

el_tolstyh — 07.06.2024

А за Пушкина ответишь...
"…Эта история произошла несколько лет назад, когда я гостил в Италии. В Неаполе на Пьяцца Данте расположена книжная барахолка, где можно купить любую букинистическую редкость. Пыль там такая древняя и такая мелкая, что все продавцы обвязывают нижнюю часть лица платками, как гангстеры, собирающиеся ограбить почтовый поезд.

В одной лавке я увидел забавную книженцию. На обложке был изображен чернокожий паренек с бакенбардами, а ниже заголовок: Pushkin «Eugene Onegin». Я открыл первую страницу и прочитал эпиграф: «To live he hurries and to feel makes haste. Prince Vjazemsky», что, в принципе, можно перевести как «И жить торопится, и чувствовать спешит».
Продавец (такой же шоколадный, как Пушкин на обложке) узнав, что я – носитель великого и могучего, затеял со мной сюрреалистический разговор.

«Вы знаете, что Пушкин гордился своим происхождением?», - спросил он. «Йес, ай ноу, - ответил я, - он всегда повторял, что его предки были неграми». Продавец строго выпрямился и отчеканил: «Не неграми, а афроамериканцами!». «Какими еще афроамериканцами! – оторопел я, - он и за границей-то никогда не был, а в Америке – тем более!». «Он не был, - заметил продавец, - а его предки были». Действительно, я вспомнил, что почти все родственники Абрама Ганнибала были увезены в рабство, а его сестра Лагань даже кинулась в море вслед за уходящим кораблем.

И дальше книготорговец мне рассказал, что в Америке у людей с черной кожей Пушкин – поэт особо уважаемый. Хотя мало кто его читал. У людей с белой кожей Пушкин тоже в авторитете. И хотя его там тоже никто не читает, поэта очень любят в Лас-Вегасе, потому что он написал «Пиковую даму».
Я купил книжку и задумчиво побрел с ней по шумному портовому городу. А ведь в самом деле – те же американцы ценят Достоевского (полагая, что это что-то вроде Фрейда), Толстого (потому что смотрели кино Джо Райта), Солженицына (потому что он супротивился большевизму), а вот Пушкина как-то не жалуют.

Да и я бы не жаловал, если бы прочел такие строки: «Все наше поколение просто было в школах, где каким-то образом получило незначительное образование». Имеется в виду «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь»…
Перевести Пушкина на нынешний супермобильный английский язык – язык программирования и мессенджей – невозможно. Современные американцы даже любимого Уитмена не выносят из-за его старомодной тяжеловесности. Какой уж здесь Пушкин! Один из публицистов как-то подметил: «Со сцены Карнеги-холл читали первую главу «Онегина». Я вслушался в зазубренное - и не узнал. Сквозь ловкие английские строки угадывалось слабое сходство с автором, строфы казались болтовней, и не «гениальной», как сказал об «Онегине» Шкловский, а легковесной: table-talk. Слушая этот треп, не было никакой возможности понять, почему мы два века молимся на «Онегина». Не то что иностранцы, я бы сам не поверил, что такой занудный роман можно выучить наизусть, как это сделал мой отец, каждый вечер декламировавший сам себе главу на выбор».

К чему я все это пишу? К тому, что мы за два с лишним десятка лет тоже отвыкли от живого слова. Кто из нас, скажите, читал в последний год Пушкина? Или Чехова? Или Айтматова, Сулейменова? Про подрастающее поколение и говорить не буду. Как там сказал тот же Александр Сергеевич: «Он рыться не имел охоты в хронологической пыли…». Открой «Яндекс», набери «Краткое содержание поэмы «Евгений Онегин». Пожалуйста: 32 тысячи ответов, три странички текста – и весь семилетний труд гения как на ладони. На запрос «Краткое содержание эпопеи «Путь Абая» - 2000 ответов, текст занимает пять страниц…
И это печально. У каждого народа есть свой светоч, помнить о котором нужно обязательно. У русских – Пушкин, у казахов – Абай, у немцев – Гете, у греков – Гомер, у грузин – Руставели. Они и есть самое большое национальное достояние.



Как-то довелось общаться с французским профессором, большим любителем русско литературы, и он признался: на Западе очень любят читать Достоевского, Чехова, но... Пушкин как-то не идёт. Почему,? - поинтересовался я у него. Не так понятен.
Он не переводим на другие языки!
Сегодня какие только не выдвигаются аналогии - его сравнивают с Гоголем, Достоевским, сказавшим по случаю его юбилея особую речь. Но на самом деле линия просматривается совсем другая - это протопоп Аввакум, Лев Николаевич Толстой и, как ни странно, Маяковский, которые тоже до конца не переводимы.
Сколько не читай в переводах, поймут его только в России. Маяковский, несмотря на разного рода высказывания, потом и сам признавался, что ему нужен живой Пушкин, а не мертвый. Пушкин представляет из себя поразительное явление: сам, будучи дворянином, он не только очень хорошо понимал язык и ментальность низов, не только слушал то, что говорит народ...
Он дал нашей словесности направление культурно-исторического сопряжения. Пушкин для меня не икона, не какие-то красоты стиля и гениальность, а прежде всего призыв к действию.

Оставить комментарий

Популярные посты: