Абрамторг и прочие примазавшиеся паразиты в РККА. Неизвестная Вторая Мировая

harmfulgrumpy — 06.04.2021 Абрамторг – «6. Есть у нас, так называемый, военторг. Эта организация, поистине, убежище для всех дельцов и коммерсантов. Все эти начальники, завы, кладовщики, заготовщики — это сплошь молодой состав. Этих людей война касается мало. Многим из них она, очевидно, выгодна. На фронте их зовут не «военторг», а «абрамторг», и здесь, мне кажется, люди 50-55-летнего возраста или пострадавшие на фронте и ограниченно годные к строю, лучше бы справились с этой работой, а всех этих «абрамторгов» надо послать воевать.»

И эти верные холуи Гуталина (Сталина) - абрамторги трепетно заботились о простых солдатиках: зачем вам обмундирование - всё равно ж убьют.
Ещё и из-за этой бесхозяйственности дополнительно и потери такие огромаднейшие за войну - из-за наплевательского, скотского отношения коммунистических отцов - командиров  - маршалов к людям.

"Михаил Сукнев, командир стрелкового батальона, Волховский фронт:

«С середины января по июль 1942 года батальон не мылся в бане. Не менял белье. Я обносился вконец. Сапоги носил немецкие с широченными голенищами. Белье — из черного шелка, даже паразиты скатывались, и мы были относительно чистыми.

С тыловиками случались у меня крутые разговоры. Обносились мы, как я уже сказал, до того, что с трупов немцев снимали сапоги. Вот до чего довели нас свои снабженцы! Прихожу к ним:

— Дадите обмундирование?

— Да вас все равно поубивают там.

— Сейчас же чтобы было! Иначе взлетите на воздух. Гранату брошу, я успею уйти, но вы уже тут останетесь! — кричу я.

— Сейчас, сейчас! Пиши, Костя, одеть первый батальон!».
Источник: https://history.wikireading.ru/413718

"Утром послал Гончарука в тыл к повозке, чтобы взял один аппарат для замены повреждённого пулей. Ждём, ждём, его все нет. Во второй половине дня звонок по телефону из заградотряда: «У вас боец Гончарук есть?» - «Есть», отвечаю. - «Где он сейчас?» - «Послал к повозке за аппаратом, до сих пор нет». – «Почему он ходит в немецкой шинели?» - «Так свою он сжёг, снял с убитого немца и носит, пока свою не достанет». Через некоторое время идёт Гончарук, ругается: «Вот тыловые крысы, задержали меня, посадили под охрану. Не верят, что я свой, русский. Немцев не видят, так своих ловят…»

Обмундирование у нас было такое: ватный костюм, шинель, валенки и шапка ушанка с ватным верхом. Но ватная одежда горела как открытый порох. Быстро и тушится трудно. Когда при переходах удавалось погреться у костра, дремали и сжигали одежду или валенки. Для замены снимали с убитых, ещё не окоченевших. Но бывали случаи, когда боец только ранен, ещё живой, а с него уже валенки снимают. Он говорит: «Что ж ты делаешь? Я живой, а ты уже валенки стаскиваешь…» А когда талых трупов не было, некоторые отрубали или отламывали ногу и у костра стаскивали валенки… Так было всю зиму на 42-й год..."

Интервью с ветераном ВОВ https://iremember.ru/memoirs/pekhotintsi/nikonov-ivan-dmitrievich/

"…На армейских складах почему-то не оказалось ни необходимых нам пятидесяти километров кабеля, ни зуммерных, ни индукторных телефонных аппаратов. (Думаю, что в конце 1942 и начале 1943 года дефицит кабеля в ротах, батальонах, полках, дивизиях объяснялся, как и многое другое, невосполненными еще потерями кошмарного отступления наших армий в 1941 году. Уже к середине 1943 года ни с чем подобным я, как правило, не сталкивался.) Должны были нам прислать и кабель, и аппараты, и радиостанции. Обещали, но когда это произойдет, никто не знал.

Именно поэтому приказ капитана Молдаванова 26 декабря 1942 года чрезвычайно удивил меня.

— Товарищ капитан, — сказал я ему, — я не могу через сорок восемь часов проложить сорок километров телефонного кабеля. У меня нет ни одного метра и ни одного телефонного аппарата.

— Лейтенант Рабичев, вы получили приказ, выполняйте его, доложите о выполнении через сорок восемь часов.

— Но, товарищ капитан…

— Лейтенант Рабичев, кругом марш!

И я вышел из блиндажа начальника связи и верхом добрался до деревни, где в тылу временно был расквартирован мой взвод…

В состоянии полного обалдения рассказал я своим сержантам и солдатам о невыполнимом этом приказе. К удивлению моему, волнение и тоска, охватившие меня, не только никакого впечатления на них не произвели, но, наоборот, невероятно развеселили их.

— Лейтенант, доставайте телефонные аппараты, кабель через два часа будет!

— Откуда? Где вы его возьмете?

— Лейтенант, … все так делают, это же обычная история, в ста метрах от нас проходит дивизионная линия, вдоль шоссе протянуты линии нескольких десятков армейских соединений. Срежем по полтора-два километра каждой, направляйте человек пять в тыл, там целая сеть линий второго эшелона, там можно по три-четыре километра срезать. До утра никто не спохватится, а мы за это время выполним свою задачу.

— Это что, вы предлагаете разрушить всю систему армейской связи? На преступление не пойду, какие еще есть выходы?

Сержанты мои матерятся и скисают.

— Есть еще выход, — говорит радист Хабибуллин, — но он опасный: вдоль и поперек нейтральной полосы имеются и наши, и немецкие бездействующие линии. Но полоса узкая, фрицы стреляют, заметят, так и пулеметы и минометы заработают, назад можно не вернуться.

— В шесть утра пойдем на нейтральную полосу, я иду, кто со мной?

Мрачные лица. Никому не хочется попадать под минометный, автоматный, пулеметный обстрел. Смотрю на самого интеллигентного своего старшего сержанта Чистякова.

— Пойдешь?

— Если прикажете, пойду, но, если немцы нас заметят и начнут стрелять, вернусь.

— Я тоже пойду, — говорит Кабир Талибович Хабибуллин.

Итак, я, Чистяков, Хабибуллин, мой ординарец Гришечкин.

Все.

В шесть утра, по согласованию с пехотинцами переднего края, выползаем на нейтральную полосу. По-пластунски, вжимаясь в землю, обливаясь потом, ползем, наматываем на катушки метров триста кабеля.

Мы отползли от наших пехотинцев уже метров на сто, когда немцы нас заметили.

Заработали немецкие минометы. Чистяков схватил меня за рукав.

— Назад! — кричит он охрипшим от волнения голосом.

— А кабель?

— Ты спятил с ума, лейтенант, немедленно назад. Смотрю на испуганные глаза Гришечкина, и мне самому становится страшно.

К счастью, пехотинцы с наблюдательного поста связались с нашими артиллеристами, и те открывают шквальный огонь по немецким окопам.

Грязные, с тремястами метрами кабеля, доползаем мы до нашего переднего края, задыхаясь, переваливаемся через бруствер и падаем на дно окопа. Слава богу — живые. Все матерятся и расстроены. Чистяков с ненавистью смотрит на меня. Через полтора часа я приказываю Корнилову срезать линии соседей.

Ночью мы прокладываем из преступно уворованного нами кабеля все запланированные линии, и утром я докладываю капитану Молдаванову о выполнении задания.

— Молодец, лейтенант, — говорит он.

— Служу Советскому Союзу, — отвечаю я.

Молдаванов прекрасно знает механику прокладки новых линий в его хозяйстве. Общая сумма километров не уменьшилась. Завтра соседи, дабы восстановить нарушенную связь, отрежут меня от штаба армии..."
Источник: https://www.znak.com/2017-06-22/chudovichnaya_pravda_o_velikoy_voyne_v_vospominaniyah_sovetskogo_oficera

   * * * * *
Взято у paul_atrydes в https://paul-atrydes.livejournal.com/158234.html

Предложение руководству «поскрести по сусекам»

Докладная записка Г. Ворожейкина И. Сталину, В. Молотову, Г. Маленкову и Л. Берии о переизбытке штатов в штабах и учреждениях

№ 02/0052

24 января 1944 года

Совершенно секретно
Особой важности
Экз. № 1


ТОВАРИЩАМ СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ, МАЛЕНКОВУ, БЕРИЯ

Позвольте Вам доложить один вопрос:

Находясь по Вашему приказанию все время на фронте, я считаю своим долгом и обязанностью доложить Вам о той большой ненормальности, которую мне приходится наблюдать.

Вопрос идет о том, что у нас очень много окопалось молодых людей в различных штабах, учреждениях, фронтовых и глубоких тылах. Это люди, которые занимают различные третьестепенные должности, в войне почти не участвуют и до сих пор пороха не нюхали.

Вот ряд примеров:

1. Во всех армиях и фронтах имеется масса контрольно-пропускных пунктов. Их задача — проверка документов.

Казалось бы, что эту работу успешно мог бы выполнить каждый человек в возрасте 50 лет или человек, ограниченно годный для строевой службы, получивший уже в бою то или другое увечье. На этой работе нужно быть только грамотным и честным человеком. Тем не менее эти посты состоят исключительно из молодых людей в возрасте 20-30 лет. Мне кажется, их можно и нужно заменить.

2. Есть посты, регулирующие движение. Здесь тоже — молодой состав. В этих постах имеется часть девушек, которые эту службу несут значительно лучше, чем мужчины. Нужно и здесь изъять молодняк и поставить только стариков или ограниченно годных людей к строевой службе и девушек.

3. Охрана наших штабов и командиров в большинстве состоит из молодых людей, часть из них никогда не была в бою. Эту службу могут прекрасно нести люди, уже пострадавшие в бою, а этот молодняк нужно обязательно отправить в роты, батальоны, на фронт.

4. Даже такие специальности, как повара, парикмахеры, посыльные, экспедиторы и писари в подавляющем большинстве тоже молодняк. Эти люди нас кормят и бреют хорошо, и поэтому они незаменимы.

Товарищ ХРУЛЕВ в своё время во все фронты направил много хорошо подготовленных девушек-поваров, и, несмотря на это, во многих местах повара — молодые мужчины.

Надо запретить на всех этих специальностях на все время войны иметь мужчин.

5. Везде и всюду мы имеем массу различных мостов и мостиков. Все они для нас важны, но все они охраняются опять-таки только молодняком. Есть много мостиков через ручьи и речки в деревнях, и вместо того, чтобы заставить обязать деревню охранять этот мостик, мы держим там караул 4-5 человек, и здесь можно охрану нести ограниченно годными к военной службе, а молодняк надо изъять и направить на фронт.

6. Есть у нас, так называемый, военторг. Эта организация, поистине, убежище для всех дельцов и коммерсантов. Все эти начальники, завы, кладовщики, заготовщики — это сплошь молодой состав. Этих людей война касается мало. Многим из них она, очевидно, выгодна. На фронте их зовут не «военторг», а «абрамторг», и здесь, мне кажется, люди 50-55-летнего возраста или пострадавшие на фронте и ограниченно годные к строю, лучше бы справились с этой работой, а всех этих «абрамторгов» надо послать воевать.

7. Есть у нас различные редакторы газет, корреспонденты, фото-кинорепортеры, обслуживающий состав кинопередвижек, а у нас их тысячи. Эти организации тоже в виде военторга. Надо и здесь изъять молодой состав, заменить их на ограниченно годных к военной службе, а часть из них, в виде кинопередвижек, перевести на обслуживание девушками.

8. Во всех бригадах, дивизиях, корпусах, армиях и выше мы имеем шифровальщиков. Это — почти все офицеры: лейтенанты, капитаны и даже майоры. Вся их специальность заключается в умении зашифровать и расшифровать документы. Это — исключительно молодой состав. Их с успехом могли бы заменить после короткой подготовки специально отобранные и проверенные девушки, а этих, по названию офицеров, а не по делу, направить на переподготовку и после этого направить на фронт. Этих людей можно набрать не одну тысячу, и нужно из них сделать неплохих офицеров для фронта.

9. Во всех армиях на фронте и в тылу в стране мы имеем не одну сотню тысяч шоферов. Это — тоже сплошной молодняк, и здесь можно было бы произвести к весне замену, хотя бы тысяч 75-100 человек. Можно было бы обучить девушек, дать их после этого месяца на 1,5-2 дня практики в качестве второго шофера, переподготовив к весне часть шоферов из ограниченно годных к военной службе. И эти люди будут работать неплохо, а молодняк-шоферов отправить на фронт.

10. Вопрос об адъютантах. Здесь тоже — большое недоразумение. Во всех штабах, у всех генералов все адъютанты и порученцы — это сплошной молодняк, от лейтенанта до майора. Это тоже окопавшиеся дельцы, многие из них по названию «офицеры». Мне кажется, настало время пересмотреть этот вопрос. Заменить многим нашим генералам адъютантов на ограниченно годных или девушек. Разрешить всем тем командирам, находящимся на фронте, коим положены адъютанты, иметь только одного адъютанта-мужчину, а остальных заменить на девушек или ограниченно годных к военной службе.

Проведение в жизнь этого мероприятия даст 10-15 тысяч молодых людей, которые после короткой подготовки будут неплохими офицерами на фронте, в роте и батальоне.

11. Наши штабы, учреждения и управления всех видов и специальностей, большие и маленькие, на фронте и в тылу, разбухли настолько, что они стали полностью похожими на эти же организации в годы Гражданской войны. Если бы мы сейчас, не задумываясь, сократили бы их штаты процентов на 30-35, то, кроме пользы, ничего другого бы мы не имели, а за счет этих сокращений можно было бы пополнить ряд специальностей, которые я предполагаю изъять на фронт и заменить в виде шоферов, писарей, шифровальщиков, переписчиков, посыльных, экспедиторов и т. д.

Доложенные мною Вам примеры кажутся на первый взгляд малозначительными и малоэффективными, но по сумме они будут хороши.

Я убежден, что если бы мы по-серьезному занялись этим вопросом, затронули бы наши глубокие тылы, милицию, прокуратуру, связь, различные хозяйственные организации, даже не касаясь военного производства и промышленности, мы смогли бы к весне (май-июнь месяцы) иметь не менее 400-500 тысяч человек хороших людей, способных вступить в бой и драться за нашу Родину по-настоящему.

Вполне очевидно, что проводимое сокращение штатов, замена и изъятие молодых возрастов на стариков и женщин, благодаря существующей у нас еще косности, встретит серьезное сопротивление со стороны целого ряда даже больших людей. Но твердое проведение предлагаемого мероприятия в жизнь даст нам большую пользу, а неизбежные жалобы и крики вначале быстро прекратятся.

Не считаете ли возможным создать по всем этим вопросам центральную государственную комиссию, но обязательно из людей твердых, которые бы решили вопрос по-государственному, а на местах, во фронте и округе, создать свои комиссии во главе с первым членом Военного Совета фронта, армии, округа, подчинённые центральной комиссии, но с обязательным участием представителя от Вас. Во главе же всей этой важной работы поставить одного из членов ГКО, так как, к сожалению, даже некоторые наши большие люди часто смотрят по-иному и со своей личной колокольни, а не с большой государственной.

Исключением является ВВС КА, где товарищ НОВИКОВ проводит твердую линию и уже давно заменил молодой состав на стариков, отдав молодняк фронту.

Всю эту важную подготовительную работу было бы целесообразно провести не позднее как к числу 20 февраля с.г.

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК АВИАЦИИ
ВОРОЖЕЙКИН

24 января 1944 г.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 272. Л. 212-216. Подлинник.

Вестник Архива Президента Российской Федерации. Война: 1941-1945. М., 2010.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив