"А у меня - сифилис!"

    Ребенком я был начитанным и впечатлительным. Второе - скорее, следствие первого. Мой брат тоже много читал и какие-то из книг так же оставляли глубокие раны в детском сознании. Собственно, он ведь тоже был тогда еще ребенком - в описываемый период времени, хоть и был старше меня почти на пять лет. Условно говоря - мне тогда было лет 6-7, ему - соответственно - 11-12.
    Читали мы тогда очень много - и он, и я. Азбуку я познал года в три, а в пять - уже читал самостоятельно, в 6 - читал ВСЁ. Всё, что находил дома (а у родителей была достаточно внушительная, особенно - по тем временам - домашняя библиотека), что брал в библиотеках, в которых был записан: в школьной и еще двух городских.
    Школьная библиотека была лажовая, я записался в нее лишь соблазнившись мнимым удобством пользования, но очень скоро понял, что читать там нечего. Поэтому лишь изредка заскакивал на больших переменах, если больше заняться было нечем и листал какие-то журналы, типа "Пионер".
    Основное же чтиво приходилось получать в библиотеках городских. А там еще, к моему огорчению, были ограничения по возрасту. Тетя-библиотекарь просто брала книгу, которую ты отыскал на полках, радостно предвкушая погружение в новые захватывающие истории и говорила: "Где ты это взял? Тебе такое еще рано читать". Отрицание - внутренний гнев - жалкий, априори бесполезный, торг - смирение.
    Но брату-то можно было такие книги брать! И он брал, и они были дома - так что, в его отсутствие (а мы зачастую даже в школу ходили в разные смены) я тоже мог их читать! Собственно, в них ничего не было "такого". Тогда в нашей стране вообще не было книг с "таким". Я не знаю, почему, по какой причине существовала эта градация, эти "допуска по возрасту". ДопускИ, на самом деле, я знаю, но - "допускА" - звучит гораздо лучше.
    И вот однажды мы прочли с братом - каждый в своем режиме - какую-то приключенческую книгу. Что-то про путешествия в жаркие страны и всё такое. И там было рассказано, помимо основного сюжета, о проказе - страшной болезни. Хм, возможно, поэтому ограничения по возрасту были-таки нужны? Ну, что свершилось - то свершилось; после прочтения мы с братом стали бояться заразиться этой ужасной штукой. Мы все время, украдкой, рассматривали кожу - на руках, на теле - не появились ли первые признаки заболевания? Напомню - всё это происходило в Советском Союзе, во времена, когда вакцинировали от чего только было вообще возможно. Ну и проказа, в СССР, как и секс, отсутствовала напрочь, в принципе. Но мы всё равно боялись.
    Надо заметить, что с братом мы не то, чтобы не дружили - у нас были, ввиду такой разницы в возрасте, совершенно различные области познаний, горизонты событий и всё такое прочее. Проще говоря - мне было с ним, с его друзьями интересно, им со мной - нет. Я, конечно, как-то пытался, подобно шпиону, следить за их "похождениями" на улице, но бывал регулярно замечен, изловлен и слегка побит. Ну, не побит, если уж честно. Так, пару поджопников дали - и прогнали. А я все равно следил - издалека, с максимально безопасного расстояния.
    И периодически жаловался родителям; младшие братья - они все, как правило, такие - говнистые. Брата наказывали, он меня тоже, каким-то образом, тиранил (в рамках своих полномочий старшего) - так происходил круговорот событий. Не скажу, что мы были такими уж явными антагонистами, но локальные конфликты регулярно случались. Ну и, конечно, я не упускал случая каким-то образом уязвить его - подколоть, как стали говорить последующие поколения детей, а, за ними - и взрослых.
    Возвращаемся к проказе. Как-то - мне кажется сейчас, это было спокойное домашнее воскресное утро - вся семья (родители и мы с братом, бабушки с дедушкой тогда уже, увы, не было с нами), не торопясь, завтракала на кухне. Брат что-то высматривал у себя на руке. Мама не выдержала:
- Что там у тебя?
- Вот, какие-то пятна...
Мама, мельком глянув и будучи уже многократно наслышана из наших уст о страшной лепре:
- Что, опять проказа?
Брат, тревожно:
- Да, похоже...
    Я решил "подколоть" его. Тем более, что у меня самого, на тот момент, никаких очередных подозрительных симптомов не проявлялось, я был спокоен и невозмутим. Картинно ужаснувшись какой-то засохшей царапине у себя на пальце, я произнес с наивозможнейшим сарказмом: "А у меня - сифилис!" И не понял, почему все ТАК смеялись - мама с папой, брат? Нет, я, конечно, ожидал, что мои сатирически-артистичные способности возымеют некий эффект, но последний превзошел мои ожидания. И вообще, они смеялись - я это понял, почувствовал - не над моей удачной (как я был уверен) шуткой - а именно надо мной.
    Про сифилис я узнал незадолго до этого пасторального воскресного утра. Узнал, увы, без подробностей. Впрочем, думаю, подробности, на тот момент, я бы просто не понял - всё же, в СССР дети не обладали той полнотой информации, которую предоставляет нынешнему поколению "племю младому" интернет. Не знаю: хорошо это или плохо - но так было. И про сифилис я имел представление примерно такое, что это - тоже что-то вроде проказы, такое же страшное и неизлечимое. А вот братец, похоже, понимал разницу - иначе, с чего бы ему было так гнусно подхихивать родителям?
    Не уверен, но, кажется, я тогда обиделся на всех и убежал в злых слезах из-за стола - одинокий, никем не понятый... За что, вроде бы, тоже получил слегка по жопе. Родители, кстати, нас, детей, никогда сильно не наказывали. Хотя, возможно, стоило бы. Но сейчас - не об этом.
    Комичная ситуация какое-то время вспоминалась мамой с папой и передавалась ими, при случае, уже своим друзьям, что, кстати, тоже обижало меня. Но потом как-то всё забылось; семейной легендой это не стало. Не уверен, что даже брат это помнит. Но - злопамятный младшенький-то не забыл!
    Я даже не хочу сейчас проводить какие-то параллели этого случая с нынешними событиями. Пусть это будет просто - моим воспоминанием о безоблачном советском детстве. Которое омрачало лишь гипотетическая возможность заболеть проказой и милитаристская угроза загнивающего Запада.