А не продолжить ли нам Грецию?)

george_rooke — 28.05.2024 Итак, напомню, что после поражений от египтян греки начали создавать регулярную армию под командованием французского полковника Фабье.
Задача, которую взял на себя Фабье, была достаточно сложной. Первые полки, сформированные в 1821 и 1822 годах, достигли приемлемого уровня дисциплины и навыков, но на них никогда нельзя было рассчитывать, что они удержат строй в решающий момент битвы. Им никогда не приходилось сталкиваться с противником, который использовал европейскую тактику.
Сейчас трудно осознать, какие качества были необходимы для победы в сражении, которое велось в то время с помощью обычной европейской тактики. Отчасти успехи, достигнутые французскими армиями во время кампаний Наполеона, были обусловлены их знаменитым порывом (elan)  и осознанием участия в великом и славном предприятии. 
Большие отряды солдат приходилось убеждать стоять в шеренге в течение длительного времени в пределах видимости противника, а зачастую и в пределах досягаемости противника. Их приходилось убеждать сохранять свою линию, даже когда они видели бреши, в собственных рядах, сделанные артиллерийским огнем, и их товарищей, лежащих ранеными и стонущими рядом с ними. Им приходилось стоять на месте в строю, даже когда они могли видеть тяжелую кавалерию или колонны пехоты, готовые броситься на них, с пиками, штыками или саблями. Они должны были уметь в тесном строю и на марше, под огнем противника или даже подвергаясь атаке, выполнять различные технически сложные операции, необходимые для заряжания или разрядки ружей, скорострельность которых редко превышала один выстрел в минуту.
Для победы в сражениях требовалось нечто большее, чем умение обращаться с оружием и мужественный нрав. В тот момент, когда запасы мужества человека казались близки к истощению, когда смущала мысль, что дальше по линии твои товарищи, возможно, уже достигли предела, нужно было стоять, выполнять команды и стрелять, несмотря ни на что.
Короче, людей нужно было приучить к особому бесстрашию и к мгновенному, беспрекословному повиновению.
Если они проявляли склонность подвергать сомнению приказы или проявлять какую-либо инициативу, это нужно было искоренить часами неизменных и жестоких тренировок. Старые солдаты понимали, что в бою их лучшая надежда на безопасность действительно состоит в том, чтобы удерживать свои ряды, а в большинстве армий существовал кодекс суровых наказаний, чтобы развеять любые сомнения тех, кто был не готов к подчинению. 
А теперь попробуйте представить на месте этой военной машины греков. Тех греков, из 1825 года. Как грекам стать регулярными солдатами? Как они могли внезапно отказаться от своих традиционных методов и своего духа набеговых операций? Их просили перенять европейские методы, которые они вообще-то к 1825 году просто презирали, вести себя чуждым им образом, быть последователями, а не лидерами, без возможности проявить свою индивидуальность.
Только человек, который мог завоевать их уважение, мог надеяться на то, чтобы навязать такую программу, и Фабье работал не покладая рук. Он выучил греческий язык, не классический, а тот сурджик, на котором говорили эти новые греки, жил просто, всем было ясно, что он храбрый и совестливый солдат и сделал Грецию своим домом. Греки хотели уважать его. Впервые за всю войну они действительно захотели изучить европейскую тактику: иностранцы больше не продавали превосходный продукт незаинтересованному покупателю.
И наверное бы Фабье удалось, если бы...
Если бы в апреле 1825 года в Грецию не приехал генерал Рош, который хотел убедить греческих лидеров выбрать французского принца своим королем в обмен на обещания денег и военной помощи. Как мог Рош, агент (хотя и непризнанный) французского правительства, сотрудничать с человеком, который поднял оружие против Франции и который, как считалось, был вовлечен в заговоры с целью свержения Бурбонов и возвращения нового Наполеона? Небольшой отряд Фабье в то время почти полностью состоял из недовольных французов и осужденных итальянцев, бонапартистов, революционеров, карбонариев. Для таких людей идея о том, что они должны помочь навязать сопротивляющейся Греции принца из династии Бурбонов, была невыносимой. Почти каждый из них провел свою жизнь после Ватерлоо, сражаясь с членами Дома Бурбонов во Франции, Неаполе и Испании. О сотрудничестве между Фабье и Рошем не могло быть и речи.
Как вы понимаете, после обещаний Роша лидеры греков стали вставлять Фабье палки в колеса - на фига вообще создавать какую-то регулярную армию, если завтра подпишем договор с Францией, и она пришлет войска и деньги, и освободит нас? Прекрасный план же, и главное - надежный, как швейцарские часы.
Вторая же часть влиятельных представителей Греции надеялась на помощь Англии, и даже составила петицию Его Британскому Величеству, отдавая «священный залог свободы Греции, ее независимости и ее политического существования» Великобритании. 
Вы думаете это все?
Хотите поржать? Давайте поржем вместе.
Примерно в это же время в Греции высадился молодой человек, называвший себя лейтенантом Уильямом Вашингтоном, племянником того самого Вашингтона. Этот "сын лейтенанта Шмидта" начал распространять петиции в пользу французов, говоря, что ему, простому сыну Американского народа, больно видеть, как греки склоняют выи перед ярмом англичан.
Уильям Вашингтон если и имел какое-то родство с Джорджем Вашингтоном, то очень отдаленное. Он учился в Вест-Пойнте в 1823 году, а затем получил звание лейтенанта в армии Соединенных Штатов, но ушел в отставку в 1825 году, чтобы поехать в Грецию. Его имя и слегка высокомерное поведение открыли ему все двери, и Бостонский греческий комитет вручил ему рекомендательное письмо. Он также получил аналогичные письма от вице-президента Соединенных Штатов, государственного секретаря и военного министра.
Далее Бостонский комитет предоставил ему 300 долларов на проезд в Грецию и попросил взять с собой 200 долларов для доставки другому американскому филэллину в Греции, Джонатану Пекхэму Миллеру. Парень отлично попутешествовал по Греции, ни в чем себе не отказывая, особенно в женщинах, и, встретив Миллера, спокойно сказал ему, что уже потратил на собственные нужды все деньги, кроме 84 долларов. Говорят, Миллер был не очень рад.
В общем, вокруг Греции, теснимой турками и египтянами, продолжались политические игры больших держав, Англия, Франция, Россия и США по сути спорили над умирающим за то, кому можно будет умирающего воскресить и после этого хорошенько обобрать.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив