95 лет Владимиру Гершуни

maysuryan — 18.03.2025
Владимир Гершуни (1930—1994). Таким я его запомнил...

18 марта исполняется 95 лет со дня рождения Владимира Львовича Гершуни (1930—1994), известного как диссидент, а кроме того — как племянник и продолжатель дела своего предка, основателя эсеровской партии. Я познакомился с Владимиром Львовичем на рубеже 1980-х и 1990-х, это был человек с сильным характером и впечатление производил незаурядное. Я о нём уже писал, как и о его знаменитом дяде.
Что моё впечатление? Сошлюсь на мнение покойного Эдички Лимонова, который повстречался с ним ещё в 1968-м: «Внук основателя и первого руководителя Боевой организации эсеров встретился мне, молодому поэту, в Москве далёкого теперь 1968 года. Он повлиял на мое становление так сильно, что, сидя в зале «Вечерний космос», я вот подумал: не Володькина ли это закваска до сих пор бродит во мне? И, возможно, я стал радикальным политиком потому, что когда-то он меня обработал, промыл мне мозги?.. Познакомившись, стали ругаться. И ругались до самого рассвета... Он высмеивал меня и мои стихи, я высмеивал его игры с ГэБэ, как он называл кагэбэшников. Он всякий раз подробно рассказывал, как ловко он и его друзья – среди них мелькала фамилия Якира, позднее покаяв­шегося в диссидентстве – уходили из-под наблюдения. Мы расходились с ним во всём, и прежде всего по поводу ввода войск в Чехословакию. Я его патриотично защищал, Володька называл «вторжением». Общего у нас было не много: он сочинял (без устали!) перевёртыши – фразы, одинаково звучавшие, будучи прочтёнными справа налево и слева направо».

Гершуни хотел и в СССР быть революционером, как его незабвенный дядя, за что и был в первый раз арестован ещё мальчишкой, в 1947 году. Удалось ли Гершуни его намерение? По его субъективному ощущению — наверное, удалось, а объективно он оказался на противоположной от революции стороне. Увы! История — мамаша суровая, и скидок никому не делает.
Остались его перевёртыши, палиндромы (по-гречески «бегущий назад»), стихи, в которых строчки читаются с обеих сторон одинаково. Он сам писал о них так:
«Cочинитель перевёртней независимо от собственного желания не ведёт за собой слово, а сам идёт за словом, как за сказочным клубком… Работая в этом жанре, автор почти никогда не знает, куда катится клубок. Зацепившись за какое-либо слово, он и за минуту не предвидит, каким оно рассыплется спектром, — здесь играет некая радуга-калейдоскоп, в ней то и дело перемешиваются все цвета…
Автор убедился, что для здорового человека, надолго помещенного в жёлтый дом, составление перевертней — лучший способ спастись от сумасшествия. Эти упражнения, интеллектуальные, почти как шахматы, и азартные, почти как карты, до отказа заполняют досуг, стерилизуют сознание от всего, что могло бы ему повредить, перестраивают структуру мышления таким образом, чтобы оно было постоянно и прочно избавлено от изнуряющей его губительной зацикленности на ближнесущных проблемах... Там постепенно исчезает желание и способность к чтению, адского напряжения ума требует писание даже коротких писем. Деформируется восприятие реального, и сюрреалистическое, кафкианское делается доступным и близким — но не так, как для ребёнка волшебная сказка, мобилизующая хоть небольшие усилия воображения, а так, как во время бреда галлюцинаторные образы, в реальности которых больной не сомневается… В этой атмосфере Босх и Дали убедительнее Репина, Бодлер читается так же легко, как Михалков… Мировосприятие, порождаемое жёлтой тюрьмой, обрекает на модернизм. Я всё это рассказал, чтобы объяснить, в какой творческой атмосфере (это может разуметься и в кавычках, и без кавычек) проходили мои занятия перевёртнями…»

Из перевёртней Гершуни:

«Апельсин, как ни слеп, а
мандарин как ни рад нам,
но милее лимон».

«Вот идол гор, тренер троглодитов –
Джо – вождь!»

«Мы доломались. Сила — молодым.
Они — вино,
мы — дым».

«Наган,
цени в себе свинец!»

А вот это сейчас звучит особенно актуально:

«О, танк НАТО!»



И действительно...

Это из его палиндромической поэмы «Тать», которая заставляет вспомнить Хлебникова:

«Ропот, ищи топор!
Топор, ищи ропот!»

«Нам атаман,
как
иерей,
мир указал. А закурим —
мир озарим и разорим!
Мишуру рушим!»

Наверное, как у личности, у Гершуни можно многому научиться. А как у одного из тех, кто толкал историю в её нынешнюю сторону... увы, увы...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив