7 ноября как слом цивилизации или почему русских не 700 миллионов? Часть 1

denalt — 08.11.2023

Последующий текст это половина главы со скучным названием "Рост населения России в ХХ веке: тенденции, прогнозы, итоги" из моей работы 2013 г. Сейчас своего рода юбилей - той работе, первой моей крупной по демографии уже 10 лет и не грех ее вспомнить. Тем более, что кое какую инфу из нее за эти годы разные люди активно использовали... Тем кто цифры и буквы не любит - под кат лучше не ходить. Там много букофф. Кто любит дедушку Ленина и дядюшку Сталина - тоже лучше пройти мимо дабы не плодить энтропию в мире. Вам прочитанное не понравится, да и опять же цифры... это не для леваков. Я предупредил.


Рост численности населения Царской России XIX–XX вв. характеризуется высокими темпами и постоянством. С 1810 по 1914 гг. количество жителей России, без учёта Польши и Финляндии, возросло с 40,7 до 161 миллиона, то есть в 4 раза. Прирост численности за год, отнесённый к 1000 жителей и усреднённый по десятилетним периодам, лежит в интервале от 8 до 18 человек. Максимальные темпы прироста наблюдаются в годы правления императора Николая II. За период с 1897 г. (первая всероссийская перепись) по 1913 г. (последний мирный год Российской империи) население ее выросло с 116,2 млн. до 159,2 млн., то есть на 37% за 16 лет. По сути, именно в эти годы в императорской России был сформирован многочисленный русский народ, который смог перенести тяжкие испытания грядущего XX в.
Опираясь на эти тенденции, великий русский ученый Д.И. Менделеев в своем труде «К познанию России» (1906 г.) смог сделать свой знаменитый прогноз численности Государства Российского на ХХ век. В основе исследования Менделеева лежит перепись 1897 г. и данные Центрального статистического комитета России о численности ежегодных рождений и смертей в конце XIX и начале ХХ веков. В нем приведены данные по всем губерниям России. Причем по возрастной структуре, по 12 группам народов и социальному положению. Значительное место у Д.И. Менделеева занимают исследования демографических процессов зарубежных стран: от Европы до Индии, Китая и Японии, от Соединенных Штатов Америки до Аргентины.
Главная мысль Менделеева в демографической части этой работы: «важнейшая и гуманнейшая цель всякой «политики» яснее, проще и осязательнее всего выражается в выработке условий для размножения людского».Этот вывод и сейчас, спустя 100 лет от работы Менделеева, в начале XXI века, представляет для нынешней России немалый интерес, ясно называя цель, к которой надлежит стремиться людям, заботящимся о подлинном благе своей страны.
Фактический прирост численности населения России в конце ХIХ века, оцененный по 50 губерниям Европейской части России, составлял от 1,44% до 1,8% в год. Для своего долгосрочного прогноза Менделеев принял осторожную цифру – 1,5% в год. По результатам своих исследований «размножения людского» Менделеев оценил, что численность населения Государства Российского следовало ожидать к 1950 году – 282 млн.; к 2000 году – 590 млн.
Обоснованность этого прогноза легко проверить на примере США. Демографические процессы в США Менделеев также исследовал детально. Он проанализировал изменение численности США через каждые 10 лет за период с 1790 г. по 1900 г., а также возрастную структуру населения. Оценив естественное воспроизводство населения США и ожидаемый прирост в ХХ веке, Менделеев сделал вывод, что в США к середине ХХ века следовало ожидать 180 млн. жителей. Фактически население США достигло численности 181 млн. человек к 1960 г. Следовательно, степень точности прогноза Д.И. Менделеева по США весьма высока, особенно с учетом высокой неестественной смертности в годы Великой Депрессии и потерь нерожденными в результате участия США в мировых войнах.
Таким образом, достаточно очевидным представляется вывод о том, что главной причиной несовпадения прогноза Д.И. Менделеева с реальным положением являются социальные катаклизмы, которые пережила Россия в ХХ веке. Первым из них стало участие России в Первой мировой войне. По наиболее взвешенным оценкам, потери населения России от уменьшения рождаемости в ходе войны составили 8,3 млн. человек, а от увеличения смертности – 2,25 млн. человек. Однако здесь следует сделать оговорку – Д.И. Менделеев в своем прогнозе был осторожен и брал очень скромный для тогдашней России прирост населения в 1,5% в год. Если бы численность населения России росла в соответствии с этими параметрами, то на начало 1914 г. она составила бы 159,4 млн. В реальности же согласно официальным данным Центрального статистического комитета (ЦСК) МВД России, общая численность населения на 1 января 1914 г. составляла уже 173 млн. человек. Следует отметить, что в советской историографии официальные данные ЦСК объявлялись преувеличенными. Считалось, что они завышены за счет двойного учета сезонной маятниковой миграции полукрестьян-полурабочих. Были разработаны и различные корректирующие коэффициенты (С. Прокоповича, В. Михайловского, Б. Гухмана). После этого соответствующие изменения были внесены в данные за 1913 г. и последующие годы, которые и вошли в научный оборот. В российской эмигрантской и зарубежной историографии (работы И. Курганова, Л. Бразоля, С. Максудова и др.) за основу брались данные ЦСК без советского корректирующего коэффициента, который не без основания обвиняли в исполнении роли ширмы для сокрытия огромных демографических потерь в годы Гражданской войны. Однако, даже советские «поправленные» данные дают на начало 1914 г. 166,7 млн. человек населения. Следовательно, численность населения России превзошла прогноз начала ХХ века на 7,3–13,6 млн. человек. Это превышение является следствием успехов в образовании и медицине достигнутых Российской империей в годы правления Николая II, которые не мог учитывать Д.И. Менделеев в свое время. Разница полностью покрывает как прямые, так и косвенные потери от Первой мировой войны, что подтверждают имеющиеся экспертные оценки численности населения на территории бывшей Российской империи в конце 1918 г. (т.е. окончание Первой мировой войны) – около 180 млн. человек. Прогноз Менделеева давал 171,75 млн. человек на эту дату.
Однако, как известно, Первая мировая война – лишь начало бедствий, обрушившихся на Россию в ХХ веке. В ходе братоубийственной гражданской войны основные потери пришлись не на погибших на фронтах с обеих сторон (их численность определить наиболее легко – около 1 млн. человек), а на смертность голода и эпидемий, вызванных развалом единого хозяйства страны. Огромную негативную роль сыграл красный террор в его наиболее массовых формах (расказачивание и репрессии против православного духовенства), а также эмиграция за рубеж миллионов россиян. Очевидно, что в 1918–1922 гг. рождаемость в сравнении с дореволюционным периодом снизилась.
В годы восстановления хозяйства страны (1923–1925 гг.) население росло на уровне минимальном для периода 1897–1913 гг., но рождаемость в 1926–1929 гг. носила явно компенсаторный характер, достигнув в среднем 2,2% ежегодного прироста.
Однако в 1930-е гг. по стране прокатились несколько волн репрессий в результате коллективизации и раскулачивания, которые привели к большому количеству избыточных смертей. Эти потери не могут быть точно подсчитаны и разнятся у разных исследователей, но, во всяком случае, счет идет на миллионы. К этому следует добавить расстрелянных в годы «большого террора», а также умерших в ссылке и лагерях от тяжелых условий. Рождаемость резко упала во время голода 1932–1933 гг. и с тех пор так и не достигла прежних показателей, продолжая в целом снижаться на протяжении всех последующих лет, что являлось закономерным следствием окончательного разрушения русской сельской общины. За счет некоторого повышения медицинского обслуживания населения во второй половине 1930-х гг., несмотря на снижение рождаемости, удалось поддерживать естественный прирост на уровне начала ХХ века. Оценка прямых и косвенных потерь по каждому из вышеназванных пунктов не является целью данного исследования, тем более что ее осложняет острая политическая ангажированность событий. Отметим лишь, что из первых 23 лет советской власти (1918–1940 гг.), 9 лет (1918–1922 и 1931–1934 гг.) характеризовались невероятной ранее сверхсмертностью от насильственных причин и очень низкими показателями рождаемости.
Результат социальных экспериментов советской власти легко увидеть в начале 1941 г. Возвращение в 1939–1940 гг. территорий отторгнутых от России в ходе гражданской войны сделало ее границы сопоставимыми с границами Российской империи. В них (без Польши и Финляндии) по менделеевскому прогнозу должно было проживать 220,5 млн. человек, не считая около четырех млн жителей Хивы и Бухары, которых Д.И. Менделеев считал отдельно. В реальности в СССР на начало 1941 г. насчитывалось 194,1 млн. человек. Следовательно, 30 млн. человек – цена социальных экспериментов раннего периода советской власти.
Но главным демографическим потрясением ХХ века (по крайней мере, в вопросе прямых потерь) для нашей страны стала Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Современные оценки дают численность населения СССР на начало 1946 г. в 170,5 млн. человек, то есть на 23,6 млн. меньше чем пятью годами ранее! Группа исследователей под руководством Г.Ф. Кривошеева оценивает общие людские потери СССР в Великой Отечественной войне, определённые методом демографического баланса, в 26,6 млн. человек. Сюда входят все погибшие в результате военных и иных действий противника, умершие вследствие повышенного уровня смертности в период войны на оккупированной территории и в тылу, а также лица, эмигрировавшие из СССР в годы войны и не вернувшиеся после её окончания. Характер войны наглядно показывает и распределение потерь – по данным Минобороны России безвозвратные потери армии, флота, пограничных и внутренних войск в ходе боевых действий на советско-германском фронте составили около 8,7 млн. человек. Остальные две трети людских потерь приходятся на мирное население и военнопленных. Это свидетельствует о проводившейся германскими войсками и их европейскими союзниками политике геноцида, о бесчеловечном оккупационном режиме, о попрании всех общепринятых международных норм в отношении народов СССР.
Эти цифры страшны и сами по себе, но они еще и неравномерно распределены по населению. Так, численность трудоспособного мужского сельского населения после войны откатилась к уровню 1931 г. А ведь известно, что сельское население всегда является своего рода демографическим резервуаром для страны. Рождаемость в сельской местности в нормальных условиях всегда выше, чем в городах. Эта максима верна и для современных постиндустриальных обществ, не говоря о более ранних этапах развития человечества.
Подавляющее большинство смертей, естественно, приходилось на мужчин (около 20 млн.). В итоге к концу 1945 г. численность женщин в возрасте от 20 до 29 лет вдвое превышала в СССР численность мужчин того же возраста, что не могло не могло не отразиться на картине рождаемости/смертности на протяжении следующих 20 лет.
Помимо того, в годы войны втрое упала рождаемость, зачастую не перекрывая даже возросшую в военное время «естественную» смертность, не считая боевых потерь и жертв оккупации. Американские демографы С. Максудов и М. Элман приходят к выводу, что официальные подсчёты не учитывают падение уровня рождаемости, которая при отсутствии войны могла бы увеличить население СССР к концу 1945 г. минимум еще на 36 млн. человек. Ими называется цифра в 11,5 млн не рожденных из-за войны детей. С учетом этих данных прямые и косвенные потери от войны народов СССР (прежде всего проживающих в европейской части страны) составляют около 38 млн. человек.
Кроме того, из-за просчетов руководства страны демографическое восстановление не смогло начаться сразу после окончания войны. Несмотря на развал сельского хозяйства (недостаток рабочих рук, техники и лошадей, уничтожение многих сел на Украине и в Черноземье и т.д.) и засуху 1946 г., СССР, в том числе для достижения политических целей, экспортировал зерно в страны «народной демократии» и Францию; создавал стратегический зерновой резерв на случай новой войны и т.д. Известно, что в 1947 г. официальная смертность в СССР выросла в 1,5 раза (примерно на 800 тыс. человек, из которых половина пришлась на долю РСФСР), ухудшились и другие демографические показатели (рождаемость, регистрация браков и т.д.). В результате в начале 1947 г. сверхсмертность от голода в РСФСР и на Украине практически перекрыла естественный прирост населения. К восстановлению численности населения наш народ смог приступить, только начиная с 1948 г.
В послевоенное время демографически благополучным был период с 1948-го по 1960-й гг., когда естественный прирост составлял в среднем 1,7% по СССР и 1,5% человек по Российской Федерации. Иначе говоря, страна вернулась к «менделеевским» показателям. Следует отметить впечатляющий пик прироста населения, равный 2%, в 1948 г. и значительное (в два раза) снижение смертности в послевоенном СССР по сравнению с довоенным периодом. Численность населения СССР по результатам переписи 1959 г. на начало года составила 208,8 млн. человек. Полностью восстановили и превысили довоенную численность наиболее пострадавшие Россия, Белоруссия и Украина. Колоссальные потери населения Советского Союза войне были перекрыты естественным приростом всего за 11 лет. Уже в 1956 г. была вновь достигнута предвоенная численность населения. Для народов с описанными выше деформациями в половозрастной пирамиде, вызванными войной, это, несомненно, является выдающимся демографическим достижением. Тем менее понятным становится резкое падение рождаемости в РСФСР в последующие десятилетия.
Здесь необходимо сделать некоторое отступление с целью разоблачения двух демографических мифов, идущих с советских времен и прочно укоренившихся в общественном сознании.
Во-первых, чтобы обосновать с демографической точки зрения события 1917 г. и последующей Гражданской войны советская власть распространяла миф о якобы значительном увеличении рождаемости и уменьшении смертности населения, как результата ставшей доступной широким народным массам передовой медицины. Эти уверения звучали с самых высоких трибун. В 1935 г. И.В. Сталин произнес свои знаменитые слова о том, что «жить стало веселее», а «рождаемости больше, и чистого прироста получается несравненно больше». Трудно судить насколько «веселее» стало жить, но в том же 1935 г. рождаемость была 35 человек на тысячу жителей, тогда как в 1913 г. – 47 человек. Что же касается естественного прироста, то он составлял в 1935 г. 1,3%, а в 1913 г. – 1,7%, даже согласно советским «поправкам» в статистике. Разумеется, в работе используются официальные данные т.к. ее целью не является выявление натяжек советской статистики, а сравнение имперских и советских демографических параметров и без того показательно.
Таким образом, из первых трех десятилетий советской власти 16 лет характеризовались сверхсмертностью и низкой рождаемостью (как в результате политики власти, так и по независимым от нее причинам), а оставшиеся 14 лет в плане естественного прироста не представляли собой никаких существенных отличий от реалий Российской империи.
Сходной была и ситуация со смертностью населения. По официальным оценкам, общий коэффициент смертности для СССР в целом составлял в 1913 г. 29,1‰, в 1926 – 20,3‰, а к 1930, согласно заявлению Сталина о снижении смертности на 36%, упал до 18–19‰. О еще больших успехах сообщалось 5 лет спустя, после окончания страшного голода. В 1935 г. смертность якобы составила 56% от уровня 1913 г., то есть сократилась уже на 44%, или примерно до 16‰. Но в наши дни исследователи добрались до засекреченных архивов и на основании всех имеющихся данных пришли к выводу, что общий коэффициент смертности населения СССР в 1930 г. составлял не 18–19‰, а 27‰; а в 1935 г. его величина была, соответственно, не 16‰, а около 21‰. Еще выше, чем в целом по СССР, был тогда и общий коэффициент смертности в России (27,3‰ в 1930 и 23,6 в 1935 г.). Для сравнения – еще в год первой всероссийской переписи 1897 г., почти на сорок лет раньше и при совсем другом общемировом уровне медицины смертность в Российской империи была 29,3‰!
Даже с младенческой смертностью, сокращением которой бравировали большевики, не упоминая, что это была общемировая тенденция, было не так все хорошо как декларировалось. Согласно заявлению Сталина, сделанному в 1930 г. на XVI съезде ВКП(б), младенческая смертность сократилась на 42,5%. Однако если бы так было на самом деле, то коэффициент младенческой смертности к 1930 г. должен был бы упасть до 155 на 1000 новорожденных, он же составил, по более поздним исчислениям демографов, 196 на 1000, то есть всего на 27% меньше, чем в 1913 г. Причем смертность снижалась уже до революции, поэтому ее умеренное снижение в 20-е годы ХХ века никак нельзя отнести к заслугам советской власти. Более того, показатели смертности в 1930-е гг. были существенно выше, чем можно было ожидать при сохранении предреволюционных тенденций – все они находятся выше линии тренда 1890–1913 гг. А динамика ожидаемой (средней) продолжительности жизни указывает на почти полное отсутствие прогресса в годы сталинских пятилеток. Даже если брать только наиболее благоприятные, «бескризисные» годы межвоенного периода, можно заметить, что ожидаемая продолжительность жизни женщин поднялась относительно предреволюционного уровня, но у мужчин никакого роста по сравнению с последними предреволюционными годами практически не было. Положение изменилось только после войны – к 1953 г. ожидаемая продолжительность жизни и мужчин, и женщин превышала предвоенные показатели примерно на 20 лет. Однако этот успех был достигнут в основном за счет снижения смертности в детских возрастах, что, в свою очередь, объяснялось появлением и массовым внедрением в практику антибиотиков. А вот рост ожидаемой продолжительности жизни взрослого населения был намного более скромным и кратковременным, а у мужчин впоследствии даже сменился сокращением продолжительности жизни. Таким образом, никаких особых заслуг советской власти в демографическом развитии и здравоохранении, способных оправдать ущерб нанесенный населению России в 1917–1922 г., не наблюдается.
Согласно прогнозу Менделеева на 1960 г., в границах тогдашнего СССР должно было проживать 302,5 млн. человек, даже если не учитывать население Польши и Финляндии, считая их отделение неизбежным. Если предположить, что Россия бы развивалась по альтернативной модели «без революции», но приняла бы участие во Второй мировой войне и понесла бы такие же потери, то и тогда ее население в 1960 г. составило бы 255 млн. человек. Следовательно, имеющаяся разница в 40 млн. и есть цена советской власти в период 1918–1960 гг. в сухих цифрах.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив