7 ноября 1941 года

vazart — 07.11.2021 в стихах, дневниках и фотографиях.

***
Глубокий день, неизмеримый днище!
Родная синь без дна и без примет.
Кочует клен, как разноцветный нищий,
цыганскими лохмотьями одет.

И кажется, что так навеки надо,
что этот день во всем году один.
Раскинулась берез арлекинада
и паутинок вьется серпантин.

Увы! Природа любит маскарады.
Покорно мы вступаем в карнавал
и, догорая в сих нарядах, рады,
что этот день нам души взволновал.

Придет другой в прибое белом бала
и голову нам вальсом закружит.
А у громад сугроба или вала
душа в шубейке тощей задрожит.

7 ноября 1941, Сергей Петров.



***
Беспомощней, суровее и суше
Я духом стал под бременем несчастий.
В последний раз ты говоришь о страсти,
Не страсть, а скорбь терзает наши души.

Пред дикими заклятьями кликуши
Не вздрогнет мир, разорванный на части.
Что стоит плач, что может звон запястий,
Когда свистит загробный ветер в уши?

В кромешном шуме рокового боя
Не слышно клятв, а слово бесполезно.
Я не бессмертен, ты как тень мгновенна.

Нет больше ни приюта, ни покоя,
Ни ангела над пропастью беззвездной.
А ты одна, одна во всей Вселенной.

7 ноября 1941, Арсений Тарковский, второе из цикла "Чистопольская тетрадь"


ВЕРА ИНБЕР
1941:
7 ноября. Вчера вечером слушали речь Сталина из Москвы. Холодную, как лед, комнату решили хоть немного согреть к этому часу. Но это оказалось невозможно. Мы сидели в пальто. И все же горсточка углей в печи сияла, переливалась жаром и блеском. Нельзя было оторваться от этого огня.
А ночь снаружи была беспросветная, черная, с завыванием сирен, с залпами зениток, с гудением самолетов над самой головой.
Но, дважды объявляя по радио тревогу, сейчас же снова передавали речь Сталина. Она шла поверх тревоги, поверх тьмы, поверх этой ночи. Она была сильнее всего.
Мы слушали ее, глядя на огонь. И все это слилось для нас в единое сияющее и великое утешение.


СУРОВАЯ ГОДОВЩИНА

Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас?
Ты должен слышать нас, — мы это знаем.
Не мать, не сына в этот грозный час
Тебя мы самым первым вспоминаем.
Еще такой суровой годовщины
Никто из нас не знал за жизнь свою,
Но сердце настоящего мужчины
Лишь крепче закаляется в бою.

В дни празднеств проходя перед тобою,
Не думая о горестях войны,
Все те, кто праздник свой привык с тобою
В былые дни встречать у стен Кремля,
Встречают этот день на поле боя.
И кровью их обагрена земля.
Они везде — от пламенного юга,
От укреплений под родной Москвой
До наших мест, где северная вьюга
В окопе заметает с головой.

Одетые по-праздничному люди,
Мы под оркестры шли за рядом ряд,
Над головой гремел салют орудий,
Теперь орудья, смерть неся, гремят.
И мы, сменив пальто свои, надели.
Когда суровый час нам приказал.
Такие же солдатские шинели,
В которой на трибуне ты стоял.

Ты помнишь, как высокие знамена,
Как море, шли, катя за валом вал.
Московские заводы поименно
По стягам ты с трибуны узнавал.
Теперь они обветрены от стужи,
Пробиты пулями, обожжены.
От этого они не стали хуже,
Они огнем войны освящены.

Есть те, кто в этот день в сраженья
Во славу милой родины падет,
В их взоре, как последнее виденье.
Сегодня площадь Красная пройдет.
Товарищ Сталин, сердцем и душою
С тобою до конца твои сыны,
Мы твердо верим, что придем с тобою
К победному решению войны.
И жертвы, и потери, и страданья.
И битвы верность русскую крепят.

Мы знаем, что еще на площадь выйдем,
Добыв победу собственной рукой,
Мы знаем, что тебя еще увидим
Над праздничной народною рекой,
Как наше счастье, мы увидим снова
Твою шинель солдатской простоты,
Твои родные, после битв суровых
Немного постаревшие черты.

Константин Симонов. КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ. (По телеграфу)*.
7 ноября 1941 года, "Красная звезда".


А это стихотворение нашего современника Александра Люлина:

ВОЕННЫЙ ПАРАД 7 НОЯБРЯ 1941 ГОДА.
МОСКВА. КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

Взрывая снег метельный, с ладонью у виска,
Будённый и Артемьев объехали войска.
Немеркнущая слава святых-сороковых!
Метели белый саван укутывает их…

Продрогшие вороны.
Морозная Москва.
Наркома обороны
Суровые слова.

С трибуны Мавзолея: не человек – кремень!
(А гроб, где мёртвый Ленин, был вывезен в Тюмень).
Апостольский характер! Подвигнется народ –
Неисчислимы рати Россия соберёт.

Бьют восемь раз куранты. Пурга. Штыки горят.
Кремлёвские курсанты идут – за рядом ряд;
Морские пехотинцы – как усмирённый гром:
Бушлаты, бескозырки, ботинки – флотский хром.

Сто двадцать раз в минуту печатают шаги
Единственным маршрутом – на фронт! – строевики.
А конницы! Тачанки (Доватор и Белов…)!
Грохочущие танки – солярка, рты стволов…

Решительные лица,
Запретная тоска.
Столица ты, столица,
Царь-град ты наш – Москва!

Исторические фото парада 7 ноября 1941 года в Москве:
1) Фотограф Дмитрий Бальтерманц. Военный парад на Красной площади. На фото видны военнослужащие с самозарядными винтовками Токарева образца 1940 года CВТ-40 в положении «на плечо». К винтовкам примкнуты клинковые однодольные штыки. За спиной солдат — ранцевое снаряжение образца 1936 года, на боку — малые пехотные лопаты.



2) Фотограф Наум Грановский. Колонны бойцов проходят мимо Мавзолея Ленина.


3)Фотограф Александр Устинов. Танки Т-34 на Красной площади 7 ноября 1941



4)Фотограф Александр Устинов. Военнослужащие РККА одеты в зимние шлемы, отмененные в июле 1940 года, и вооружены старыми английскими пулемётами системы «Льюиса» (Lewis), завезёнными в Россию в 1917 году.



5) Руководители Советского государства на трибуне мавзолея Ленина во время парада. (Фото: В. Малышев)


6) Фотограф Аркадий Шайхет. Военный парад на Красной площади. Москва, 7 ноября 1941 года


7) Фотограф Наум Грановский. Подразделение советских лыжников отправляется на фронт по одной из московских улиц после парада

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив