+41


В Ростове +41 градус по Цельсию, у Ростова температура больного
человека, но он живее всех живых.
Водитель такси ругается:
— Обещали же, что если температура выше сорока градусов, то будет
укороченный рабочий день на заводе. На четыре часа. Вот мой брат на
заводе, там пластиком занимаются. И он сидит в железной коробке,
жарища, электричество поотключали… И где укороченный рабочий
день?
Его голос кажется мне голосом города, а раз так – я за ним
записываю. Вот еще один. Он принадлежит моей подруге, но и ею тоже
говорит город:
— С ума сойти, в Ростове и вдруг жарко! Вот неожиданность! –
скептически восклицает она. – Регулярно тут жарко, регулярно
затапливает. И всё, что они могут – отключать горячую воду и
электричество. Офигенное решение!
Ростов принимает меня жаркими объятиями в буквальном смысле.
Воздух почти кипит. Мало кто может быстро тут акклиматизироваться.
Существовать без кондиционера часто и правда значит – именно
существовать. К счастью, я выносливая. Моя смуглая кожа ни разу еще
не выдала во мне северянку, а ведь я из Питера. Мне не по себе, но
я смогу адаптироваться.
В отличие от Влады. В ее крови и ее бледной кожей говорит природа
Новосибирска, откуда она родом. Я ей очень сочувствую, жару она
переносит плохо.
В Ростове очень разные, очень контрастные люди. Их видно издалека. Поговорив о ситуации на заводе, водитель рассказывает про легендарное вино своего родственника. Ведь природа юга запросто позволяет тут выращивать прекрасный виноград, из которого можно делать качественное домашнее вино.
Всё-таки юг сильно отличается от севера по динамике и менталитету. Я больше человек севера, не смотря на внешность. Я люблю длинные зимние ночи, и чтобы температура максимум +21. С нетерпением буду ждать осени.
А еще Ростов – потрясающая жемчужина туризма с богатейшим потенциалом. Старый Ростов очень похож на Италию, Дон – самая широкая и до жути величественная река, что я видела. Вообще, я сначала решила, что это залив – настолько он широкий. Берега расступаются, как рукава танцующей девушки, и синева впереди привольно сливается с горизонтом. Красиво. Но страшно, когда понимаешь, что случается с городом во время наводнений.
Я хожу по улицам и представляю, каким бы он мог быть в будущем. В далеком и прекрасном будущем, где нет наводнений, где по Дону постоянно плавают туристические лайнеры и летают аэропланы, где созданы естественные пляжи с белым песком, где приведена в порядок архитектура. Получается уникальный сплав Греции и Италии, но всё-таки именно с русским духом, с разнотравным медом и домашним вином, со слегка ленивыми и открытыми на душу южанами, со старинными дворами-колодцами (да, они есть не только в Питере) и с широким, величественным Доном.
Я начала снимать маленькую каморку на цокольном этаже. Зато в центре, как сказала моя подруга. Не жалуюсь. Во-первых, такая квартирка ассоциируется у меня с Мастером и Маргаритой. Во-вторых, тут прохладно даже без кондиционера. И пока город сгорает в жаре, у меня теннисто и хорошо.

Сколько я тут останусь? Не представляю. Но я благодарна городу за то, что он пытается принимать меня и отвечу ему взаимностью.