39-я мысль расцвела
elika — 10.04.2024 Я уже как-то говорила, что не очень люблю вводиться в готовые спектакли. Особенно не люблю вводиться экстренно. Впрочем, это мало кто из актёров любит. Александр Ширвиндт, например, в одном из интервью, рассказывал о своём вводе в «Женитьбу Фигаро» на роль графа Альмавивы так: «Мой ввод в этот мощный спектакль, да ещё на место Гафта проходил катастрофически. Было всего три репетиции. Я играл как в тумане».Мне далеко до Ширвиндта и Гафта, а наш спектакль «Волшебник Гудвин» далеко не такой мощный, как упомянутый «Женитьба Фигаро» :)) Но у меня тоже было всего три, можно сказать, даже две с половиной, вводные репетиции. Такие вводы, как правило, проходят без участия режиссёра: если спектакль уже накатанный и наигранный, если он уже отдан «на откуп актёрам», режиссёр там особо и не нужен — актёры сами справятся с вводом новенького. Ну, а поскольку меня вводила на своё место девочка, что одной ногой уже была на выходе из театра (в смысле, увольнялась), вводила она меня, скажем так, не очень усердствуя: роль со мной особо не разбирала, показала мне общий рисунок, вот тут то, вот тут сё, здесь это делаешь, тут отсюда выходишь и пр. Остальное я уже сама додумала, доразбирала, доиграла.
А вчера случись такое, что на спектакль приехал режиссёр. Да не просто посмотреть, а сам в этом же спектакле сыграть. Ну и увидел наконец, как играю я, и пришёл если не в ужас, то в недоумение и негодование. Нет, по части именно актёрского исполнения у него ко мне, слава Богу, вопросов и замечаний особо не было, а вот по части мизансценической и технической — очень даже. Он, конечно, понял, что меня «как вводили, так и играю», что это большей частью вопросы не ко мне, а к той, кто вводила (а её уже и след простыл, как говорится), но всё же. Вот и поэтому тоже я не люблю вводы.
А вот как я буду вводиться в «Соловья», то вообще загадка. И это с учётом того, что я хотя бы с самого начала присутствую на репетициях (иногда даже активно) за тем исключением, когда у меня со временем репетиций совпадают мои ученики или подработка. И это точно такая же загадка для второй актрисы, которая в ещё одном составе и в параллель со мной будет играть ту же самую роль Первого министра. А всё дело в актёре, с которым сейчас этот спектакль репетируется и будет вот-вот выпускаться. Вчера сидела на репетиции, например, и поймала себя на мысли, что совершенно не понимаю: так поставлено режиссёром, или актёр гонит отсебятину и делает всё в полноги? Последнее ему особенно свойственно (кстати, текст он, спустя месяц репетиций всё же выучил). Образа у него никакого нет абсолютно, во что вводиться нам — непонятно от слова «совсем». Слава Богу, что это пока именно режиссёрские репетиции, я хотя бы слышу, что в идеале хотел бы увидеть на площадке постановщик, правда, в упор этого не вижу, как ни стараюсь.
|
</> |