3. Пашка и Ниагара


Вечер выдался на редкость душным, и посетители ресторана ужинали
в закрытом кондиционируемом помещении... Пашка уныло ковырялся
вилкой в салате. «На кой чёрт сдался ему этот кабак?» - грустно
размышлял он, - «Я бы из этих продуктов такой стол заверетенил!»
Пашка не любил ресторанов. Даже в лучшие времена не любил. И не из
жадности, а из прагматизма. Зачем тратить лишку, когда можно выпить
и поесть с гораздо меньшими затратами? Из этих соображений он их и
избегал.
Это было в разгар перестройки, когда страна тоже испытывала разгар
разобщения: меньшая часть её эксплуатировала большую. Меньшая
часть, заливая совесть пила и кутила, а голодная большая смотрела
на неё с ненавистью и презрением.
Лёха и Пашка дружили уже около четверти века, ещё с доармейской
поры. Оба были «засорокетники», оба разведены. Лёха жил с мамой,
Пашка с детьми, оставленными ему бывшей половиной в качестве бонуса
к рогам. Лёха сумел прибиться «в компаньоны» к
приятелю-предпринимателю, Пашка перебивался случайными
заработками.
Макушка лета минула месяц с лишним назад. На дворе второе августа –
Ильин день, а заодно и День десантника. Но кроме того ещё и День
рождения Лёхи! Его приятели-предприниматели решили очередную пьянку
причередить под этот день, скинувшись деньгами, а Лёха не мог не
пригласить лучшего друга. Пашка сначала хотел отказаться от такого
мероприятия, но не нашёл аргументов для отказа и боялся обидеть
Лёшку, а, если честно, то уже долгое время банально хотел жрать.
Ему даже по ночам снилось, как он без меры поглощает мясо и
запивает его вином.
И вот на краешке стола и в роли бедного родственника-приживалки он
сидел мышонком и гонял горошины по тарелке, ожидая горячего.
Веселье ещё только начиналось. Появился Миша-тапёр. Стал петь на
заказ «под минусовку» аккомпанируя себе на гитаре. Блатота
заказывала «Гоп-стоп» Розенбаума, «новые русские» - «Не сыпь мне
соль на рану», десантура завывала «Синеву». Потом танцы-шманцы и
караоке. Слух у Пашки был идеальный, вокал тоже под стать слуху,
поэтому он вышел на балкон покурить.
Надо заметить, что ресторан был на втором этаже дебаркадера речного
вокзала и имел расхожее название «Поплавок». Точь-в-точь как
«Астория» в «Место встречи изменить нельзя». Миша-тапёр сделал по
микрофону объявление, и оно было встречено рёвом посетителей.
Объявили стриптиз! Для пьяной публики маленького провинциального
городка это было нечто! Хозяева питейного заведения явно
переборщили с понтами: из диковинок для местных хватило бы и
кондишена. Идиоты! Стриптиз в День ВДВ! В основном мужская часть
вскочила с мест и, позабыв за столиками своих жён и подружек,
помчалась к подиуму с пилоном. Стриптизёрши выходили из своей
гримёрной-раздевалки на корме, проходили по балкону и входили в зал
через дверь в углу. Пашка в зал не пошёл, а остался наблюдать
действо снаружи через окно, благо оно находилось вплотную к подиуму
с пилоном. Не смотря на нерегулярную интимную жизнь стриптиз ему не
понравился. Провинциальные дивы были неумехи и абсолютно
несексуальные. Последней была штучка под псевдонимом Ниагара.
Фигура – ничего особенного, физиономия – на любителя. Единственное,
что её отличало, так это облегающее капроновое трико не телесного,
а более тёмного цвета и совпадающий с ним загар на лице, делавший
из неё абсолютно голую мулатку. И ещё глазища! Огромные кошачьи
изумруды с такой же кошачьей грацией.
Закончив свой танец, Ниагара направилась в угол зала к двери.
Возбуждённая публика с дрожащими коленками расползалась обратно к
своим столикам получать им положенное от брошенных дам, нервно
теребящих бокалы с вином. Пашка тоже поплёлся за столик продолжать
терпеть унижение.
Он уже собирался войти внутрь, как вдруг услыхал со стороны кормы
женский писк и заметил в темноте какую-то возню. Он прошёл назад и
увидел кадра в голубом берете, пытающегося разорвать на Ниагаре
трико. «Эй, малый, ты много выпил или мало закусил?» - вполне
дружелюбно спросил его Пашка. Боец ничего не ответил, а только
продолжил свои потуги. «Слышь иль нет, гвардеец?» - для
убедительности Пашка как в дверь постучался ему в затылок. Бывший
военный обернулся: «Да я щас тебе…», и тут же пребольно получил в
солнечное сплетение. Пашка не стал любопытствовать что тот ему
«щас». Вина при десантнике не было, мяса тоже, так какой смысл был
ждать чего-то хорошего? «Милая барышня, прохладно уже, не пошли бы
Вы… одеться?» - обратился Пашка к застывшей как статуя Ниагаре. Та
беззвучно, словно тень испарилась. Пользуясь паузой, экс-насильник
поднялся на ноги и, распахнув дверь в зал, истошно заорал: «ВДВ,
наших бьют!» и через секунду уже превратился из крылатой пехоты в
морскую. Пашка просто направил его через перила заграждения в
темноту. Раздался всплеск. «Мягко приводнился», - успел подумать
Пашка. Дальше думать было некогда – в угловую дверь уже ломилась
уже целая толпа любителей парашюта. Возбуждённые стриптизом и
успевшие добавить горячительного за столом, они жаждали выплеснуть
адреналин.
Пашка не был суперменом типа Брюса Ли или Жаном Клодом Ван Даммом.
А уж по телосложению и вовсе не Шварценеггер! Просто он провёл
часть своей службы в войсках особого назначения. Поэтому, когда
стали набегать сзади из центральных дверей пьяные бывшие защитники
Отечества, то они, конечно, отправили Пашку в полёт навстречу
волнам, но там уже плавало с полдюжины голубых беретов, а их
хозяева гребли к берегу. Погрёб и Пашка! Выйдя на берег, он не
побежал вместе со всеми по понтонным мосткам обратно на дебаркадер,
а сел в тени и дождался, пока уедет вызванная отдыхающими милиция.
Милицию Пашка тоже не любил, хотя после купания жрать хотелось с
удвоенной силой.
Прошло время. Пашка нашёл не бог весть какую, но работу. Нужда
слегка отступила, но не совсем. Однажды, прогуливаясь по городу, он
заметил странную барышню: та стояла столбом у него на пути и
откровенно глазела на него. Её фигурка ему понравилась. Конечно, он
узнал эти огромные кошачьи изумруды! Впервые в одежде женщина
нравилась ему больше, чем без. Можно подойти и познакомиться, но
куда её потом вести, чем угощать? Да ну нафиг! Пашка не боялся
приключений на свою задницу, но зачем самому для себя их
собирать?