3 мая. Лидия Чуковская
vazart — 03.05.2023
из воспоминаний об Анне Ахматовой в 1960-ом году:3 мая 60. Анна Андреевна выглядит дурно и жалуется на слабость. (За стеной – вечеринка у Ардовых. Она разговоров не слышит, а я слышу, с особенной ясностью – телефонные: телефон из столовой вынесен в коридор на холодильник. Один гость, уже вдребезги пьяный, час целый мягким, назидательным голосом увещевал какую-то Катю: «Ну как тебе, Катюша, не стыдно? Я в поездке, а ты любовника принимаешь… Нехорошо… Сама подумай. Я в поездке… а ты…»)
Книгу Ахматовой почему-то отняли у Орлова и передали из Ленинграда в Москву. Анна Андреевна об этой перемене узнала случайно, ее известить не сочли нужным.
– Книги наверное не будет, – сказала Анна Андреевна. – Я согласилась переводить Лопе де Вега. Надо на что-нибудь жить
.
Гадали: если книгу в самом деле зарежут, то по какой причине. Почему? Не потому ли, что «Поэма» напечатана в Америке?
Надоело мне все… и зарезанные книги, и эти вечные наши попытки: догадаться, понять, сообразить, предвидеть.
Заговорили о Твардовском.
– Прекрасный подарок трудящимся к 1 Мая, – говорит Анна Андреевна. И уверяет, что для Твардовского это прогресс. Все-таки упоминается сталинская неправота. Не одна лишь правота.
Своей крутой, своей жестокой
Неправоты.
И правоты1.
А я в бешенстве. Какая же правота у профессионального палача? У напарника Гитлера?
Конечно, Анна Андреевна понимает все это не хуже меня, но она к Твардовскому равнодушна, а я люблю «Дом у дороги» и многое, многое еще, и мне жаль, что большой поэт оказывается сейчас среди отставших. Среди утешающих себя.
Та́к это было на земле…
Неправда. Не так это было.
– Прогресс, Лидия Корнеевна, явный прогресс, – повторяла Анна Андреевна. – Товарищ растет.
Меня возмущает в применении к Сталину – пакостнику, интригану, провокатору – слова «суровый», «грозный», «вел нас в бой» – слова, облагораживающие своей высотою его подлое ремесло. А «тризна», «бразды», «ведал»! Не о Владимире ли Красное Солнышко речь? Церковно-славянским штилем говорить о пошляке, невежественном, грязном, наглом, трусливом, хитром? Лжет высокий штиль! Я понимаю, что ругательства тут тоже неуместны, мелки (он-то – всего лишь палач, да горе человеческое огромно и свято), но уж высокий слог во всяком случае неприличен! «Ведал»! И как это повернулось перо у Твардовского назвать смерть Сталина утратой? Немыслимое, необъятное, нежданное счастье, спасшее от гибели миллионы недозамученных в лагерях и целые поколения – на воле.
Пусть матери выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей…2
вот как надо было встретить смерть Сталина.
Почему же, по Твардовскому, эта спасительная смерть есть утрата?
Но Анна Андреевна радуется возможности говорить вслух, в печати о сталинской жестокости. У Твардовского в поэме несколько раз: крутой, жестокий. И то – хлеб.
– Теперь и мои многие стихи раскрепостятся – как вы думаете? – спросила Анна Андреевна. И прочитала мне два, оба о Сталине; одно «Стансы»3, а другое никогда мною не слышанное. («Знаете, бывает, что закатится куда-то в щелочку, а потом вдруг найдется».) О черной овце: сына ее падишах съел на ужин.
Сладко ль ужинал, падишах?
– Ох, страшные, – сказала я.
– Время было страшное, потому и стихи страшные4, – сказала Анна Андреевна.
Да, вот будет проверка новому – нестрашному! – времени: напечатают эти стихи или нет?
Затем Анна Андреевна обратилась ко мне с очень лестной просьбой: записать для нее те мои мысли о «Поэме», которые я излагала ей в прошлый раз.
Попробую.
По дороге домой я припомнила и повторила всю «Стрелецкую луну».
Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,
И Самозванца спесь – взамен народных прав.
Вот это – подходящий словарь: «страх», «злобы», «спесь» – да еще в предыдущей строке: зверство. Это вам не «бразды» или «тризна»!
Примечания
1 - Речь идет о главе из поэмы Твардовского «За далью даль», появившейся в «Правде» 29 апреля 1960 года. Глава называлась «Так это было».
2 Анна Ахматова, тетье из цикла "Победа"
Победа у наших стоит дверей…
Как гостью желанную встретим?
Пусть женщины выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей, —
Так мы долгожданной ответим.
1945
3 - Анна Ахматова
СТАНСЫ
Стрелецкая луна, Замоскворечье, ночь.
Как крестный ход идут часы Страстной недели.
Мне снится страшный сон — неужто
Никто, никто, никто не может мне помочь?
В Кремле не надо жить — Преображенец прав
Там древней ярости еще кишат микробы:
Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,
И Самозванца спесь — взамен народных прав.
1940
4) Анна Ахматова
ПОДРАЖАНИЕ АРМЯНСКОМУ
Я приснюсь тебе черной овцою
На нетвердых, сухих ногах,
Подойду, заблею, завою:
"Сладко ль ужинал, падишах?
Ты вселенную держишь, как бусу,
Светлой волей Аллаха храним...
Так пришелся ль сынок мой по вкусу
И тебе, и деткам твоим?"
1939
При жизни Ахматовой их не напечатали. Только после смерти, в 1966 году, в № 13 журнала «Радио и Телевидение», по-видимому, по счастливой случайности, явилось «Подражание армянскому». Затем оно исчезло еще на 23 года. Явилось снова в 1989-м, в сб. «Узнают…» и других. «Стансы» же впервые опубликованы у нас тоже в 89-м – сначала, 29 января, в «Ленинградской правде», затем в журнале «Огонек» (№ 10, с. 12) и в том же году в сборниках «Узнают…» и «Я – голос ваш». Каждый раз стихи эти печатаются не совсем в том виде, в каком А. А. дала их мне для «Бега времени». (Варианты в 6-й и 7-й строках.)
О предполагаемом источнике ахматовского «Подражания армянскому» см. статью Георгия Кубатьяна «Царственное слово» («Литературная Армения», 1989, № 10), где автор сопоставляет стихи Ахматовой с четверостишием Ованеса Туманяна. Это же сопоставление еще в 84-м году было сделано Соней Кетчян. – См.: Sonia Ketchian. The genre of Podrazanie and Anna Achmatova // Russian Literature, XV (1984), North-Holland.
|
|
</> |
Как повысить узнаваемость компании с помощью digital-инструментов
Совиное кафе на Арбате
Война между НАТО и Россией может начаться до 2029 года
Механизм Олдема
Тайна пропавшего документа
Без названия
Рыбный канал
Об артистках.
Армения. Ереван в ноябре.

