21 июня 1937-го года
vazart — 21.06.2022 в дневникахАлександр Гладков, драматург, 25 лет, Подмосковье:
21 июня.
Загорянка. Пляж. Маленький мальчик с большим родимым пятном над глазом, которому в ухо во время купанья попала вода, прыгает на одной ноге и кричит:
— Мышка, мышка, вылей воду на зеленую колоду...
Кругом песок, дальше луг. Серебряное зеркало реки. За мостиком в пионерском лагере звучит горн.
Вчера в 19 ч. 30 м. наши летчики сели близ Портлэнда в Америке. В приветствии им от политбюро нет имен Антипова и Чубаря. И сразу всякое лезет в голову. Зато есть имя Ежова, хотя он и не член политбюро. А только на днях Чубарь и Антипов несли вместе со Сталиным урну на похоронах М.И. Ульяновой. А, впрочем, долго ли?..
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Иван Папанин, 42 года, начальник станции:
21 июня.
Итак, сегодня ровно месяц нашей жизни на льдине. И надо сказать, что до этих пор у нас нет никаких оснований быть недовольными ею. Она «везет» станцию хорошо!
Мы знаем, что миллионы советских людей сочли бы за счастье быть на наших местах и выполнять подобную же работу.
Мы собрались, чтобы хорошо отпраздновать месячный юбилей со дня нашей посадки на лед, но праздник, очевидно, не удастся. Хлопот не оберешься; надо оборудовать кухню и немедленно перенести радио в другое место, потому что Кренкель не в состоянии работать: ему капает на голову, заливает водой. Решили использовать нашу белую палатку под временную кухню; все равно во второй половине августа придется надевать на жилую палатку одеяло из гагачьего пуха, и тогда можно будет одновременно сделать из льда капитальную кухню на долгое время.
Обедали в новой кухне. Меню сегодня получилось удачное: гороховый суп, жареная рыба и компот с добавкой небольшой порции коньяку (праздника ради).
За обедом договорились передать в «Правду», «Известия» и ТАСС статьи о результатах научных наблюдений за первый месяц. До вечера Петр Петрович и Женя обрабатывали материалы. После полуночи мы с Эрнстом послали большую Статью в «Правду», озаглавив ее «Месяц на льдине».
Эрнст Кренкель, 33 года, радист
21 июня. Месяц прошел быстро. Сложное хозяйство, доставленное самолетами, стало привычным, вполне освоенным. Все приведено в порядок, каждый предмет нашел свое место. Однако мы находимся еще на летнем положении: гагачьи покрышки на жилую палатку не надеты, боимся их испортить сыростью.
Перед отлетом самолетов мы поглядывали на них с вожделением: уж очень много пригодных для нашего хозяйства вещей там находилось. Хозяйственный Папанин грозил отпустить летчиков в одних трусиках. Механики отдавали лишние трубы, провода. Мы ничем не брезгали, все принимали с благодарностью. И все же случилось почти невозможное: один самолет увез нашу сковородку. До сих пор не можем успокоиться.
День чрезвычайно загружен. Ширшов и Федоров шестнадцать часов в сутки заняты научными работами и в общих авралах участвуют лишь в случае крайней необходимости. Я сижу на радиостанции или вожусь на кухне: горд тем, что кормлю весь коллектив и духовной и материальной пищей. Все так называемые наружные работы — осмотр баз, присмотр за грузом и за льдом — лежат на Папанине.
Общий подъем в 6 часов утра. Плотный завтрак — и рабочий день до 10 часов вечера. Обед около 6 часов вечера. Меню обеда самое разнообразное; на первое — супы: гороховый, перловый, борщ, свежие щи, свежая уха. На второе свежая свинина, рыба, зеленый горошек, охотничьи сосиски. На третье — чай, кофе, какао, компот, кисель. С большой благодарностью вспоминаем Институт инженеров общественного питания, создавший идеальный набор питания.
Коллективы многих фабрик и заводов самоотверженно поработали, чтобы дать нам первоклассное оборудование. Спасибо заводу «Каучук», спасибо инженеру Марии Михайловне Гульбис за отличную палатку. Глубокая благодарность радиолаборатории НКВД за отличную радиостанцию. Спасибо инженеру Перли за отличный ветряк и автоматическую лебедку.
Временами кажется, что мы живем где-то в степи. Однако водяное небо в той или иной части горизонта грозно напоминает о коварстве Арктики. Внимательно следим за старыми трещинами. Наше поле настолько мощное, что прямого сжатия, торошения вряд ли можно ожидать. Но несколько пустых нарт все же стоят наготове для переброски баз.
В нашем активе уже две глубоководные станции. Как зеницу ока, бережем пробы грунта. На станциях работаем все вчетвером: общий вес поднимаемого груза около 80 килограммов. Первую пробу поднимали шесть часов, вторую четыре с половиной часа. Наш «доктор» Ширшов озабочен нашим усиленным моционом на свежем воздухе. Как-то он сказал:
— Моя первая помощь, вероятно, будет и последней.
Поэтому мы стараемся его не утруждать.
До сегодняшнего дня получаем огромное количество поздравительных телеграмм со всех концов Союза. Не имея возможности ответить, поблагодарили всех через «Правду». Приложим все силы, чтобы оправдать доверие Родины.
Сегодня разгромили нашу почти развалившуюся снежную кухню и вместо нее поставили большую белую палатку. Получилось очень хорошо п уютно. Теперь обедаем в палатке. И чисто, и тепло, и таскать борщ недалеко.
По случаю месячного юбилея сегодня мы думали полдня отдохнуть, но получилось наоборот. Почти весь день ушел на установку палатки.
В 10 часов вечера узнали, что самолеты нашей полюсной экспедиции благополучно прибыли в Архангельск.
Обедали в двенадцатом часу ночи, но зато в новой палатке-кухне. Поставили в палатке настоящий столик, хотя и жиденький, а на нем бутылку коньяка. Столик этот был захвачен нами с московской таможни, куда он попал как образец. Он раскладывается, как большая шахматная фанерная доска. Четыре ножки ввинчиваются. На столике фирменное название «Frappant», что, по нашим сведениям, означает «ошеломляющий». Действительно, столик ошеломляет нас своей ненадежностью, и мы его в свою очередь окрестили словами, допустимыми только при полном отсутствии дамского общества.
|
</> |