2. За всё придётся платить

san0308 — 05.10.2024

Луна в эту ночь светила так ярко, что небольшая деревушка, окружённая лесом, была видна, как днём. Изба деда Егора стояла на отшибе. В его окно тоже заглянуло ночное светило и озарило нехитрую обстановку деревенской жизни.
Егор Степаныч сидел на кровати. Его лицо от света луны казалось бледным до синевы. У старика не было сил лечь, руки и ноги не слушались. Весь день деду было плохо. У него болела спина, кружилась голова. А когда вечером не смог дойти до уборной во дворе и пришлось сделать дело на ведро в сенях, он запаниковал.

— Наверное, пришёл черед идти к своей старухе. Только вот даже помочь лечь на кровать некому. Окочурюсь сидя, так ведь и закопают, ироды, — горестно рассуждал дед.
Собрав последние силы, Егор Степаныч взял парализованную ногу, положил на постель. И тут в глазах деда заиграли разноцветные огни.
— Батюшки святы, видать, где-то салюты пускают, — промелькнула мысль у старика. Грудь прожгла нестерпимая боль, а голова бессильно упала на подушку. Какая-то сила как будто тянула деда на дно, как в морскую пучину, а сопротивляться не было сил. Салют закончился, и как-то само собой дед Егор попал в длинный коридор.

— Наверное, кто-то нашёл и привёз в больницу, — подумал Степаныч и встал в очередь к регистратуре. За стойкой сидела молодая девушка, похожая на ангела, и что-то писала, не поднимая головы. Стол был завален папками разных цветов. Чёрных было больше, чем белых.
— Эх, с такой куколкой поиграть бы, — подумал он.
— Даже и не думай, Егор Степаныч, а то в папку грехов запишу, — сказала девица, и дед опять, как бы ненароком, очутился первым в очереди. Он не чувствовал никакой боли, чему подивился. Вчера встать не мог, а сегодня, как молодой жеребец, распустил слюни на регистраторшу.
— Пойду-ка я домой, — отпустило меня, поживу ещё, — произнёс Егор Степаныч.
— Даже и не думай, отходился, пиши согласие, — девица сунула под нос старику какой-то листок.
— Так я что...того, этого..., — стало доходить до деда.
— Ты в пути, подписывай, не сопротивляйся, — красавица подвинула листок ещё ближе и подала ручку.
— Я же не против, пожил, хватит. Только вот посмотреть хотел на внучкину свадьбу, она у неё через неделю, — слёзы навернулись на глазах Степаныча.

Девица молча взяла телефон, кому-то позвонила, и рядом с Егором Степанычем появился молодой человек, от которого пахло скошенной травой и свежестью, от него пахло жизнью. И ему тоже очень захотелось жить.
— Надо же, какой хороший одеколон, — подумал старик.
А молодой человек взял его под руку и повёл его в какой-то кабинет.
— Говоришь, на Настёниной свадьбе погулять хочешь, Егор Степаныч? —
строго спросил мужчина.
— Хочу, но если нельзя, то я готов идти, куда скажете, — покорно сказал дед.
— А ты свою жизнь помнишь, или память подводить стала на старость лет? Если не помнишь, то у нас все записано. И не только поступки, но и мысли, могу по телевизору показать. Мы всегда это делаем перед тем, как человека проводить из этой жизни. Чтобы по справедливости всё было.

Егор Степаныч помнил, конечно, как в детстве голодали, стояли и покорно ждали, пока мать разрежет краюху хлеба, поделит и раздаст всем поровну.
Как потом ели, боясь уронить хоть одну крошку.
Помнил, как вырос и стал трактористом, хотя, мечтал стать лётчиком. Парнем он был красивым. Первый гармонист на деревне с копной волос пшеничного цвета и голубыми глазами. Не то что теперь, плешивый и с потухшим взглядом.
Помнил, как женился, но не на первой деревенской красавице, а на обыкновенной скромной девушке, которая потом стала хорошей матерью и женой.

А он оказался сволочью последней, изменил ей с Клавой, гулящей бабой. Бегал с ней ночами, как заяц, по амбарам и стогам сена.
Всё это Егор Степаныч изложил, как на духу, мужчине. Уж очень от него хорошо пахло, хотелось душу вывернуть наизнанку.

— А помнишь, что ты пожелал себе, что если гульнёшь, то пусть тебя разобьёт паралич.
И мы это исполнили. Когда жена узнала, случился у тебя первый инсульт.
Но супруга простила и ухаживала за тобой, когда рука отнялась и рот к уху отъехал. Это был первый знак. И врач тебе сказал, что инсульт один не ходит.

Второй инсульт ты получил, когда проснулся утром и нашёл жену твою верную бездыханную рядом. Ушла тихо, во сне. А у тебя после второго удара нога отнялась.
Ухаживать за тобой было некому, кроме внучки твоей. Сыновья разъехались кто куда. А она осталась учиться на фельдшера в соседнем городке. Вот и приезжала она из города к тебе чуть не каждый день, на ноги подняла.

Поэтому понимаем мы твоё желание посмотреть, как замуж она выходит и готовы выполнить просьбу.Только знай, что на свадьбе ты опять получишь удар и станешь овощем неподвижным. Обречёшь внучку смотреть за тобой год целый вместо того, чтобы жизнь свою устраивать. Хочешь, скажи, и домой отпустим.

Василий Степанович ужаснулся, когда представил, как Настёна судна из-под него год таскать будет, разрываясь между городом и деревней.
— Согласен, давайте свою бумагу, подпишу всё, — сказал он своему собеседнику. Тот пожал руку старику и повел к регистратуре. Там ему дали бумагу и велели идти прямо по коридору к белой двери. А что было за этой дверью, живым знать не велено.

Утром приехала внучка и с порога весело крикнула: «Дедуля, я приехала!»
Но не было деда, радостно спешащего на её голос. Зашла в спальню и увидела Василия Степановича, деда своего, лежащего со скрещенными на груди руками. А на лице застыла умиротворённая улыбка человека, сделавшего правильный поступок в конце жизни.

Оставить комментарий

Популярные посты:

mesian

Сила рекламных SMS: как короткие тексты влияют на большие решения

val000

Встречайтесь с летом

esperitlliure

Аквилегия

lazyvad

Иран перешел красную линию! Теперь ему кабзда.

vad_nes

Про Сашу Токсика, шаблонное "боярЪ-аниме" и коварных авторов

cccp_foto

И компот!

julija_welboy

Эмансипированные женщины

cassette_madam

Любовь Ачёлова. Букет ромашек

vsegda_tvoj

Какой была итальянская обувь 2000 лет назад

• Ранее
• Архив