18 января. Из дневника композитора
vazart — 18.01.2022 Сергея Прокофьева за 1927-й год (Рига, по дороге в Россию):18 января. Утром получил гонорар и разменивал его на червонцы. Пришёл еврей, только что приехавший из Москвы по пути в Америку, куда он направляется по поручению каких-то организаций, для установления музыкальной связи. Так, по крайней мере, он говорит. Другие говорят, что он врёт и под прикрытием культурных связей устраивает собственные делишки. Меня же он заинтриговал: едучи в Россию, хотел знать, что за типы оттуда выходят. А этот тип совсем особый. Прежде всего вытащил свои документы и положил передо мной, чтобы я знал, кто он. Уж не потому ли, что врёт? От меня он хотел, чтобы я дал карточку к директору Рижской консерватории — Витолю, в благодарность за что обещал справиться у советского консула, как мне быть с багажом, ибо я хотел быть застрахованным от каких-либо придирок на границе. По его словам, консул обижен, что я сам не зашёл.
Вечером пошли с Пташкой к А.Г. Жеребцовой-Андреевой, которая была чрезвычайно довольна нашим визитом и говорила без конца. Пташку за вчерашнее пение она хвалит, что несколько подняло её настроение. От А.Г. вернулись в отель, собрали вещи и отправились на вокзал — ехать в Большевизию. Мелькали мысли: а не плюнуть ли на всё это и не остаться ли? Неизвестно, вернёшься ли оттуда или не отпустят. А тут есть целый ряд предложений концертов, и таким образом поездка в Латвию всё равно не выйдет впустую. Однако трусливые мысли были отброшены и мы явились на вокзал. Поезд отходил в половине первого ночи. Стоял страшный мороз. Приятно было увидеть русские вагоны, но это всё были вагоны третьего класса, тускло внутри освещённые. Только где-то в конце был наш вагон второго класса. Первого класса в советской России не существует и вообще классов нет: вагоны делятся на твёрдые и мягкие. Твёрдые вагоны сохранили зелёный цвет третьего класса, вагоны же первого и второго класса выкрашены в жёлтый цвет и называются мягкими.
Мы вошли в наш мягкий вагон. Было неуютно: холодно, сумрачно, на полу без ковриков, умывальник в нашем купе заколочен. Появились три менеджера (они втроём держали концертное бюро). Несмотря на поздний час, они приехали нас провожать. Всех других я просил не беспокоиться. Поезд тронулся и мы в довольно среднем настроении легли спать. Русский проводник постелил нам бельё, но оно было грубое и диван жёсткий.
|
</> |