Разновидности и особенности металлопроката 
Нож пейзанина. SVORD NZ 
Про Достоевского 
«Зима прошла — ржавчина нигде не вылезла»: отзыв о тягаче JAC K7 
Выездная торговая точка, сентябрь 1977. Сухарев Сергей Сергеевич 
Фоторепортаж: Саудовская Аравия - "остров арабов", с трёх сторон омываемый 
Около четверти населения говорят об ухудшении материального положения 
Эффект «маленькой победы»: как микроуспехи перерастают в большие поведенческие 
Вчера в Монако отметили Национальный день
21.10.2025 —
21 октября. Игорь Северянин
141 год со дня рождения поэта Николая Клюева (1884 - 1937)
vazart — 22.10.2025
моя подборка стихов поэта***
"Безответным рабом
Я в могилу сойду,
Под сосновым крестом
Свою долю найду".
Эту песню певал
Мой страдалец-отец,
И по смерть завещал
Допевать мне конец.
Но не стоном отцов
Моя песнь прозвучит,
А раскатом громов
Над землей пролетит.
Не безгласным рабом,
Проклиная житье,
А свободным орлом
Допою я ее.
1905
***
Где вы, порывы кипучие,
Чувств безграничный простор,
Речи проклятия жгучие,
Гневный насилью укор?
Где вы, невинные, чистые,
Смелые духом борцы,
Родины звезды лучистые,
Доли народной певцы?
Родина, кровью облитая,
Ждет вас, как светлого дня,
Тьмою кромешной покрытая,
Ждет - не дождется огня!
Этот огонь очистительный
Факел свободы зажжет
Голос земли убедительный -
Всевыносящий народ.
1905
***
Слушайте песню простую,
Скорбную песню мою!
Песню про долю родную
Вам я сейчас пропою.
Старые песни и были,
Старых гусляров напев
Люди давно позабыли,
Новых сложить не успев.
Песни про старые годы
Стыдно теперь распевать,
Новые песни свободы
Надобно миром слагать!
Давние кары насилья
Гибнут, как призраки мглы,
Вырастив мощные крылья,
Мы не рабы, а орлы!
Вот вам запевка простая,
Новый живой пересказ,
Песня свободы святая,
Новая песня для вас!
1905
***
С осенью повеяло новыми восторгами:
Сумеречным вечером, поздним камельком,
Жалким колокольчиком, дальними дорогами,
Неба углубленностью и месяцем-серпом.
Но душе не верится... Свадебно украшены,
Кажутся поникшими просека и дол,
Будто в келью строгую девушки-монашены
О былом с кручиною юноша вошел,
Будто взором длительным моряки отбывшие
Провожают родину с корабля кормы...
Это ты, рассветная, сердцу подарившая
Белое предчувствие смерти и зимы!
1910
***
Сколько перепутий, тропок-невидимок,
Грез осуществленных и ума ошибок.
Сколько кубков поднятых, сколько их разбитых,
Светочей неявленных, подвигов забытых.
Исчислять и взвешивать прошлое бесплодно, —
В миге неродившемся ключ к душе народной.
Сломим же минувшего тяжкие печати,
Станем многорадужны, как воды на закате,
Отразим стоцветности блики и зигзаги,
Мир окинем взорами, полными отваги.
Братья, загрустившие о мирах безвестных, —
Огоньки маячные в подземельях тесных,
Не ищите истины под былого схимой, —
Только в мимолетности будущее зримо.
Вверьтесь же текущего сумеркам прозрачным,
Ландыши весенние на кладбище мрачном.
1910
АЛЕКСАНДРУ БЛОКУ-1
Верить ли песням твоим —
Птицам морского рассвета, —
Будто туманом глухим
Водная зыбь не одета?
Вышли из хижины мы,
Смотрим в морозные дали:
Души метели и тьмы
Взморье снегами сковали.
Тщетно тоскующий взгляд
Скал испытует граниты,—
В них лишь родимый фрегат
Грудью зияет разбитой.
Долго ль обветренный флаг
Будет трепаться так жалко?..
Есть у нас зимний очаг,
Матери мерная прялка.
В снежности синих ночей
Будем под прялки жужжанье
Слушать пролет журавлей,
Моря глухое дыханье.
Радость незримо придет,
И над вечерними нами
Тонкой рукою зажжет
Зорь незакатное пламя.
1910
***
Кабы я не Акулиною была,
Не Пахомовной по батюшке слыла,
Не носила б пятишовки с галуном,
Становицы с оподольником,
Еще чалых кос под сборником,—
Променяла бы я жарник с помелом
На гнедого с плящим огненным ружьем,
Ускакала бы со свёкрова двора
В чужедальщину, где вражьи хутора,
Где станует бусурманская орда,
Словно выдра у лебяжьего гнезда;
Разразила бы я огненным ружьем
Супротивника с нахальщиком-царем:
«Не хвались-де, снаряжаючись на рать,
На крещеную мирскую благодать,
Лучше выдай-ка за черные винь'1
Из ордынской государевой казны
На мужицкий полк алтынов по лубку,
А на бабий чин камлоту по куску,
Старикам по казинетовым портам,
Бабкам-клюшницам по красным рукавам;
Еще дитятку Алёшеньке
Зыбку с пологом алёшеньким,
Чтобы полог был исподом канифас,
На овершье златоризый чудный Спас,
По закромкам были б рубчаты мохры,
Чтобы чада не будили комары,
Не гусело б его платьице
В новой горенке на матице!»
<1915>
***
Рыжее жнивье — как книга,
Борозды — древняя вязь,
Мыслит начётчица-рига,
Светлым реченьям дивясь.
Пот трудолюбца-июля,
Сказку кряжистой избы —
Всё начертала косуля
В книге народной судьбы.
Полно скорбеть, человече,
Счастье дается в черед!
Тучку — клуб шерсти овечьей
Лешева бабка прядет.
Ветром гудит веретнище,
Маревом тянется нить:
Время в глубоком мочище
Лен с конопелью мочить.
Изморозь стелет рогожи,
Зябнет калины кора:
Выдубить белые кожи
Деду приспела пора.
Зыбку, с чепцом одеяльце
Прочит болезная мать,—
Знай, что кудрявому мальцу
Тятькой по осени стать.
Что начертала косуля,
Всё оборотится в быль...
Эх-ма! Лебедка Акуля,
Спой: «Не шуми, чернобыль!»
<1915>
***
Не в смерть, а в жизнь введи меня,
Тропа дремучая лесная!
Привет вам, братья-зеленя,
Потемки дупел, синь живая!
Я не с железом к вам иду,
Дружась лишь с посохом да рясой,
Но чтоб припасть в слезах, в бреду
К ногам березы седовласой,
Чтоб помолиться лику ив,
Послушать пташек-клирошанок,
И, брашен солнечных вкусив,
Набрагь младенческих волвянок.
На мху, как в зыбке задремать
Под «баю-бай» осиплой ели...
О пуща-матерь, тучки прядь,
Туман пушистее кудели.
Как сладко брагою лучей
На вашей вечери упиться,
Прозрев, что веткою в ручей
Душа родимая глядится!
<1915>
***
Воры в келье: сестра и зять
С отмычкой от маминой укладки.
Как же мне не рыдать
Ввечеру при старой лампадке?!
Как же мне не седеть,
Не складывать лба в мощрины?!.
Паучья липкая сеть
Заткала горы, долины.
И за каждым выступом вор
С рысьими зелеными глазами...
Непролазен терновый сор,
Накопленный злыми веками.
Сестра, хитроглазый зять —
Привиденья из жуткой сказки...
Чрез болото, лесную гать
Мчатся зимы салазки.
Леденеет мое перо,
И кудрявятся вьюгой строки,
Милосердие, жертва, добро —
Только сон голубой далекий.
На глухих руинах стихов
Воронье да совы гнездятся,
И, кляня под звон кандалов,
Запевает сестра о братце.
1919 или 1920
***
Михаилу Соколовскому
Я знаю, родятся песни —
Телки у пегих лосих,
И не будут звезды чудесней,
Чем Россия и вятский стих!
Города Изюмец, Чернигов
В словозвучье радость таят...
Пусть в стихе запылает Выгов,
Расцветет хороводный сад.
По заставкам Волга, Онега
С парусами, с дымом костров...
За морями стучит телега,
Беспощадных мча седоков.
Черный уголь, кудесный радий,
Пар-возница, гулёха-сталь
Едут к нам, чтобы в Китеж-граде
Оборвать изюм и миндаль,
Чтобы радужного Рублёва
Усадить за хитрый букварь...
На столетье замкнется снова
С драгоценной поклажей ларь.
В девяносто девятое лето
Заскрипит заклятый замок,
И взбурлят рукой самоцветы
Ослепительных вещих строк.
Захлестнет певучая пена
Холмогорье и Целебей,
Решетом наловится Вена
Серебристых слов-карасей!
Я взгляну могильной березкой
На безбрежье песенных нив,
Благовонной зеленой слезкой
Безымянный прах окропив.
1920
***
Миновав житейские версты,
Умереть, как золе в печурке,
Без малинового погоста,
Без сказки о котике Мурке,
Без бабушки за добрым самоваром,
Когда трепыхает ангелок-лампадка...
Подружиться с яростным паром
Человечеству не загадка:
Пржевальский в желтом Памире
Видел рельсы — прах тысячелетий...
Грянет час, и к мужицкой лире
Припадут пролетарские дети,
Упьются озимью, солодягой,
Подлавочной ласковой сонатой!..
Уж загрезил пасмурный Чикаго
О коньке над пудожскою хатой,
О сладостном соловецком чине
С подблюдными славами, хвалами...
Над Багдадом по моей кончине
Заширяют ангелы крылами.
И помянут пляскою дервиши
Сердце-розу, смятую в Нарыме,
А старуха-критика запишет
В поминанье горестное имя.
1920
***
Свет неприкосновенный, свет неприступный
Опочил на родной земле...
Уродился ячмень звездистый и крупный,
Румяный картофель пляшет в котле.
Облизан горшок белокурым Васяткой,
В нем прыгает белка — лесной солнопёк,
И пленники — грызь, маета с лихорадкой
Завязаны в бабкин заклятый платок.
Не кашляет хворь на счастливых задворках,
Пуста караулка, и умер затвор.
Чтоб сумерки выткать, в алмазных оборках
Уселась заря на пуховый бугор.
Покинула гроб долгожданная мама,
В улыбке — предвечность, напевы — в перстах...
Треух — у тунгуса, у бура — панама,
Но брезжит одно в просветленных зрачках:
Повыковать плуг — сошники Гималаи,
Чтоб чрево земное до ада вспахать,
Леха за Олбнцем, оглобли в Китае,
То свет неприступный — бессмертья печать.
Васятку в луче с духовидицей-печкой
Я ведаю, минет карающий плуг,
Чтоб взростил не меч с сарацинской насечкой —
Удобренный ранами песенный луг.
1920
***
Не буду писать от сердца,
Слепительно вам оно!
На ягодицах есть дверца —
Гнилое болотное дно.
Закинул чертенок уду
В смердящий водоворот,
Чтоб выловить слизи груду,
Бодяг и змей хоровод.
Это новые злые песни —
Волчий брёх и вороний грай...
На московской кровавой Пресне
Не взрастет словесный
Китай,
И не склонится Русь-белица
Над убрусом, где златен
лик...
По-речному таит страница
Лебединый отлетный крик.
Отлетает Русь, отлетает
С косогоров, лазов, лесов,
Новоселье в желтом Китае
Справят Радонеж и Сарбв.
На персты Андрея Рублёва
Алевастры прольет Сиам,
Обретая родину, снова
Мы вернемся к волжским
лугам.
Под соборный звон сенокоса,
Чумаки в бандурном, родном,
Мы ключи и Стенькины плёса
Замесим певучим пшеном.
И, насытясь песней сердечной,
Мы, как улей — нектар и
смоль,
Убаюкаем в зыбке млечной
Золотую русскую боль.
30 июля 1925
БОГАТЫРКА
Моя родная богатырка —
Сестра в досуге и в борьбе,
Недаром огненная стирка
Прошла булатом по тебе!
Стирал тебя Колчак в Сибири
Братоубийственным штыком,
И голод на поволжской шири
Костлявым гладил утюгом.
Старуха — мурманская вьюга,
Ворча, крахмалила испод,
Чтоб от Алтая и до Буга
Взыграл железный ледоход.
Ты мой чумазый осьмилеток,
Пропахший потом боевым,
Тебе венок из лучших веток
Плетуг Вайгач и теплый
Крым.
Мне двадцать пять, крут
подбородок
И бровь моздокских
ямщиков.
Гнездится красный зимородок
Под карим бархатом усов.
В лихом бою, над зыбкой в
хате,
За яровою бороздой
Я помню о суконном брате
С неодолимою звездой!
В груди, в виске ли будет дырка
—
Её напевом не заткнешь...
Моя родная богатырка,
С тобой и в смерти я
пригож!
Лишь станут пасмурнее брови,
Суровее твоя звезда...
У богатырских изголовий
Шумит степная лебеда.
И улыбаются курганы
Из-под отеческих усов
На ослепительные раны
Прекрасных внуков и
сынов.
Декабрь 1925
***
Кнут Гамсун — в соснах дождик сыпкий,
***
***
Кнут Гамсун — сосны под
дождем,
На черни моря хлопья чаек,
Его Норвегия ласкает
Зеленым рыбьим плавником
И на утесе высекает
Мережи с гагачьим птенцом,—
Питай, поэт, лелей и пестуй
Озерноглазую невесту —
Страну родную, чей гранит
Волной косматою не сыт,
И солью парус разъедает!
Кнут Гамсун — в лебедином мае
Черемуховый ветерок,
А я — глухонемой поток,
В плену у скал Титан
заклятый,
Гляжусь в луну и пью закаты,
Но сладости язык далек!
Душа летит на огонек,
В бесследицу и замять поля,
Где у костра сидит недоля,
Вплетая бурю в шлык кровавый.
Черемуха не русской славой
Украсит буйное чело,—
В железный шлем совы крыло
И кисть рябины тяжко
алой!
Кнут Гамсун — над пучиной
скалы
В косынках снежной земляники,
Мои же песни — ястреб дикий
С когтями из алмазных игол,
Им ненавистно мертвой книгой
Порабощенное перо!..
Ах, где ты, речки серебро,
Босые ноги, рыбный кузов?!
Уж не рассориться ли с музой
—
Белицей в беспоповском
срубце,
Пусть сердце бесы на трезубце
Зловещим факелом несут,
Лишь только б верности сосуд,
Где слезы ландышей, барвинок,
Не опрокинул черный инок —
Сомнение в сетях тропинок,
Меж пней и цепких корневищ?!.
Как страшны призраки кладбищ
И ревность с волчьими
глазами!
Кнут Гамсун, синими цветами,
Норвежских хижин огоньками
Разрывы жил перевяжи!
Чтоб васильком в росистой ржи
Моя Алёнушка вернулась —
50 Влюбленность — с костяникой
туес,
Лесной ручей, где лик
Нарцисса,
В серьгах из пестрого Туниса,
Но с русскою льняной улыбкой.
Кнут Гамсун — в соснах дождик сыпкий,
Соленый жемчуг горстью
глыбкой
Недаром плещет в темень
совью,
Но чтоб заморскою любовью
Пахнуло б в бороду мою,
И стих запел: «Люблю,
люблю!»
1929(?)
***
С тобою плыть в морское
устье,
Не отрывая уст от уст...
В широком парусном искусстве
Поют, как ветер, трубы
чувств.
Так не тоскует мать о сыне,
И сын по матери своей,
Изгнанник бедный на чужбине
По тишине родных полей.
Так не печалятся о брате,
Друзьях, о друге дорогом —
Свет предвечерний на закате
О пребывании земном.
Так не кручинилася Хлоя
И тысячи влюбленных душ.
Наездник, выбитый из строя —
У гроба овдовевший муж!
И так не плачет лист зеленый,
Распятый на людском кресте, —
Слепец и смрадный прокаженный
По отгоревшей красоте,
Как я о яхонтах глубинных
В твоих морях, в твоих
зрачках,
Так в шумах липовых вершинных
Всегда звенит разлуки
страх!
Между 1929 и 1932
Сохранено
|
|
</> |
141 год со дня рождения поэта Николая Клюева (1884 - 1937)
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
21.10.2025 —
21 октября. Перекличка слов из века в век, или
16.10.2025 —
Н.В.Б. 2025
14.10.2025 —
14 октября. Столетние стихи
13.10.2025 —
13 октября. Сергей Пагын
Архив записей в блогах:
На предсезонном Ромазане мы выиграли Чехов 11-4, но говорят, что они нас отпиздили с куда более разгромным счетом :ВВВ Видео всех драк есть, но качество видео там серое как моя жизнь, читать будет интересней. Карочи Яблонски показал кузькину мать ...
Итак, сегодня! Богемный Бункер, в Баре Чк Открывает фото выставку "37 год. Репресси и тирания! Советский концлагерь ГУЛАГ! " Как обычно, мы сорвем все покровы! Советский концлагерь ГУЛАГ! Страна концлагерь! Тут даже говорить ничего не буду! Это роддом! ...
Когда в 1993 году чеченцы убивали русских и евреев, обычных жителей живших в Грозном, никто за них не заступился. Мою 82 летнюю бабушку Розу вывез из Грозного дядя весной 1993 года а я потом с ней ехал поездом через Москву в Киргизию, последий раз через весь бывший СССР. Бабушкина сестра ...
Из беседы митрополита Антония Сурожского на тему «Христианство или "церковничество" 1990 года»: «В заключение хочу прочитать вам отрывок из книги "The Different Drum" Скотта Пека, американского психолога. Он начинает свою книгу с легенды о монастыре, который пришел в упадок: "Когда-то он ...
Посетили мы все-таки неделю назад нашу достопримечательность - водопад "Кивач". Как и было обещано, помещаю сюда фотографии: Вот такая нехитрая романтика, как и почти что везде у нас: скалы, вода и мох. Много скал, много воды и много мха :) ...
