13 — не мое таки число Случай второй (продолжение)

ilfasidoroff — 03.01.2022 Дневник - 13 ноября, суббота - Аэропорт Катании (наверстанная запись)

Про чекин я рассказала довольно подробно уже, но у этой истории есть продолжение.

Едва мы отошли от столика регистрации, как Гейб решил выяснить (у меня, у меня, потерявшей контроль над собой и пока его заново не обретшей): кто во всей той ситуации некрасивой таки был прав, а кто виноват.

Мои сбивчивые объяснения о том, что правила въезда в ЮК предусматривают предъявление регистрационного номера ковид-теста “День-2”, но нигде не прописано черным по белому, что этот номер требуется предъявлять не только в PLF, но и в имейле от фирмы-провайдера (во всяком случае с меня не спрашивали подобного, когда в сентябре из Москвы улетала), Гейб выслушал и заключил:

“Виноват Борис Джонсон!”

О, да — Борис Джонсон, по его мнению виноват в том, что я из себя вышла тут, а “не девчонка с толстым пальцем” (которым она ткнула куда-то не туда, что имейл с его, Гейбовым, регистрационным номером улетел в спам, по-видимому). Борис Джонсон должен быть прописать черным по белому в правилах въезда в ЮК, какие в точности требуются документы. А также виновата и я: все же надо учиться (УЧИТЬСЯ! МНЕ?! Когда я нажила столько опыта и дожила до такого возраста, в котором старых собачек новым трюкам не учат?) держать себя в руках. Иначе подобные ситуации закончатся моим инсультом. Или инфарктом…

Я могла бы в ответ на это еще раз вспылить и продолжить ругаться матом, но сдержалась. Не потому вовсе, что успокоилась, наоборот: каждая нервная клетка моя лишь сильнее еще взбунтовалась, и уж куда безопаснее было бы в целях защиты от инсульта/инфаркта выплеснуть свои эмоции наружу, чем нагнетать их в себе. Однако решила, что достойнее прямо посреди аэропорта было бы потерять сознание, нежели орать во всю глотку на своего спутника, хоть даже в самой Сицилии и на непонятном (по крайней мере, для многих присутствующих) языке.

А еще я, конечно, обиделась: не на “девчонку с толстым пальцем”, конечно: у нее правила, которые она, может, еще не освоила, инструкции, которые она по-своему интерпретирует, свой языковой барьер, свои манеры, свои реакции, свой ПМС, может быть, да мало ли что, в конце концов, кто она мне, пусть ведет себя, как психопатка последняя, хрен с нею вообще. А вот Гейб… мало того, что во время всей этой процедуры на чекине стоял рядом, словно дебильный пингвин, вместо того, чтобы по-мужски принять удар на себя (этого он не сделал бы в любом случае, лишь разнервничался бы сильнее, уж я-то знаю), но потом мог бы мне не говорить, что я должна “держать себя в руках” и вообще чему-то “учиться”. Более тридцати лет, дурень, со мной бок о бок прожил, а сам-то, сам чему научился? Разве нотации нужно читать мне в такие моменты? Разве не знаю сама я, в чем не так повела себя, какие совершила ошибки? Меня лишь пожалеть в тот момент требовалось — этак сопливо, по-жалостливому, притвориться, что я маленькая девочка, которую обидели, а не тетка, которая повела себя вызывающе, и которой надо дать понять, чтобы впредь такого не делала.

Очень обидно мне было и очень больно в буквальном смысле: болело сердце, и голова болела, и некуда деться от этой обиды, и боль заглушить — ну разве что парацетамолом.

До посадки в самолет у нас действительно была еще куча времени (таксист перестраховался) — в иной ситуации мы наверняка пошли бы в кафе и сидели бы там, попивая эспрессо, общаясь друг с другом, либо читая книжки или (при наличии вай-фая) свои девайсы, но мы могли лишь сидеть рядом молча в зале ожидания, каждый в своих внутренних муках, переваривая ситуацию.

Немного отошли все же незадолго до объявления посадки. Купили паннини и сок, чтобы взять с собою на борт. Объявили посадку — мы встали в одну из двух длиннющих очередей, которые двигались крайне медленно и несуразно: то ли от того, что работникам аэропорта требовалось сперва обслужить тех, кто купил себе дополнительный “приоритетный” сервис, а таких чудаков на бюджетных авиалиниях, конечно, всегда намного больше, чем пассажиров эконом-класса на рейсах, где есть первый и бизнес-классы; то ли застопоривалось что-то опять при проверке документов. Промеж двух очередей (“приоритетной” и более короткой “обычной”) ходил взад-вперед некий пассажир и орал в телефон так громко и эмоционально, что лицо его побагровело и жилы вздулись на шее. Понять, что именно он орал с сицилийским акцентом, нам было невозможно, но, кажется, у него не было отрицательного теста на ковид, а был, наоборот, положительный, который пассажир, по-видимому, интерпретировал, что такой, мол, и должен быть, не иначе.

К пассажиру в конце концов вызвали полицию, а мы таки сели в самолет, и он взял курс на Лондон.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив