השואה ואסון הציבורי

xaxam — 08.05.2011

Пляски на крови и пепле

Меня дико, безумно злит, бесит очень многое из того, что делается израильтянами и евреями вообще «для увековечения памяти Холокоста».

Для начала раздражает очевидное ханжество. Все те подвывающие интонации и постные рожи наштукатуренных дикторш в ящике должны обозначать, что все они (а значит, и мы) испытываем личную боль утраты до сих пор. Ясно, что это полная туфта: в отличие от (увы, немногих уже) солдат той Войны, выживших, вернувшихся, начавших новую жизнь, родивших детей и тем самым полностью вписанных в наш день, те, сгоревшие в кошмарных печах, почти никому из сегодняшних лично не были знакомы (исключения единичны). Более того, учитывая, что сгорали целыми семьями, целыми местечками, целыми городами, не оставляя близких родственников, их вообще мало кто в принципе может помнить, лично или по рассказам старших родственников. Много ли вы знаете о семье троюродной сестры вашей бабушки? Сжались ли бы от ненависти ваши кулаки, если б вы узнали, что эту сестру, оказывается, закопали живьём в 1942-м? Конечно, семейные истории (как бабушка вспоминала троюродную сестру, не забывая напомнить, что её немцы убили, немножко другое дело, но это ведь всё же не личное восприятие, не first-hand experience). Конечно, есть ещё единицы, у кого в лагерях погибли братья, сёстры, родители, дядья-тётки, но сколько их, таких обломков эпохи? Так что не надо закатывать глаза со старанием провинциальных актёров. Злит только.

Во-вторых, раздражает какая-то исключительная пошлость траурных мероприятий и профнепригодность их организаторов. Такое ощущение, что все мероприятия (за очень редкими исключениями) по «празднованию (sic!) дня Катастрофы и Героизма» отданы на откуп самым похабным халтурщикам, специализирующимся на организации массовых гуляний люмпенов, требующих «шоб дорого и красиво». Зощенко, Ильф и Петров не дожили до нашей эпохи, но их описания «мероприятий» Советской власти выглядят справочником креативных идей на нашем фоне. Гимнастические упражнения с колючей проволокой, танец с ложками в лагерных робах, песня о корочке хлеба и спрятанных под нарами филактериях...  Кто-нибудь может объяснить, почему в этот день вечером нельзя найти место, чтобы просто поесть? Такой новый пост, в память об умерших от голода в Майданеке?

В-третьих, раздражает непременное желание политиков вылезти «к народу» и по этому поводу тоже. Даже те, кто что-то хорошее делают, не понимают, что не за всякую подачку надо требовать немедленной благодарности. «Моё правительство выделило дополнительные средства для проведения мероприятий по увековеченью...» На что, на вышеупомянутые масс-затеи? Так за это полиция нравов штрафовать должна, а не спасибо говорить. По триста шекелей «на поправку здоровья» бывшим лагерникам? Среди единиц ныне живущих людей, вышедших живыми из лагерей, отнюдь не все являются лубочными «бедными ветеранами»; как я уже сказал, почти все они создали семьи, родили детей, внуков, правнуков, и казённые 300 шекелей ни капли не изменят в той заботе, которой этих «счастливчиков» окружают их семьи. Не говоря уже о том, что для того, чтобы получить пресловутую «помощь», надо как минимум взять одну-две справки в разных инстанциях, да и потом с ними куда-то идти...

В-четвёртых, дико раздражает активность любителей бегать со ссаными тряпками за «отрицателями Холокоста». Делают ли они это за зарплату, или по велению души, — ничего не меняется. Запретить говорить, что Луна сделана из чугуна, невозможно, более того, чем большее число «борцов с отрицанием» заводятся и начинают подпрыгивать и шипеть, тем больше желающих мурлыкать, что Луна таки-сделана из чугуна. Судебные процессы против «отрицателей», даже если их выигрывают, достигают ровно противоположной цели: тот же Ирвинг выходит из тюряги не как свихнувшийся на единственной мысли маньяк, а как человек, боровшийся и не сломленнй мировой закулисой, затыкавшей ему рот. А уж если процесс не удаётся выиграть, — ну, тут туши свет, сливай воду. Иранцы если и узнают, что такое Kатастрофа, то всё равно не раньше, чем кишки Ахмад-Недожида будут обмотаны тому вокруг головы вместо чалмы. С гениальным (без дураков, талантливый карикатурист!) Карлосом Латуффом (см. рис.) можно сделать одно из двух: или выкрасть его из Бразилии и посадить на кол (очень хочется, честно говоря, несмотря на весь гуманизм), либо сжать зубы и терпеть его художества; требовать его наказания - значит, выглядеть большим мудаком, чем он — сволочью.

Более того, эти же надзиратели за святостью Холокоста, часто за недоимением настоящих отрицателей, норовят наехать на кого попало, чтобы не простаивать. Не дай бог кто-нибудь скажет про холокост (с маленькой буквы) цыган или армян! Кранты, не отмоешься, придётся в Каноссу каждый год ходить на публичное покаяние. Как же должны любить сикофантов Единственного Холокоста историки, дипломаты, политики! Про обязательный протокольный визит в Яд ва-Шем иностранных дигнитариев я уж не говорю. Интересно, им дают справку о прививке, чтоб в следующий раз можно было отбояриться от посещения, или всё на усмотрение главврача и повторная процедура не исключена?

В-пятых, и это уже гораздо более серьёзно. Всё перечисленное, насколько я успел заметить, раздражает не только меня одного в Хеломе. Тягомотно-унылые «креативные» школьные церемонии по этому поводу успешно конкурируют по количеству циничных замечаний среди 14-16-летних детей с камланиями на день мученической смерти дедушки Рабина (хотя по очкам победа, конечно, за последними). События одного порядка, блин, которыми ебут детские мозги на факультативной основе (в школьных учебниках изложение на удивление сдержанное и адекватное, кстати, — цифры, факты, имена лагерей уничтожения, даты, названия крупнейших уничтоженных общин...). Непременный директор с непременной речью о том, как евреев жгли-жгли, да не сожгли целиком, потому что Мордехай Анилевич поднял восстание в Варшавском гетто... Бр-р-р-р-р!

Наверное, есть ещё и в-десятых, но sapienti sat. Главный вопрос:

Что делать? Que faire? Faire-то que?

Для начала оставить в покое весь белый свет. До тех пор, пока человек сам не захочет понять размер того ужаса, он этого просто не сможет сделать. Цифры настолько выходят за разряд привычного и понятного, что всё равно не будут восприняты.

Попробуйте рассказать москвичу, жалующемуся, что в его городе стало не протолкнуться, не-пройти-не-проехать никуда из-за толп народу повсюду, такое сравнение. В один прекрасный день ВСЕХ видимых глазом людей, с улиц, из автобусов, метро, автомобилей, всех покупателей и продавцов магазинов, пивных ларьков, оптовых рынков, — в общем, всех, кто не сидит дома или работает в каком-нибудь медвежьем углу, — всех этих людей гигантские тракторы начинают сгребать в сторону центра, на Манежную площадь, и сволакивать их уже изувеченные трупы в кучу. Back-of-the-envelope calculation показывает, что она будет высотой примерно 20-30 м, выше всех зданий, примыкающих к площади, включая кремлёвские башни. Даже если б такая куча состояла из бытового мусора, вывезти его, спрессовать и утилизировать стоило бы хренову кучу денег (москвичи очень любят всё в денежном исчислении выражать). А здесь мы имеем дело ещё и с санитарно-опасной кучей, представляющей питательную среду для всевозможных опаснейших микробов, крыс, бездомных собак и кошек, мух, тараканов, — поэтому решать вопрос надо очень эффективно и быстро. А уж вонь какая была бы! Ни в «Интуристе» не поселиться (убытки!), ни в Думе поработать (государственные дела страдают). Только немцы с их знаменитым немецким отношением к труду могли в аналогичной ситуации и новые инженерные методы найти, и в срок и недорого решить проблему. Немецкое качество, всякий дурак теперь знает... Рассказали? Посмотрите теперь в глаза этому москвичу, и вы не увидите там ни-че-го. Отрезанные чеченцами головы на снегу, — это ужас, растерзанные тела после взрыва в метро — это кошмар, а чего вы мне там про кучу парите? Слышали, знаем всё. Между прочим, и не 6 миллионов там было, а всего 5.9. А по-настоящему доказано максимум 5.1 миллиона случаев. Не привирали бы по мелочам, — больше б вам веры в главном было!

А начнёшь то же самое где-нибудь во французском кампусе рассказывать, — перебьют, мол, то, что вы сейчас с арабскими беженцами делаете, ещё хуже, молчите в тряпочку, сионисты!

Короче, никого, кто сам тебя не спросил, — не грузи, всем лучше будет.

В обязательном порядке надо рассказывать только своим. Детям, — взрослые более-менее уже знают. И рассказывать без минпросовского креатива, озвученного на муниципалитетские тридцать шекелей, а так, как мы рассказываем им про разрушение Первого и Второго Храмов, вавилонское пленение, рассеяние, Йоркский погром, изгнание из Испании, запорожцев Хмельницкого, дело Дрейфуса — увы, история богатая. Даже треть народа, сгоревшая в Холокосте, увы — не изобретение новейшего времени (десять из двенадцати колен Израилевых давно уже там же, несмотря на все конспиративные теории минувших тысячелетий). Мы гораздо больше знаем про Катастрофу, и это знание уже на самом деле вошло в национальный этос, надо только там его не профанировать. Как в каждом поколении надо вспоминать про Песах, как если б мы сами вышли из Египта, так примерно в том же ключе надо вспоминать всё остальное.

И ещё очень существенно осознавать, что мы, — ВСЕ мы тут, — действительно помним. Двухминутная сирена и застывшие по стойке смирно, как «попки», люди на улицах и машины на дорогах, — это как подтверждение, видимое всем: МЫ — ВСЕ — ПОМНИМ. Не те, кто на торжественных церемониях траурные речи говорят а их по телеку показывают, — а МЫ ВСЕ. Я не знаю ни одного человека, который, увидев бы этот standby своими глазами в первый раз, не был бы потрясён. И это потрясение не уходит спустя двадцать лет, — как эти две минуты молчат и стоят и покупатели в суперах с тележками, и работяги в автомастерских... и ашкеназы, и «русские», и «даже» сабры, мароканцы, эфиопы, бухарцы, йемениты, которых это вообще почти никаким боком не задело тогда...

Кто-нибудь может спросить, а зачем тогда вообще все эти ритуальные танцы? — ну, подумаешь, будет какая-то часть народа знать больше про Холокост, какая-то — поменьше, а невежды — совсем ничего не будут знать, чего в том особенного? Вон, на Девятое ава, кто-то постится, кто-то сандвич грызёт, не афишируя, а кто-то вообще никогда о таком дне в календаре не слышал. Чего вдруг именно в этом месте жопу рвать на пропагандистском фронте?

Есть, кажется, единственная причина, требующая вынесения истории Холокоста за скобки перечисления остальных calamities. Это — иллюзия невозможности повторения. Слишком долго уже (два поколения? больше?) обитатели Первого Мира (не только израильтяне) живут в счастливой иллюзии, что трагедии кончились, что Силы Добра настолько лучше вооружены и экономически сильны, настолько скоординированы друг с другом, что с мирными обитателями, находящимися под охраной Сил Добра не может ничего всерьёз плохого приключиться. Конечно, все слышали про террор, но мы же взрослые люди, и понимаем, что шансы каждого из обитателей Первого Мира лично пострадать в теракте (хоть в Нью-Йорке, хоть в Израиле, хоть в Париже) настолько ниже шансов угодить в автокатастрофу, что стыдно сравнивать, даже в самые-рассамые времена, типа «интифады» 2002 года. И уж тем более смешными выглядят опасности от «организованных» источников Злой Энергии. Что, Египет осмелится напасть на Израиль? Не смешите мои шнурки. Что, Ахмад-Недожид соберёт небритые яйца в кулак и шандарахнет едрёной бомбой по нам? Умоляю. Они там ещё предыдущие свои достижения не отфотошопили, поскольку Страшный Вирус Стухнет пролез в адобый фотошоп и пририсовывает козью морду Ахмад-Недожиду на всех снимках.

В общем, бояться совершенно нечего, и все люди доброй воли могут спокойно сосредоточиться на самосовершенствовании, нравственном росте и благотворительности голодающим детям Третьего мира, а сказки про ужасы войны, Холокост и ведьму, едва не погубившую Гретхен и Гензеля, оставить своим детям старшего дошкольного возраста.

Молодые хеломцы, оставшиеся без идеологического надзора, и падкие на все заграничные штучки, могут легко заиграться в эти игры тоже.  Но в нашей избушке, к сожалению, другие погремушки. При наличии то ли сорока, то ли пятидесяти тысяч ракет разной дальности и точности у Хизбаллы, дожидаться, пока ООН примет решение, осуждающее обстрел Галилеи, Хайфы и далее на юг вплоть до Тель-Авива, было бы не самой прогрессивной военной доктриной. Особенно если предположить, основываясь на прецедентах, что решение будет взвешенным и призовёт обе стороны сделать всё, чтобы мирное население с обеих сторон не страдало, и прислать письменный отчёт в месячный срок. А если предположить, что авиация Израиля начнёт методично и быстро публиковать банк целей по мере их поражения, не исключено, напротив, что ООН потребует в категорической форме прекратить геноцид и пригрозит в случае неподчинения сделать а-та-та по попке. Пока, надеюсь, это совершенно невероятная гипотеза (я имею в виду а-та-та), но через 50 лет мы вполне имеем шанс увидеть на троне США и в шатрах европейских халифов потентатов, поддерживаемых избирателем, и вполне склонных к такому поступку. Невозможно, скажете вы? Слетайте назад во времени в Германию 1920 года и расскажите это тамошним евреям в модных котелках, элегантных костюмах и золотых пенсне. Исключительные отношения с европейскими странам и США — конечно, замечательно (пока держатся), но существенно быть уверенными, что желающих сделать а-та-та за свой счёт будет, э-э-э, немного.

А мы лишь хотели напоследок напомнить, что слегка подзатасканное «Никогда больше», Never Again, — не констатация свершившегося факта и не символ веры. Это императив, commandment, צו. И чтобы он был исполнен, в каждом поколении нужно переживать Холокост, как если бы он случился вчера. Иначе он и впрямь может случиться завтра. Посмотрите на картинку.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив