Завод.

    На ЗИЛе я проработал в общей сложности года четыре.  Все эти годы провёл в ГКЦ - главном кузнечном цехе. То есть работал по так называемой горячей сетке.  Хотя, если считать дотошно, то получается раза в полтора меньше:  большинство из этих лет я проработал на пол-ставки. А начал я свой трудовой путь сразу же после окончания первого курса в Олимпийском году.  Закончил я курс на круглые пятёрки по всем сданным предметам. А предметов было пять.

    И вот направили меня в отдел главного механика этого самого ГКЦ, по сути корпуса, так как внутри него было ещё немало цехов со своими начальниками. В целом трудилось порядка двух тысяч работников.  При цехе ещё было несколько лабораторий, подчинявшихся Управлению Главного Металлурга. В общем сложная была структура - по существу целый завод.

           

   Сперва я попал к станочникам - токарям , фрезеровщикам, строгальщикам.  Народ там обитал спокойный и грамотный, читающий книги и слушающий пластинки.  Меня поставили к токарям наблюдать их работу: странное занятие.  Самым сложным оказалось целый день стоять - молодые ноги быстро начинали гудеть.

           

   Однако через несколько месяцев пришёл главный механик - крупный мужчина под шестьдесят со строгой фамилией Ватулин - и перевёл меня и ещё нескольких молодых в слесарку. Зачем не знаю.  Сперва меня отвели в какую-то каморку слесарей, где мужичок лет сорока пяти подошёл ко мне и, протянув большую мозолистую руку представился:  Степан.  И я вспомнил как отец рассказывал, что на заводе большинство людей общаются на "ты" и по имени. Проболтался я в этой каморки безо всякого дела несколько часов, понаблюдал за мужичками, а потом меня отвели в другую , похожую каморку, где обитала другая бригада слесарей. Вот там-то с некоторыми перерывами я проработал где-то два с половиной года.

         

   По половине периметра помещения стояли, примыкая друг к другу верстаки, в которых рабочие хранили инструмент.  У каждого был свой отсек, запиравшийся на ключ (вообще запирать там приходилось всё , ибо непременно что-нибудь своруют, даже абсолютно бесполезное).  Около выхода в цех стоял ящик набитый ключами с длинными  ручками - "рычагами" (слесари эти обслуживали кузнечный цех и иногда надо было что-то там в устройстве молота развинтить , чтобы проложить какой-нибудь там "сальник").  Оборудование в цехе было очень старое ,ещё немецкое, а потому ломалось постоянно.  Бригада состояла примерно из десяти - двенадцати человек , двое из которых попеременно были дежурными. Остальные выполняли какую-то рутинную работу.  Старшим у них был бригадир Егор - высокий под два метра сухой старик лет шестидесяти, строгий ,но как позже оказалось, очень добрый.  Ну а самым главным - Саша Назаров - огромный мужик с инженерным образованием и железной хваткой:  все рабочих его уважали и побаивались.  Появлялся он в каморке лишь несколько раз за день, но всегда неожиданно.

             

   Цех (точнее корпус) был огромным и изгибался большой буквой "П".  В самом изгибе находился термический участок с небольшой каморкой мастера.   Термичкой заведовал высокий мужчина средних лет с украинской фамилией Величко. Его за что-то разжаловали из начальников цеха и отправили работать старшим мастером над термистами.

             

   Сбоку была дверь, ведущая к лестнице на второй этаж, где располагались лаборатории по исследованию качества выпускаемых изделий.  Там в основном с утра до вечера пили чай и сплетничали, временами действительно там что-то исследуя под микроскопом.  Одной такой лабораторией заведовала пожилая тётка под фамилией Маслова, другой - человек вообще со смешной фамилией Арифметчиков. Как-то он мне сказал "Знаешь, Гриша, вот защищу кандидатскую и повешу на своей двери надпись "МАНДА"!".  И, заметив мой удивлённый взгляд, радостно пояснил:  "Малая Академия Наук Директор Арифметчиков".  Я к нему потом как-то зашёл, когда уже на кафедре работал: в костюме, в галстуке, с дипломатом. Так он меня не узнал: вот как на людей одежда влияет - он меня видимо только по грязной робе и каске признавал.

             

  В левой части буквы "П" (ближайшей к главному входу с табельной , куда все кидали свои пропуска при входе) находился главный цех - цех тяжёлых молотов, где командовал старший мастер (начальник участка) Саша Акельев. Там позже (уже на последних курсах) я работал помощником мастера. В цехе люди трудились мини конвейером - нагревальщик на печи, кузнец и прессовщик (для удаления облоя с заготовки).  Самая сложная квалификация - кузнец, а на всех остальных местах я потом поработал. Этот участок реально был самым тяжёлым в ГКЦ - там стоял неимоверный шум от ударов тяжелого молота. При этом земля сотрясалась и искры валили в разные стороны.

           

    Дальше шла так никогда и не освоенная японская установка последовательной штамповки "Сумитомо". Рабошие шутили :  "Сумитома - сиди дома". Дело в том, что там требовалась точность цилиндрической заготовки плюс минус сантиметр, которую так и не достигли.  В итоге всё прикрыли.

               

          В районе этой установки в стене находилась дверь, ведущая к главному механику и его заместителю. Туда мы ходили, чтобы подписать отпуск.   После этого следовали лёгкие молота, где всем заправлял жуликоватый Феллер (фамилию я его запомнил от Рокфеллер) - крупный злой и грубый мужик, по отзывам рабочих довольлно жуликоватый. На этом участке всё было тоже самое только меньшего размера, а соответственно и шума.

             

   В правой части буквы "П" находились какие-то прессы. Там я бывал крайне редко. В самом конце располагались как раз те самые механические мастерские, в которых я и начинал.

               

        Перед главным входом с табельной направо был кабинет  строгого начальника кадров, который грязных рабочих дальше порога не пускал. Потом он почему-то последние годы до пенсии решил поработать простым рабочим (видимо, чтобы получить какую-то выслугу по горячей сетке) и весь народ над ним мстительно посмеивался.

             

 Ну а дальше находилась раздевалка со множеством металлических ящиков, в которой была большая душевая, где рабочие любили поорать матом и друг над другом подтрунить.

       

  А в районе табельной на втором этаже располагалась столовая и кабинеты начальства, где сидел начальник всего корпуса и начальник цеха всех молотов низкорослый коренастый Буянов - в народе "Буяныч". С самого утра он подходил к длинной лавке перед цехом и здоровался с каждым рабочим. Позже ,будучи помощником мастера, я тоже стал так делать.

   

           

                     

             

(Продолжение следует)