Застекленные одиночеством глаза

week_by_week — 12.08.2014 Следующим вечером Танечка пришла села за стойку, но заказала только апельсиновый сок. Работы было много, поэтому у меня совсем не получилось уделить ей внимания. Иногда я бросал взгляд в ее сторону. Она на меня не смотрела. Потягивала сок, глядела куда-то сквозь стену.



Такое ощущение, что она наслаждалась своим одиночеством. Пестовала его, убаюкивала с такой аккуратностью, словно это дите.

Позже я встречался с такой тягой к одиночеству у женщины. Обычно оно возникает после болезненного разрыва отношений.

На людях, в компании друзей, близких; она будет всеми силами демонстрировать как у нее теперь все замечательно. Наряды ярче, макияж агрессивнее, движения резче, слова острее. Но куда деть глаза? Глаза, которые совершенно не улыбаются, даже когда она заливается смехом.

Застекленные одиночеством глаза.

Проходит немного времени, она начинает учиться жить со своим одиночеством. Находить в нем смысл. Проходит еще время. Одиночество сначала становится любовником. Еще время. Верным мужем. Именно таким, каким она хотела, чтобы он был. Полностью принадлежал ей. Понимал настолько, насколько она сама себя не понимает.

Смена закончилась. Мы вышли с Танечкой в ночную Москву.

Долго гуляли вдоль набережной. Она держала меня за руку, но это было неприятно. Не потому что у нее с руками что-то не так. Потому что она держала за руку не меня. Так бывает, когда чувствуешь, что человек прикасается к тебе так, как нравилось кому-то до тебя. Трогает, но ищет в этом свое потерянное ощущение.

Она и трахалась так же. Все прекрасно, все замечательно, но только есть ощущение, что хуй она сосет не у меня, а у своего одиночества. Или у того, который стал причиной этого одиночества.

Мы начали встречаться почти каждую ночь. Пили Macallan, заводили длинные, переходящие в утро разговоры. Трахались и снова пили виски.

Через месяц Танечка начала оживать. Ее глаза снова учились улыбаться. Только мне это не доставляло никакой радости. Она все делала так, словно была на сто процентов уверенна, что именно так мне и нужно. Приготовит ужин, случайно уронит: «Я помню, тебе это нравится».

Откуда она может знать, что мне это нравится? Это она приготовила в первый раз. «Это же твой любимый цвет. Я знаю, тебе нравится этот запах. Тебе же нравится, когда я так делаю».

Однажды я просто не выдержал.

- Нет, мне это не нравится. Мне не нравится этот запах, мне не нравится это блюдо, это все нравилось кому-то другому, Танечка.
- Кому другому?
- Тому, которого ты пытаешься заменить мной.

В тот вечер мы больше не разговаривали. Обоим стало понятно, что завтра мы уже не увидимся. Тогда она провела ночь именно со мной. Аккуратно, словно в первый раз. С осторожностью, с теплом.

Утром, уже в дверях я попросил ее:

- Не приходи больше в бар.
- Не приду. Спасибо тебе.
- За что?
- Не знаю.

После смены я решительно нажрался. Ходил вдоль набережной и думал, думал, думал об одиночестве.

Может его на самом деле не существует? Просто человек на самом деле настолько боится оставаться с самим собой наедине, что готов изнасиловать собственную память, чувства, только бы не вести долгие диалоги с самим собой?

Я швырнул теперь пустую бутылку Macallan, заботливо спизженную из бара в Москву реку: «На хуй, на хуй саму концепцию одиночества, его не существует».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив