"Заморские устные люди интересней доморощенных"

ru_psiholog — 11.05.2012 «Надо же как-то жить эту жизнь»
© Бермант-Полякова О.В., 2012
Начало здесь

Открытие законов другого мира у людей называется жизненным кризисом.
В Отделе комбинаторики позаботились о том, чтобы в середине жизни визуальномедийные люди, которые обычно больше думают о новых впечатлениях, чем о материальном, к середине жизни обрастали собственным бытом. В быту новый красивый ремонт обтрёпывается , и приходится делать следующий ремонт, первая машина, веха на жизненном пути, продаётся и покупается та, что на гарантийном обслуживании, мода делает круг и возвращается, и нужно выбирать, творить что-то принципиально новое или быть своим в стихии устного мира.

Устные люди, которые обычно больше думают о повседневном и материальном, чем об идейном, однажды хоронят знакомых им лично людей и открывают нехитрую истину: жизнь это отрезок прямой, а не кольцо. У неё есть начало и будет конец. Так они входят в письменный мир и начинают задумываться о том, зачем живут.
В постельном союзе письменного и устного человека один вкладывает в союз белокаменные палаты и быт в них, а другой – у которого ума палата, ключ потерян - круговое движение жизненной колеи обращает в пружину, круговое движение вокруг воображаемой оси.

Письменные люди, которые только и делают, что обдумывают разные идеи, открывают для себя существование устного мира, оказавшись в одиночестве. До тех пор, пока от неожиданностей их оберегают и созидают их бытовой комфорт другие, они не задумываются о том, как живут. Письменного человека во время предсказуемого от начала до конца застольно-праздничного времяпровождения чаще всего охватывает тоска. Устные и письменные пеняют друг другу на «примитивизм» и «горе от ума» с семнадцатого века, - когда от манускриптов и рукописных списков культура перешла к типографской печати, - по сей день. Устный мир имеет талант хранить, припоминать, именно поэтому извлекать из памяти имена, называть и констатировать то, что появилось перед взором, - очевидное, - ему радостно и легко. Письменный имеет талант играть невидимым и неощутимым, ведь мысли не видны непосредственно, их надо выдумывать и выражать фразами или понимать из рядов букв. В двадцать первом веке, благодаря доступности самовыражения в интернете, мы видим ту же пропасть между письменным и устным мирами. Они не поделили – слова.  

Письменный мир соединяет слова между собой в что-то большее. Он словами пользуется, чтобы создавать идеи. Дождь, ветер, холод – ощутимы, климат – нет. Идея климата, а за ней идея климатических колебаний, а за ней идеи, объясняющие причины климатических колебаний, - устному миру непонятны. Устный мир перебирает слова, как сокровища, ценные сами по себе.

В русской культуре есть два замечательных примера трансгрессии (выхода за пределы). Один пример - крестьянский сын Михайло Васильевич Ломоносов (1711-1765), академик, другой - столичный профессор Александр Николаевич Энгельгардт (1832-1893), хозяйствовал в деревне. Обходиться с мыслями, как с вещами, - отделять изношенные от новых и годные в дело от негодных, - устный человек не хочет. Мир идей вне материально-конкретного, наглядно-зримого, ситуативно-очевидного, даже если интересен устному человеку, не повторяется в его бытовом опыте. Повторение же – основа запоминания. Поэтому из идей устный человек помнит лишь бессвязные обрывки. Устный человек, завязавший разговор на теоретические идейные темы с письменным человеком, доводит собеседника до умоисступления в среднем за пять минут.

Любопытное свидетельство крепкой наглядно-ситуативной памяти устного человека встречается в «Письмах из деревни» Энгельгардта: «Отмечая на своих бумажках приход и расход, Иван обозначает своими письменами только количество отпущенного и принятого, но кому отпущено, от кого принято, все это он помнит. Вообще у крестьян-прасолов и т. п. люда память для предметов, с которыми они имеют дело, и способность измерять глазомером, ощупью, развита до невероятности, и сверх того все крестьяне удивительно верно считают.
Каждый крестьянский мальчик, каждая девочка умеют считать до известного числа. «Петька умеет считать до 10», «Акулина умеет считать до 30», «Михей до 100 умеет считать». «Умеет считать до 10» — вовсе не значит, что Петька умеет перечесть раз, два, три и т. д. до 10; нет, «умеет считать до 10» — это значит, что он умеет делать все арифметические действия над числами до 10. Несколько мальчишек принесут, например, продавать раков, сотню или полторы. Они знают, сколько им следует получить денег за всех раков и, получив деньги, разделяют их совершенно верно между собою, по количеству раков, пойманных каждым.
При обучении крестьянских мальчиков арифметике учитель всегда должен это иметь в виду, и ему предстоит только воспользоваться имеющимся материалом и, поняв, как считает мальчик, развить счет далее и показать, что «считать можно до бесконечности». Крестьянские мальчики считают гораздо лучше, чем господские дети. Сообразительность, память, глазомер, слух, обоняние развиты у них неизмеримо выше, чем у наших детей, так что, видя нашего ребенка, особенно городского, среди крестьянских детей, можно подумать, что у него нет ни ушей, ни глаз, ни ног, ни рук.
Крестьяне, по крайней мере нашей местности, до крайности невежественны в вопросах религиозных, политических, экономических, юридических. Тут вы увидите, что на обновление Цареграда крестьянин молился «Царю-Граду», чтобы не отбило хлеб градом; что девки серьезно испугались и поверили, когда, после бракосочетания нашей великой княжны с английским принцем, распространился слух, будто самых красивых девок будут забирать и, если они честные, отправлять в Англию, потому что царь отдал их в приданое за своей дочкой, чтобы они там, в Англии, вышли замуж за англичан и обратили их в нашу веру, — этому верили не только девки, но и серьезные, пожилые крестьяне, даже отпускные солдаты. Тут вы услышите мнение крестьян, что немцы гораздо беднее нас, русских, потому-де, что у нас покупают хлеб, и что, если бы запретили панам продавать хлеб в Ригу, немцы померли бы с голоду; что когда успеют наделать сколько нужно новых бумажек, то податей брать не будут, и т. п. Что же касается знания своих прав и обязанностей, то, несмотря на десятилетнее существование гласного суда, мировых учреждений, никто никакого понятия о своих правах не имеет. Во всех этих отношениях крестьяне, даже торгующие мещане и купцы, невежественны до крайности. Даже попы — не говорю священники, между которыми еще встречаются люди более или менее образованные, хотя и редко, — то есть все лица духовного звания, дьячки, пономари штатные и сверхштатные, разные их братцы, племянники, словом, весь проживающий в селах, ничего не работающий, пьяный, долгогривый люд в подрясниках и кожаных поясах, — не далеко ушли от крестьян в понимании вопросов религиозных, политических, юридических.
Но что касается уменья считать, производить самые скрупулезные расчеты, то на это крестьяне мастера первой руки. Чрезвычайно интересные типы сметливых, умных, обладающих необыкновенною памятью людей представляют все крестьяне, занимающиеся специальными профессиями».
Конец цитаты.


Фото Светланы Николаевой http://ostrea.livejournal.com/81214.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив