Заметки на полях

paul_atrydes — 16.07.2022 Некоторые замечания к предисловию А.Ю. Ермолова в третьем томе сборника «РККА и Гражданская война в Испании. 1936–1939 гг.» (2020). Касаются они в основном тактико-теоретических моментов. Альтернативные сюжеты затрагивать не стал.

На начало войны в Испании основным документом, регламентирующим боевую деятельность танковых войск, оставался устаревший Боевой устав броневых сил РККА 1929 года. Командиры механизированных соединений должны были руководствоваться документом более низкого уровня, наставлением «Вождение и бой самостоятельных механизированных соединений» 1932 года. В 1937 г. была принята 1-я часть «Боевого устава механизированных и моторизованных войск РККА», в которой рассматривались вопросы действия отдельных подразделений. Вторая часть устава, в которой должны были рассматриваться действия частей и соединений, так и не была принята, что говорит об отсутствии единства взглядов по этому вопросу у советской военной элиты.

С одной стороны, действующие уставы и наставления были посвежее 1929 года:

«Бронетанковые войска предназначались для прорыва тактической обороны противника во взаимодействии с пехотой и артиллерией, а также для самостоятельных действий в оперативной глубине во взаимодействии с авиацией и воздушно-десантными войсками.

В соответствии с этим предназначением были разработаны конкретные способы применения и действий частей и соединений бронетанковых войск в бою и операции. Основные теоретические положения по этим вопросам были изложены в Полевом уставе 1929 г., в Боевом уставе механизированных войск и в наставлении "Вождение и бой самостоятельных механизированных соединений", вышедших в 1932 г., в инструкции по глубокому бою 1934 г., в Полевом уставе 1936 г., в проекте наставления "Самостоятельные механизированные соединения" 1937 г., в проектах Полевых уставов 1939 и 1940 гг. и ряде других официальных документов».

Бронетанковые войска Советской Армии в боях за Родину. Военно-исторический очерк. Ч. I. М.: АБТВ, 1965.

С другой, в 1937 году приняли 3-ю часть БУ МВ РККА, о чём сообщили аж в передовой статье центральной военной газеты:

«В течение прошедших пяти лет весь личный состав танковых и механизированных частей наряду с другими родами войск Рабоче-Крестьянской Красной Армии упорно работал над овладением новой боевой техникой. На протяжении этих лет разрабатывались, проверялись и закреплялись методы и приемы боевого использования техники, создавалась тактика механизированных войск Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Тактика механизированных войск проверялась на целом ряде специальных учений и маневров, где славные танкисты показали большевистские образцы работы по овладению современной техникой.

Весь накопленный опыт в настоящее время систематизирован в утвержденном народным комиссаром обороны маршалом Советского Союза тов. Ворошиловым «Временном уставе механизированных войск РККА 1937 г.», часть III...

По идее устава механизированные войска могут решать боевые задачи не только во взаимодействии с прочими родами войск, но и самостоятельно, в отрыве от них...

Устав считает основным способом действия механизированного соединения в бою массовую танковую атаку, обеспеченную организованным огнем артиллерии. Одновременно массовая танковая атака должна быть закреплена действиями стрелково-пулеметных частей».

Новый танковый устав // Красная звезда. 1937. 21 мая (№ 115).

Отмечу, что даже устав называется по-другому – без слова «моторизованных». Похоже, автор некритично списал название с «Истории танковых войск Советской Армии», т. 1 (М., 1975). Причём Ермолов мог уточнить этот момент в сборнике документов «Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 — 21 июня 1941 г.» (М., 1994). А вот откуда он взял, что устав касается только подразделений — не представляю.

В области тактики танковых войск в СССР в первой половине 1930-х гг. господствовала концепция глубокого боя. Эта концепция предполагала деление танков на три части: танки непосредственной (или ближней) поддержки пехоты, танки дальней поддержки пехоты и танки дальнего действия.

Танки первой из этих трех групп должны были заниматься тем, чем обычно и занимались танки, поддерживающие атаку пехоты в обеих мировых войнах. Танки же дальней поддержки пехоты должны были с самого начала атаки двигаться через первый рубеж обороны ко второму рубежу, чтобы своей атакой дезорганизовать его оборону еще до того, как она будет атакована прорвавшей первый рубеж обороны пехотой. Что же касается танков дальнего действия, то их иногда ошибочно считают теми самостоятельными механизированными соединениями, о которых шла речь выше. В действительности танки дальнего действия – это группы танков, специально выделяемые для проникновения в глубину вражеской обороны сразу после начала атаки для захвата позиций полевой артиллерии, дезорганизации управления и т. д.

Здесь А.Ю. Ермолов верно уточняет задачи танковых групп дальнего действия (ДД), но вот с группой дальней поддержки пехоты (ДПП) случается преткновение.

«9. Задачами танковых групп ДПП и ДПК являются – уничтожение пулеметных батарей, противотанковых пушек и других огневых средств противника, расположенных на обратных скатах и [в] глубине обороны. В группах ДПП и ДПК обычно танки применяются в составе не менее одной танковой роты на каждую группу.

По выполнении своей основной задачи эти танки (на промежуточных или конечных сборных пунктах) могут быть переподчинены пехотным частям, наступающим во втором эшелоне для дальнейшего проникновения в глубину расположения противника.

Танковые группы НПП и ДПП являются средством командира полка и командира дивизии».

Боевой устав механизированных войск РККА. Ч. II. Боевое применение танков. Проект. М., 1932.

Глубина проникновения групп танков ДПП – 1–2 км. В общем, на второй рубеж обороны не тянет. Более того, такого понятия как «рубеж обороны» применительно к дивизии в то время не встречается:

Анализ материалов Информационного сборника № 57 не указывает на то, что полк БТ в этом бою выполнял задачи именно танков дальнего действия. Его командир С.И. Кондратьев считал, что хотя замысел боя предполагал действия, которые «можно причислить к действиям группы ДД», но фактически его танки выполняли роль танков прорыва, действуя при этом без поддержки пехоты (Сб. 57). Главными факторами провала стали малое время на подготовку атаки (на марш и подготовку наступления были выделены только ночь и первые часы после рассвета) и отсутствие разведки. В итоге собранные данные о противнике были недостоверными, а представление о местности – неправильным. На последнее указывает тот факт, что восемь БТ застряли и были потеряны. В отчете об этом бое советник танковой бригады И.О. Яркин утверждал: «Перед атакой танковые командиры подразделений не ведут тщательную разведку лично, не связываются с общевойсковыми начальниками, на участках которых действуют танки. Попытки достать сведения о пр[отивни]ке от пехотных к[оманди]ров почти безнадежны, так как разведкой общевойсковые к[оманди]ры не занимаются и, как правило, план совместного действия с пехотой не разрабатывается» (Сб. 57). Что же касается ошибочной оценки проходимости местности, то многочисленные случаи сорвавшихся именно по этой причине танковых атак во время Великой Отечественной войны привели к появлению в советских уставах понятия «инженерная разведка».

Здесь автор снова запутывает вопрос. Понятие «инженерная разведка» появилось в уставах задолго не то что Великой Отечественной войны, но и событий в Испании. Но разведку местности возможного наступления она в себя не включала:

«ГЛАВА VI

БОЕВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК

1. Разведывание

43. Сбор сведений об обстановке является общей обязанностью всех войсковых частей, управлений и отдельных лиц во всех случаях боевой деятельности. Все сведения об обстановке (особенно о противнике), кем бы они получены ни были, немедленно доставляются старшему начальнику и сообщаются своим и соседним частям. Самые незначительные сведения в сопоставлении их с другими часто дадут возможность сделать правильные выводы; поэтому старшему начальнику сообщается решительно все, что добыто.

Сбор сведений производится о противнике, местности, населении и о местных средствах. Каждый командир войскового соединения, не ожидая указаний свыше и независимо от того, выслана или нет разведка старшим начальником, обязан для сбора сведений предпринять разведку разведывательными или особо назначенными частями и производить ее непрерывно во всей ширине полосы действий соединения и на флангах.

Ширина фронта разведки определяется задачей войскового соединения и характером местности.

Глубина разведки определяется возможностью получения от разведки сведений настолько заблаговременно, чтобы командир мог их использовать при принятии решения...

50. Разведка местности имеет целью определить ее свойства и степень влияния на расположение и действия войск. Разведка ее обычно производится попутно с разведкой противника одними и теми же органами...

57. Разведка родов войск и служб (пехотная, артиллерийская, инженерная, химическая, связи и пр.), организуемая соответствующими начальниками для добывания сведений, необходимых для выполнения задач, поставленных им командиром войскового соединения, должна быть штабом соединения согласована с войсковой. Все сведения, получаемые разведкою родов войск и служб, обязательно направляются в штаб соединения, и, кроме того, роды войск и штаб незамедлительно взаимно обмениваются сведениями, полученными их разведкою и интересными и необходимыми другим родам войск...

197. Инженерная подготовка наступления заключается:

а) в производстве инженерной разведки, уточняющей и дополняющей данные войсковой разведки в техническом отношении и, в частности, разведки противотанковых искусственных препятствий; для инженерной разведки саперы придаются командирским дозорам войсковой разведки...».

Полевой устав РККА 1929 г.


«49. Каждое действие или передвижение танков должно обеспечиваться специальной танковой разведкой, имеющей целью своевременно собрать сведения о своих войсках, местности и противнике для выяснения условий предстоящих действий и принятия решения в отношении правильного и наилучшего боевого использования танков...

51. Правильная организация танковой разведки требует умелого и своевременного использования разведывательных данных других родов войск. От артиллерии можно получить данные о наиболее важных целях, наблюдательных пунктах своих и противника, и т. д., от инженерных войск — о степени фортификационного оборудования противника, минных полях и заграждениях, от пехоты — о системе обороны и оборонительных сооружениях, огневых точках и т. п. Штабы танковых частей должны уметь быстро собирать и обрабатывать все необходимые для них сведения, дабы правильно организовать собственную разведывательную деятельность.

52. Особенно важным является своевременное использование авиации дли разведки глубины расположения противника и характера занимаемой им местности. Штаб танковых частей обязан своевременно делать в вышестоящие штабы заявку на производство авиоразведки с фотографированием, учитывая, что эта разведка является единственным способом просмотреть глубину обороны противника, исправить карту, без чего невозможен зачастую правильный выбор боевых курсов. Большое облегчение для выбора последних могут дать перспективные фотоснимки, вызволяющие заблаговременно изучить местность (ориентиров местных предметов), в целях облегчения последующей ориентировки при маневрировании внутри расположения противника...

65. Разведка инженерная имеет своим назначением определение характера организованных противником заграждений и необходимых мероприятий по их устранению. При обнаружении неисправных переправ через водные преграды органы инженерной разведки, при невозможности своими силами и средствами восстановить переправу, информируют сзади идущие войска о необходимых мероприятиях. Органы инженерной разведки работают во взаимодействии с органами разведки пути.

66. В позиционной обстановке танковая разведка разделяется на предварительную и окончательную. Предварительная разведка имеет задачей:

а) всестороннее изучение доступными способами районов и возможных направлений для танковой атаки с точки зрения удобств местности и состояния грунта для данного типа танков (непреодолимые подъемы, непроходимые местные предметы, районы с заболоченным грунтом и т. п.)...».

Боевой устав механизированных войск РККА. Ч. II. Боевое применение танков. Проект. М., 1932.


Отмечая, что автор пользовался не только документами и современной литературой, но и периодикой того времени, включая журнал «Механизация и моторизация РККА», он, тем не менее, пропустил в нём, например, статью В. Шестакова «Инженерная разведка при подготовке наступления» (1934. № 3).

Итоговое состояние республиканских танковых войск показывает доклад полковника М.Ф. Терехина. Он написан в конце 1938 г., уже после сражения на реке Эбро, последнего наступления республиканцев. Еще предстояли финальные бои за Каталонию, но в целом судьба республики уже была решена. По мнению Терехина, главные недостатки танковых войск республиканцев состояли в следующем: «Не добились должного взаимодействия танков с пехотой и главным образом с артиллерией, не говоря об авиации, которая действует сама по себе, без какой бы то ни было увязки своих действий с наземными войсками. Удовлетворительное взаимодействие танков с пехотой можно отметить только с частями армии Модесто, а с остальными дивизиями взаимодействие осуществляется в динамике боя плохо… Артиллерию сопровождения танков начали выделять после того, как в течение 20 м[инут] было выведено из строя до батальона танков (Теруэльский фронт). Артиллерия сопровождения танков поддерживала огнем танки только на первом периоде боя… так как она не меняла огневые позиции» (Сб. 113). Последнее, разумеется, не стоит ставить в упрек испанским артиллеристам, так как у них не было быстроходных артиллерийских тягачей, а без них такое быстрое маневрирование артиллерией невозможно.

Арсений Юрьевич, возможно, не в курсе, что почти вся артиллерия республики была моторизована. Потому зацикленность на быстроходных тягачах выглядит странной. Оперативная подвижность артиллерийских частей была очень высокой – средняя скорость движения перевозимой артиллерии по хорошим дорогам составляла порядка 30 км/ч. Перевозимой – потому что дивизионную артиллерию обычно возили в кузовах полуторатонных грузовиков.

Но в отрывке речь идёт о смене огневой позиции, т.е. переброске на расстояние нескольких километров. В этом случае орудие везли на прицепной тяге со скоростью 10–12 км/ч по дороге и 6–8 км/ч по местности. Везти быстрее на прицепе не позволяла матчасть артиллерии, т.е. быстроходные тягачи ничего бы не изменили.

Что касается доктрины танков дальнего действия, то она оказалась неожиданно живучей. Несмотря на негативное отношение к ней Д.Г. Павлова, постоянно ссылавшегося при этом (и не вполне обоснованно) на опыт боев в Испании, упоминания о танках дальнего действия остались в Полевом уставе 1939 года. Что же касается самого Павлова, то в 1940 г. он внезапно переменил мнение и в своем докладе на декабрьском совещании руководящего состава РККА говорил о многоэшелонном построении танков в атаке, уже не трех, а четырехэшелонном. Возможно, импульсом к перемене взглядов Павлова стало появление на вооружении РККА танков с противоснарядным бронированием. Что же касается опыта Великой Отечественной войны, то построение танков и самоходных орудий в несколько эшелонов часто применялось при прорыве обороны противника, но при этом первым эшелоном всегда шли танки поддержки пехоты, а другие эшелоны шли позади первого и поддерживали его огнем.

В проекте Полевого устава 1939 года нет упоминаний о танках дальнего действия. Возможно, за них А.Ю. Ермолов принял танки резерва. В каких-то моментах их действия схожи, но по сути это разные элементы боевого порядка с разным временны́м применением:

«106. (...) При достаточной обеспеченности первых эшелонов пехоты легкими танками командир стрелковой дивизии, а при большом насыщении танками командир стрелкового корпуса образуют из остальной части приданных танков резерв танков.

Резерв танков используется для усиления, в случае необходимости, танковой поддержки наступающей пехоты или, при успешном развитии боя, для атаки артиллерии, ближайших резервов и штабов противника.

При успешном прорыве действия танкового резерва могут распространяться на всю глубину боевого порядка противника».

«264. (...) Атака танками переднего края должна быть во всех случаях обеспечена артиллерийской поддержкой и не допускается без нее. Резерв танков остается в руках командира дивизии и используется, в зависимости от обстановка для поддержки танков, ведущих бой, или для развития успеха в глубину.

Когда атакующие части пехоты и танков прорвались в глубину обороны и наступление успешно развивается, не нуждаясь в усилении непосредственной танковой поддержки, — резерв танков целесообразно выбросить в глубину обороны для атаки артиллерии противника, его ближайших резервов и штабов вне непосредственной связи со своей пехотой.

В этом случае действия резерва танков должны быть особенно смелыми и решительными и могут сыграть решающую роль в окружении и уничтожении противника.

При наступлении корпуса на узком фронте и большом насыщении его танками резерв танков может быть образован в руках командира корпуса в целях его использования для развития успеха в полосе наступления дивизии ударной группы».

Что касается Павлова, то на совещании он говорил о немецком четырёхэшелонном построении:

«Немцы ничего нового не выдумали. Они взяли то, что у нас было, немножко улучшили и применили. Если посмотрите вот на эту схему, на массовую атаку танков, а вы знаете, что Красная Армия была за массовое применение их, то вы увидите, что здесь используются 4 эшелона.

Первый эшелон для самостоятельных действий в глубине. Он идет, не обращая внимания на противника, находящегося в обороне, и только своими фланговыми частями решает задачу по уничтожению или разрушению целей, мешающих продвижению.

Второй эшелон действует в районе огневых позиций артиллерии. Вы помните, что это у нас именовалось танками «ДД».

Третий эшелон непосредственно поддерживает пехоту во все время преодоления ею глубины обороны противника, т. е. 12—15 км.

И, наконец, четвертый эшелон. Это резерв, который используется, смотря по обстановке, или для расширения прорыва, или для уничтожения тех огневых средств, которые остались нетронутыми.

Этот прием против противника в полевой обороне немцы применяли всегда там, где перед оборонительной полосой не было водной преграды или сильно укрепленного рубежа».

В проекте Полевого устава 1941 года также нет никаких танковых групп дальнего действия:

«27. Группы танковой поддержки пехоты (ТПП) и конницы (ТПК) создаются для поддержки стрелковых полков дивизий первого боевого эшелона, действующих на главном направлении. Они образуются танковым соединениями и частями, предназначенными для совместных действий с пехотой (конницей).

Боевые порядки танковых групп поддержки должны эшелонироваться в глубину. Тяжелые танки, как правило, образуют первый танковый эшелон...

28. Общий резерв назначается для выполнения задач, неожиданно возникающих в бою.

Танковый резерв оставляется в распоряжении командира корпуса. Он используется для усиления танков, ведущих бой совместно с пехотой, и для действий в глубине».

«172. Боевые порядки танковых групп эшелонируются в глубину.

Первый танковый эшелон обычно состоит из тяжелых танков, при их отсутствии — из средних танков. Главная его задача — подавить противотанковую оборону и уничтожить артиллерию противника.

Второй танковый эшелон составляют средние танки. Он атакует непосредственно за первым танковым эшелоном и завершает подавление и уничтожение противотанковых орудий, пулеметов и артиллерии.

Третий танковый эшелон составляют легкие танки.

Он, подавляя и уничтожая огневое сопротивление противника, ведет за собой пехоту на всю глубину прорыва.

Танковый резерв выделяется при достаточном насыщении танками первых боевых эшелонов. Он находятся в распоряжении командира корпуса и выполняет следующие задачи: поддержку ведущих бой танков; отражение контратак; развитие удара в глубину обороны и преследование.

Танковая атака должна быть внезапной, массовой и непрерывной. Она поддерживается и сопровождается артиллерийским огнем и авиацией на всю глубину прорыва».

Уже где-то после достижения вторых эшелонов обороны «развивая успех наступления, танки должны прорваться в глубину оборонительной полосы, атаковать артиллерию, резервы и штабы противника». В зависимости от ситуации это могли быть как танки резерва, так и танки первого-второго эшелона.

Также предусматривалось огневое взаимодействие между танковыми эшелонами, вследствие чего дистанция между ними предполагалась в 200—400 м. Отрыв от пехоты последнего танкового эшелона не должен был превышать 600—800 м (дистанция действительного стрелково-пулемётного огня).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив