Закон или милость?

Советские люди, выросшие вне церкви, живут в ветхозаветном понимании Христа. Им понятна справедливость. Милость они не вмещают. Жестоко было бы упрекать их в непонимании милости, которая больше, чем великодушие. Это чудо, и вместить его может только сердце милующее.
Авва Исаак Сирийский открывает «что такое сердце милующее: возгорение сердца у человека о всём творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. От великой и сильной жалости, объемлющей сердце, и от великого терпения умиляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда, или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему, и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред, ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были помилованы; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великой жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в этом Богу» (Исаак Сириянин, «Слова подвижнические», слово 4; стр.254, М.1854 г.)».
Христос говорит: «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих и гонящих вас, и будете детьми Отца вашего небесного». Современник назовёт такой призыв безумным. У него нет перспектив, ему следует только наивный идеалист. Прагматик всегда остаётся в рамках Ветхого завета: «Око за око, и зуб за зуб». На все размышления и милости и прощении отвечает одним аргументом: «Нет милости без покаяния и наказания». Затем начинаются объяснения: «они не покаялись»; « Они безнравственные»; «они не первый раз», «они могут ещё». Это попытка вывести милость из закона. Милость из закона не следует. Это явление иной природы. Только приняв Христа, можно вместить это чудо. Особенно странно звучат аргументы из уст священнослужителей, словно, читая Евангелие по-славянски, не поняли смысла. Или слово «любовь» замылилось на слуху от слишком частого употребления всуе.
|
</> |