Задавить в себе человека

fima_psuchopadt — 11.02.2010 Месяцев восемь назад так случилось, что мне несколько дней подряд необходимо было очень рано выходить из дома и поздно возвращаться, а так как автомобиль у меня на стоянке в стороне от дома, то приходилось немного пройтись. И во время первой же в семь утра такой прогулки, попался мне навстречу спешащий в метро, невыспавшийся человечек со взъерошенными волосами, в недорогом костюме, с утра уже сбившемся галстуке и с портфелем в руках.



Когда в начале десятого вечера я возвращался, то снова встретил его: усталый он возвращался обратно, в руках его была бутылка пива, и взгляд его радости излучал не особенно много. На следующее утро все повторилось, потом – еще раз. А когда на этой уже неделе мне понадобилось выехать на встречу с человеком рано утром, то я специально вышел из дома пораньше. Да, именно так: с явной надеждой – встречу или не встречу? Встретил. В том же костюме, с таким же сбившимся галстуком.

Мне интересно стало: многие ли из тех, кто сейчас с самого раннего утра и до позднего вечера засиживаются по своим офисам, именно об этом мечтали с детства?! О том, чтобы рано утром куда-то идти, поздно возвращаться и не получать особого удовольствия от проводимого времени?! Что заставляет человека проводить часть своей жизни вот так, подобно этому парню, встречавшемуся мне только в темное время суток?

Я постарался вспомнить себя. В детстве я мечтал стать археологом: ездить куда-то, искать, раскапывать, сдувать пыли и в результате – узнавать что-то новое. Было это в самом раннем школьном возрасте, когда никаких понятий о том, что «надо кормить семью», «купим югославскую стенку» ребенок еще знать не может. Как не может он знать и ничего о бытовых трудностях, о внутрикорпоративных трениях и карьерном росте: «выбор профессии» в этом возрасте делается, скорее, на основании каких-то впечатлений из прочитанного/услышанного и неосознаваемых внутренних пассионарных мотивах.

По мере взросления и приближения к окончанию школы предпочтения менялись. Среди них на какое-то короткое время мелькало даже ПТУ («авторитетные ребята из класса туда собирались, не просто так»), но это желание прошло с первым отцовским разговором. И уже потом было Суворовское училище, высшее, военная офицерская служба, внутренний бунт и увольнение, подобное рождению, на самом деле, в гражданской и самостоятельной жизни. Много всего было интересного и не очень, вот только правильный ответ на вопрос о том, как мы распоряжаемся своей пассионарностью, не найден мной до сих пор.

А ведь он, скорее всего, есть. Ну как минимум – должен быть. Ведь даже для общества пассионарность его членов – это важнейшая движущая сила. Но только для свободного: для такого где, возможность раскрытия своего личного потенциала каждым человеком не только ценится, но и одобряется и всячески приветствуется.

В советское время, как ни странным кому-то из огульных критиков это ни покажется, нечто подобное было: в 20-е годы – Красный Командир, в 30-е годы – Стаханов, в 40-е – Защитник Отечества, про 50-е не готов ответить, но предполагаю, что это был некто, связанный с восстановлением страны, а потом – Гагарин, физики и лирики, строитель коммунизма, наконец.

Понятно дело, что пассионарность эта удерживалась в строжайших идеологических рамках, но она поощрялась. И что же произошло потом?! Почему в 90-е годы, когда в страну ворвался тот самый «ветер перемен», наступил такой жутчайший перекос в сторону материальных благ, не то что «затмевающий» все человеческое, но просто сметающий все на своем пути? Никому не надо?! Это не ответ, когда речь идет о качествах личных.

Весь этот жутчайший «бандитизм 90-х», который настолько пронизал все слои общества, что в начале 21 века большинство, ради призрачной «стабильности», оказалось готово отказаться практически от всех гражданских прав, свобод и главное - возможностей. Да и в чем эта самая «стабильность» оказалась выраженной? В периодическом повышении зарплаты и возможностях взять кредит?! Мне до сих пор непонятно: если даже 80-е годы остались в памяти у нас как годы застоя, прорвавшего потом «перестройкой», то какими останутся в памяти годы «двухтысячные»? Десятилетием тихого гниения, хороших новостей по телевизору, мечтах об ипотеке и кредитах на плазменный телевизор без первого взноса?!

Все хотят есть вкусный хлеб, желательно с маслом, очень желательно – с икрой, и чтобы на машине можно было кататься и девушку свою прокатить. Но время пройдет, вещи тоже сменятся, а то, что внутри у нас – останется. Понятное дело, что государство как аппарат «регулирующий» заинтересовано в том, чтобы именно такую ситуацию поддерживать, если никакого роста не планируется, но неужели человека это каким-то образом устраивает?

И поэтому очень горько, когда попросив студентов старших курсов написать несколько предложений на тему «Каким я буду в тридцать лет?», я с удивлением увидел - все поголовно написали, что у них будет квартира, машина, они будут ходить на высокооплачиваемую работу, а у одной девушки даже будет своя конюшня. У всех будет что-то из вещей, и ни один не написал, что он сам кем-то станет к тридцати годам.

А ведь жизнь не кончается в тридцать. Более того, не факт, что она в это время еще толком начинается, так что у тех, кто не успел похоронить себя в груде купленных в кредит вещей, и не сошел с дистанции есть неплохие шансы сделать что-то по-настоящему стоящее! Конкуренция меньше…

Бонус: две самые лучшие вещи, когда либо написанные мной на эту тему это вот и вот! Было бы приятно услышать ваше мнение.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив