ЗАЧЕМ УЧИТЬ ИСТОРИЮ?

domestic_lynx — 15.01.2013 Я как-то ходом вещей прибилась к такой странной организации – Русранд. Так называемые «эксперты», и я в их числе, высказываются по разным поводам, связанным с политикой, экономикой, ну, натурально, будущим России. Это ещё Тургенев говорил, что как соберутся трое русских, непременно явится тема «будущего России», и жуют они её, жуют, «как дети кусок гумэластика» (так называлась жвачка времён Тургенева). Теперь жуют ещё и в интернете. Впрочем, иногда собираются в реале. Я однажды была – в институте океанологии : скучно, больше не ездила, да и далеко тащиться.

Так вот с месяц назад Русранд разослал на рецензию некий суконный и малограмотный текст, повествующий о новейшей истории России – вроде как это проект наставления для школьных учителей истории, как преподавать новейшую историю России. Я всё-таки, видимо, ещё молода душой и не вполне утратила способность удивляться, и потому, признаюсь, удивилась: как это по прошествии, считай, восьмидесяти лет после ликвидации большевиками неграмотности не нашлось, кому поручить подобное сочинение, кроме этого бедолаги с натужно-бюрократическим слогом слесаря-рабфаковца и с выраженной непривычкой к письму? Впрочем, имя автора там было тактично не указано, Бог с ним. Я не о том.

Сегодня много разговоров о школьных делах – в связи с законом об образовании. Не забыта и история. Оказывается, уж два года подряд проводятся всероссийские съезды учителей истории, в престижных залах Академии наук, в присутствии мужей разума и совета, а воз и ныне там. Не может не впечатлять сегодняшнее умение годами мусолить какой-нибудь вопрос и ни на йоту не приблизиться к его решению. Или хотя бы к решению больше его не мусолить – это тоже был бы некий результат. Куда там! Всё продолжают, и продолжают, и продолжают – и всё на деньги налогоплательщиков, как выражаются наши американские друзья. Всё-таки мы очень богатая страна, и позор тем, кто думает иначе.

Собственно, неспособность решить, как преподавать историю, растёт из того же корня, что и вся вообще наша политическая и управленческая немочь. Нет ответа на вопрос: «зачем?». Зачем всё это затевается и какой результат мы желаем получить на выходе? Может, её вообще не надо преподавать, эту самую историю? Ах, надо? А зачем? Потому что привыкли, потому что все так делают? А может, они ошибаются, эти самые «все», может, это вообще устарело, может вместо истории полезнее было бы преподавать астрологию или НЛП?

Так вот какова цель школьного преподавания истории?

Она одна-единственная: воспитание гражданина и патриота.

У школьной истории нет цели обучения историка – это дело высшей школы. У средней школы такой цели нет. Точно так у школьного курса литературы нет цели подготовить литературоведа, критика или хоть самого завалящего газетного рецензента. Нет у неё такой цели! Её цель – воспитание читателя-книголюба. Человека, любящего и умеющего читать книжки, притом книжки чуть более затруднительные для восприятия, чем сочинения Дарьи Донцовой. А поскольку любить, не имея никаких знаний о предмете, - довольно трудно, то некие знания о литературе даются. В нашей русской педагогической традиции они имеют уклон в историю литературы, а, например, в романских странах это скорее анализ текста, попытка вникнуть, как текст устроен, получение навыка интерпретации. Можно спорить, что лучше – что хуже, но в любом случае школа не готовит ни филолога, ни историка литературы, ни критика: это не её дело.

Ровно так и история! Школьная история не ставит задачи «установления истины по делу», выражаясь уголовно-процессуальным слогом. Любить свою страну, её славных деятелей, восхищаться её героями, интересоваться преданиями старины – вот задача школьного преподавания истории. С неё, со школы, хватит и этого!

В моё детство была в ходу такая книга – «Как человек стал великаном», авторы Ильин и Сегал. Говорят, она была написана, по совету М.Горького. Попадётся – всем советую прочитать. Там превосходным языком излагается история человечества под углом зрения развития науки, вообще накопления знаний и умений человечества. Необыкновенно! Именно так и надо писать. Авторы довели свой труд до эпохи Возрождения, дальше, вероятно, помешала война – я не знаю истории этого произведения. История (по крайней мере, в школьном исполнении) должна быть повесть о том, как человечество росло, умнело, становилось всё более умелым, как осваивало землю, строило города, писало замечательные книги. Надо учить детей восхищаться трудом, отвагой, творческой мощью, показать героическое в прошлом. Сейчас о героях, мучениках, тех, кто пожертвовал собой ради короля, родины или идеи – говорить как-то почти неприлично, а ведь историю движут они. Лучше всего в школьном возрасте история воспринимается через её замечательных деятелей. Общие разговоры скользят по поверхности и никого не затрагивают. Поэтому история должна иметь плоть, живой материал, состоять из живых лиц.

Очень важно, как этих лиц подать. Сегодня в исторических фильмах и книжках исторические деятели показаны глазами горничной, подглядывающей в замочную скважину за барской жизнью, которая не понятна, но страсть как завлекательна. Самое захватывающее там, понятно, альковные сцены – это вне конкуренции , ну когда господа меж собой склочничают – это тоже занятно, это на втором месте. Так строятся фильмы на исторические темы, чтоб было занимательно.

Так вот в школе не такая нужна занимательность! Исторические персонажи должны быть показаны достойными восхищения, в самом деле, ВЕЛИКИМИ людьми. В каждом великом человеке (и невеликом тоже) много всякого намешано. Посмотри с одной стороны – бандит и уголовник, да, пожалуй, и пьяница в придачу, а глянь с другой – храбрый витязь и спаситель отечества. Так вот школьному историку надо выбирать верный ракурс. Верный в данном случае – патриотический и духоподъёмный.
Как вы расскажете ребёнку про его прадеда – ветерана Великой Отечественной, героя, но, к сожалению, в мирной жизни ничего особенного не добившегося по причине пьянства? Наверное, выделите героическую составляющую, а как пил и бабушку поколачивал – про это тактично умолчите. Так мне кажется. Аналогично должен поступать с историческими персонажами и школьный курс истории. Его задача – выбрать верный ракурс.

Вообще, ракурс, угол зрения – очень многое меняет. Да не многое – всё. Помню, в 90-е годы я работала вместе с одним пожилым бельгийцем-франкофоном, неким г-ном Дюпре. По-французски болтливый, он через неделю изложил с подробностями историю своей семьи, собственный послужной список и перешёл к воспоминаниям детства. А в детстве было вот что. Они жили в Индонезии, семья была богатая, владела землями, чем-то ещё, и они полагали себя едва не миссионерами и светочами цивилизации и прогресса. И вдруг – трах-бах! – оказалось, что они проклятые колонизаторы и враги рода человеческого. Вместе с родными Жорж убрался подобру-поздорову в Брюссель. Он так и не понял, кем же он и его родные на самом деле были – угнетателями и душителями народной свободы или проводниками прогресса и учителями лучшей жизни. Судя по тому, как часто он возвращался к этой теме, его давнее недоумение так никогда и не разрешилось.
Это я к чему? А к тому, что любой человек, не говоря уж об историческом деятеле, это очень-очень многослойное и многоаспектное явление. И всё зависит от того, что признать в его деятельности главным и существенным, а что второстепенным и несущественным.

В любом случае, не дело преподавания в средней школе рассуждать о пороках своего народа, провалах его правительства в прошлом и настоящем, злодеях на троне и т.п. Народ наш добрый, щедрый и мужественный, правители делали, что могли в тех условиях в меру своего понимания, великие государственные деятели и народные вожди – уважаемые исторические фигуры. Вот в каком стиле следует преподносить историю в средней школе. Образец подобного подхода – знаменитая «История» Ишимовой, писанная в пушкинские времена под влиянием знаменитого труда Карамзина.

Нужно ли детям сообщать ИСТИНУ? Ну, во-первых, её ещё поди установи – эту самую истину. Но вообразим, что какую-то частную истину установить удалось. И она не способствует росту уважения к отечественной истории и её деятелям. Ну, и не надо сообщать этот фрагмент истории! Найдите другие, которые способствуют!

Истина, особенно, историческая, как я уже писала, - вещь труднейшая. Чтобы её понять – надо очень много знать. Это непосильно ни школьникам, ни рядовым учителям, да и не нужно этого. «Невместимо» им это понять, как выражался Солженицын (тоже своего рода историк). У преподавания истории – иная цель. Государственный деятель, историк должен знать и понимать гораздо больше школьника – вот ему нужно максимально возможное приближение к истине во всех её аспектах, а школьнику это только во вред. Эта умственная пища – не для его незрелого желудка. Ему нужно дать яркую, духоподъёмную, интересную картинку, которая бы будила патриотические чувства – вот что надо в школе. «О Родина святая, какое сердце не дрожит, тебя благословляя!» - такой должен быть стилистический камертон, по которому следует настраивать учебник истории для средней школы.

Школьная история – это скорее произведение агитпропа, чем науки. И надо сделать так, чтобы это произведение было качественным и талантливым. Произведение агитпропа обязано быть качественным и талантливым, поскольку иначе оно не окажет никакого воздействия на свою аудиторию и тем самым перестанет быть произведением агитпропа. Безусловно, там должны быть изложены выверенные, общепринятые факты. Цари, битвы, восстания, культурные достижения – всему найдётся место; важно, чтобы общий стиль был – положительный, уважительный и оптимистический. Кто только ни стебался над знаменитой фразой, приписываемой графу Бенкендорфу: «Прошедшее России было удивительно, её настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение»! А фраза – полезная. Именно с таких позиций и надо рассказывать школьную историю. Любопытно, при каких обстоятельствах глава III отделения произнёс эту фразу.
И никакой критики! Школа – место, где учатся. А не критикуют. Водораздел высшей (настоящей высшей) и средней школы пролегает не в последнюю очередь и в этой области – в отношении к критике. Те, кто готовится производить новые знания, должны приобрести навык критики, им необходимо знать разные подходы и взаимно противоположные идеи. Но это дело высшей школы, университета. А школьникам множественность подходов и разнообразие идей - не просто бесполезно – вредно, т.к. сбивает с толку и внушает ложную идею, что раз всё так зыбко, то ничего и знать не надо. Что касается истории – то плюс ко всему внушают ещё и презрение к «Рашке», в которой они имели несчастье родиться и которая не одарила их ни мягким климатом, ни изобильными общественными нужниками.
Впрочем, несвоевременный «критический подход» вреден не только в школьном преподавании истории.
Одна из моих продавщиц рассказала такую историю. Как-то раз её внук, четвероклассник Дима, пришёл домой и заявил бабушке, в прошлом учительнице начальных классов: «Орфография – вещь условная. Просто люди договорились так писать, а могли бы и по-другому. Вот например, пишется «рассказ», а лучше было бы, правильнее – «разсказ». – «Кто тебе сказал этот ужас?» - возмутилась бабушка. – «Виктор Николаевич», - был ответ. Оказалось, что заболевшую надолго учительницу взялся заменять студент-лингвист. Диму был вызван к доске и написал злополучный «разсказ». Юный учитель не поставил кол, не возмутился, а, напротив, похвалил Диму, отметив, что у того «верное языковое чутьё – правильно чует приставку». Но, к сожалению, современная орфография учит писать «рассказ», хотя «рас» и «раз» - это на самом деле одна и та же приставка и лучше было бы её и писать одинаково. Собственно, когда-то, до революции так и писали – «разсказ». Но поскольку современная орфография велит писать по-другому – надо подчиняться, как правилам дорожного движения. А вообще-то орфография – вещь относительная и условная, она может меняться, как всякое соглашение людей. Вот примерно так сказал юный лингвист своим ещё более юным слушателям. Он сказал глупость? Это неверно? Всё совершенно верно, и даже безупречно научно. Но при этом неуместно и вредно. Дети должны учить орфографию и чтить её, как святыню. Что они поняли из слов учителя? Что этого делать не надо, что все эти жи-ши – тьфу, ерунда собачья, хочу так – хочу сяк, может, это всё завтра отменят. Вот что они поняли. Так что неуместная и не вовремя сказанная истина – хуже всякой лжи. В школе должны изучаться только доступные возрасту и полезные вещи. Критика, повторюсь ещё раз, не дело школы. Она формирует скепсис и нигилизм, т.е. ровно обратное тому, что требуется. Все эти «такие взгляды», «сякие взгляды» - в школе вредны, потому что нет ещё ясных знаний и внятных ориентиров.
Я помню, когда учился в школе мой сын (окончил в 2002 г.), вовсю свирепствовал плюрализм, множественность подходов, проблемное обучение и вся эта дурно переваренная интеллигентская лабуда. Так вот они проходили в 9-м, кажется, классе… цивилизационные альтернативы! То есть как могло бы быть, но не стало. Например, что бы было, если бы Русь приняла католичество, кажется. Школьники нетвёрдо знали, кто таков Иван Грозный и при каких обстоятельствах была взята Бастилия, а им – цивилизационные альтернативы. В результате такого обучения моя молодая сотрудница (выпускница той альтернативно-критической поры) обнаружила незнание, сколько было мировых войн.
Ни в коем случае нельзя допускать в школу нигилистического оплёвывания собственного прошлого. Это всё равно, что учить неуважению к собственным родителям и прошлому своей семьи. А это – есть. И не только у нас. Уже и в Америке есть. Патрик Бьюкенен говорит, распространившаяся в Америке манера оплёвывать своё прошлое и непрестанно в нём раскаиваться – это признак национальной слабости и упадка духа. Той самой «смерти Запада», о которой он пишет в своей одноимённой книжке. Так что слушатели «Эха Москвы» могут гордиться: мы болеем с Америкой одной болезнью.

Впрочем, у нас клиническая картина недуга усугубляется наследственным хроническим заболеванием: интеллигентским скепсисом и антипатриотизмом. Тем, что в интеренетовской среде называют «самокозлением». Это наш застарелый недуг. Мы всё время чего-то стыдимся и в чём-то каемся. Чуть не полвека назад вторглись в Чехословакию – так до сих пор каемся и стыдимся. Это прям какой-то интеллигентский символ – эта самая Чехословакия. А что такого в том, что наша страна отстояла, в том числе и с оружием в руках, зону СВОИХ интересов? Или нужно было немедленно отдать её противнику – тогда будет правильно?

Или ещё вот из этого же ряда: сам Медведев предложил установить в каждом населённом пункте памятник жертвам репрессий. Наподобие того, как стоят памятники погибшим в Отечественную войну.
- Дедушка, кому это памятник?
- Это памятник героям, погибшим во время войны, они сражались за нашу Родину.
- Их убили враги, дедушка?
- Враги, деточка.
- А этот памятник кому, дедушка?
- Это памятник жертвам политических репрессий.
- А их кто убил, дедушка?
- А их свои убили. Вечно у нас всё не по уму.
Духоподъёмно и воспитательно – верно?

Вот это как раз обратное тому, что надо писать в учебнике истории.

Уверена, кто-то уже навострился возражать: а как же ужас, слезинка ребёнка, раскулачивание, Гулаг? Это надо скрывать что ли? Во всяком случае, не выпячивать. А что касается Гулага, то следует поставить памятник тем великим свершениям, в которых есть и большая доля труда тех, кто трудился и погибал в Гулаге.

Академическое, университетское, научное изучение истории имеет целью (должно, по крайней мере) – познание истины. Школьное изложение ориентировано не на истину, а на ПРАВДУ. Правда – это истина частичная, адаптированная, моралистически прикрашенная, прагматически ориентированная. У правды и истины разные цели и сферы применения. Но об этом – в следующий раз. Это очень интересная тема, далеко выходящая за рамки школьного преподавания истории.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив