Зачем старший политрук Даниил Гранин мистифицировал свою военную биографию?

burckina_new — 29.11.2019
На днях Владимир Путин самолично открыл памятник очередному духоскрепному столпу режима -- писателю-антисоветчику Даниилу Гранину. В связи с этим полезно узнать некоторые детали биографии очередного иуды, поставленного на пьедестал другим.

В начале апреля 2014 года в Российской национальной библиотеке открылась выставка, посвященная 95-летию Даниила Гранина, под названием «Солдат и писатель». Я сначала подумал, что создатели выставки решили ответить на вопросы, возникшие после того, как на сайте Министерства обороны появились документы, касающиеся деятельности Даниила Александровича Германа (настоящая фамилия Гранина) в период Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Однако – нет. Ответов не появилось.

На специальном стенде в биографической справке «солдатской» части биографии уделено несколько строк. Сведения эти есть и в статье о Гранине в Википедии, и в печатных источниках: Даниил Герман в июле 1941 г. ушел в народное ополчение, отказавшись от брони инженера танкового конструкторского бюро Кировского завода, воевал на Ленинградском фронте в дивизии народного ополчения, в партию вступил в 1942 г., потом был направлен в Ульяновское танковое училище. Войну закончил командиром роты тяжелых танков в Восточной Пруссии (Кузьмичев И.С. Гранин // Русские писатели. ХХ век: Биобиблиографический словарь. М., 1998).

Однако что же мы обнаруживаем на сайте podvignaroda.ru? Приведу информацию оттуда (она взята из архивного дела, шифр Центральный архив министерства обороны. Ф. 33. Оп. 682525. Ед. хр. 74):
Герман Даниил Александрович, год рождения 1918, ст. политрук, в РККА с 07.1941, место призыва – доброволец.

Наградной лист
ГЕРМАН, Дани<�и>л Александрович
Военное звание Старший Политрук
Должность, часть Военный Комиссар 2 Отдельного Ремонтно-Восстановительного батальона
Представляется к ордену «Красная Звезда»

1. Год рождения 1918
2. Национальность Украинец
3. С какого времени состоит в Красной Армии с июля 1941 г.
4. Партийность член ВКП(б) с 1940 г.
5. Участие в боях (где и когда) участник в боях в районе г. Пскова ЛО в 1941 году.
6. Имеет ли ранения и контузии дважды ранен в 1941 году.
7. Чем ранее награжден (за какие отличия) орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА», за хорошее руководство и политическое воспитание личного состава в боях за Родину.
От руки наискось к пункту 7 приписано: Когда? и Кем? и дважды подчеркнуто.
В конце п. 7 в скобках от руки вписано: По Ленфронту не награждался.
8. Каким РВК призван в Красную Армию вступил добровольно.

I. Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг
Тов. ГЕРМАН, Даниил Александрович работая Комиссаром 2 ОРВБ показал себя хорошим организатором личного состава части. Умело руководит социалистическим соревнованием в части, благодаря чего часть из месяца в месяц перевыполняет план по ремонту машин:
Апрельская программа выполнена на 107,1%.
Майская – '' - – '' - на 110,5%.
Июньская – '' - – '' - на 115,4%.
Июльская – '' - – '' - на 120,3%.

Отлично организовал в части рационализаторскую работу, где имеет 30 человек отличных рационализаторов, с которыми проводит работу и имеет до 150 рационализаторских предложений, которые этой-же частью реализуются.
Благодаря инициативе масс, ремонтной базой освоено 325 остродефицитных деталей машин, которые дают возможность из месяца в месяц перевыполнять программу.

Благодаря мобилизации масс, сверх программы в июле месяце изготовлено 11 походных мастерских, типа «Б», на которых обучают людей приспособляя их работу к полевым условиям.
За это время подготовил кадр по ремонту боевых машин: КВ – 6 человек, Т-34 – 5 человек, БТ-2 и БТ-5 – 16 человек, в настоящее время обученный кадр самостоятельно ремонтирует машины, прибывшие с поля боя.
Исходя из вышеизложенных заслуг перед Социалистической Родиной, ходатайствую о награждении орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА».
ЗАМ. НАЧ-КА АБТВ 42 АРМИИ
Инженер-полковник Шлепнин (подпись)
1 августа 1942 г.
Представляю к Правительственной награде – «Красная Звезда»
ЗАМ. КОМАНДУЮЩЕГО 42 АРМИИ ПО АБТВ ПОЛКОВНИК БЕЛОВ (подпись)
ВОЕННЫЙ КОМИССАР ОТДЕЛА АБТВ 42 АРМИИ БАТАЛЬОННЫЙ КОМИССАР ЕГОРОВ (подпись)
7 августа 1942 года.

Далее на сайте факсимильно воспроизведен
«Приказ войскам Ленинградского фронта № 02325/н от 2 ноября 1942 года.
От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение заданий Командования фронтом по восстановлению и ремонту боевой техники НАГРАЖДАЮ:
…
ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ
…
4. Старшего политрука ГЕРМАН Даниила Александровича, военного комиссара 2 ремонтно-восстановительного батальона».

Естественно, сведения о том, что в 1942 году Даниил Герман был старшим политруком, заставили поискать подтверждений этого факта, и они нашлись. Например, еще в 1966 году были опубликованы воспоминания члена СП СССР Николая Дмитриевича Новоселова (1921 – 1969), посвященные писателям, которые пошли в ополчение. Впрочем, Д. Германа среди них не было, потому что он еще не был писателем (хотя два текста в 1937 г. в журнале «Резец» опубликовал). «В политотделе, в лесу близ деревни Танина Гора, только что закончилось совещание. Среди политработников <�…> – двадцатидвухлетний инструктор политотдела Даниил Герман. Еще совсем недавно мы почти каждый день встречались на Кировском заводе, где молодой инженер Даня Герман был заместителем секретаря комитета комсомола, выступал с интересными статьями на страницах многотиражки. После войны он станет известен как писатель Даниил Гранин» (Новоселов Н.Д. Взвод писателей // Советские писатели на фронтах Великой Отечественной войны. М., 1966).

В 1975 году эти воспоминания были перепечатаны в книге «Ополченцы» (Л.: Лениздат, 1975. С. 124), которая, между прочим, вышла с предисловием самого Д. Гранина. То есть никаких неточностей, надо полагать, мемуары Новоселова не содержали. Гранин в этой книге упоминался еще дважды: «Инструктор политотдела Даниил Герман, выходя с боями из окружения, принял на себя командование подразделением» (Там же. С. 141). «Комиссаром полка назначен инструктор политотдела по комсомолу старший политрук Д.А.Г ерман, ныне известный писатель Даниил Гранин» (Там же. С. 157).
В результате складывается такая картина. В ВКП(б) Д. Герман вступил в 1940 году – в отличие от Д. Гранина, который вступил в 1942-м («Коммунистом я ощутил себя на Ленинградском фронте, когда вступил в партию в январе 1942 года». Гранин Д.А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 277). Впрочем, согласно личному делу коммуниста Германа Д.А., кандидатом в члены ВКП(б) он стал на Кировском заводе в 1941 г. (ЦГАИПД СПб. Ф. 1728. Оп. 1. Д. 751526).

Если Д. Гранин после окончания Политехнического института оказался простым инженером танкового КБ на Кировском заводе, то Д. Герман был заместителем секретаря комитета комсомола Кировского завода. Поэтому Д. Герман в Кировской дивизии народного ополчения (ДНО) сразу стал – что было вполне закономерно – старшим политруком (звание соответствовало армейскому капитану) и инструктором по комсомолу политотдела Дивизии народного ополчения, а простой инженер Д. Гранин пошел в дивизию народного ополчения рядовым, что многократно подчеркнуто в мемуарных книгах «писателя и солдата» Д. Гранина.

«»Рядовому интеграл не нужен так, как в супе кал» – было заявлено мне политруком» (Гранин Д.А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 62). Рядовой – это, очевидно, мемуарист Д. Гранин, а его унижает тупой и наглый политрук, к которому Д. Гранин испытывает классовую ненависть. Однако парадокс в том, что Д. Герман сам и был политруком, причем старшим.
Или вот, например, с чего начинается книга «Причуды моей памяти». Гранин сравнивает себя, ополченца, с друзьями, которые стали офицерами: «Я не шел ни в какое сравнение с ними, гимнастерка – б/у, х/б (бывшая в употреблении, хлопчатобумажная), на ногах стоптанные ботинки, обмотки, и в завершение синие диагоналевые галифе кавалерийского образца. Так нарядили нас, ополченцев. Спустя много лет я нашел старинную, потемневшую фотографию того дня. Замечательный фотохудожник Валера Плотников сумел вытащить нас троих из тьмы забытого последнего нашего свидания на свет божий, и я увидел себя – в том облачении. Ну и вид, и в таком, оказывается, наряде я отправился на фронт. Не помню, чтобы они смеялись надо мною, скорее они возмущались: неужели меня, как назвал Вадим, вольноопределяющегося, не могли обмундировать как следует! <�…> Я сказал, что спасибо и за обмотки, я с трудом добился, чтобы с меня сняли бронь и зачислили в ополчение» (Гранин Д.А. Причуды моей памяти. М.; СПб., 2010. С. 9).

На странице 8 этой книги приведена фотография, о которой написано в тексте: на Д. Германе новенькая и вполне стандартная офицерская форма с портупеей, в петлице отчетливо видна «шпала» – так назывался эмалевый прямоугольник капитана или старшего политрука. То есть фотография прямо противоречит тексту и всем намекам (прямо это нигде не сказано) на то, что в дивизии народного ополчения Д. Гранин был рядовым.

Впрочем, научно это называется мистификацией, что в истории культуры, в том числе и в материалах, связанных с Великой Отечественной войной, не редкость*. И, в конце концов, ничего страшного Д. Гранин не сделал: заменил «старшего политрука» на простого ополченца, видимо, рядового, слегка подправив свою биографию в сторону большей «страдательности» и «униженности». При этом, как свидетельствуют документы, Даниил Герман в 1941 г., будучи старшим политруком, участвовал в боях в районе Пскова, был дважды ранен, т.е. пролил кровь за Родину и ни за чьей спиной не прятался. Чего же тут стыдиться?

Кстати, стоит обратить внимание на рукописные пометки на наградном листе. Все сведения тщательно проверялись.
Из всей суммы фактов, сообщенных Даниилом Граниным в мемуарах и интервью, следует, что дивизия народного ополчения отступала, во время отступления старший политрук Д. Герман даже покомандовал полком в ее составе, но потом все просто разбежались: «17 сентября 41-го мы просто ушли в Ленинград с позиций с мыслью: «Все рухнуло!» Я, помню, сел на трамвай, приехал домой и лег спать. Сестре сказал: «Сейчас войдут немцы – кинь на них сверху гранату (мы на Литейном жили) и разбуди меня»» (см. интервью: gordon.com.ua). Замечу попутно, что Д. Гранин этим описанием подтвердил выводы историка Марка Солонина о массовом дезертирстве с фронта в первые недели войны (Солонин М. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? М., 2008).

В Ленинграде мемуарист, выспавшись, пришел в штаб народного ополчения, сначала – как следует из того же интервью Д. Гордону – его хотели отдать под трибунал, но поскольку дезертиров было очень много, 18 сентября 1941 г. направили комбатом в отдельный артиллерийско-пулеметный батальон. «Так и получил я бумагу, что назначен командиром батальона. Прибыл с ней в отдельный артпульбат под Шушарами, а там уже есть командир – молодой кадровый. Я, конечно, свою бумажку ему предъявил (смеется), и он меня назна... Да нет, просто взял рядовым в пехоту. Так всю блокадную зиму и просидел в окопах (см. об этом же: Гранин Д.А. Причуды моей памяти. С. 394 – 395), а потом меня в танковое училище послали и оттуда уже офицером-танкистом на фронт».

Промежуток между сентябрем 1941 г. и августом 1942 г. остается недокументированным, в книге «Причуды моей памяти» один раз упоминается комбат, допрос пленного немца в конце января 1942 года, сообщается тут же, что «народу в батальоне осталось всего ничего, подкрепление не присылали, три человека перешло к немцам» (С. 286), но без точного указания собственных звания и должности. Все отрывочно, словно пишет контуженный человек, который не в силах отчетливо вспомнить. Правда, почему-то Д. Гранин замечает, что при допросе пленного не присутствовал, но почему рядовой артпульбата должен присутствовать при допросе пленного вместе с комбатом? Не потому ли, что Д. Герман в это время был комиссаром этого батальона? Впрочем, согласно наградному листу, в 1942 году, с января по август, в боевых действиях Д. Герман участия не принимал.

Между тем о романе «Мой лейтенант» Д. Гранин в марте 2011 г. на встрече с читателями в Центральной городской библиотеке им. Маяковского сказал так: «Я не хотел писать про войну, у меня были другие темы, но моя война оставалась нетронутой, она была единственная война в истории Второй Мировой войны, которая проходила два с половиной года в окопах – все 900 блокадных дней. Мы жили и воевали в окопах, мы хоронили наших погибших на кладбищах, пережили тяжелейший окопный быт» (3wwar.ru).

Если буквально воспринимать смысл фразы «Мы жили и воевали в окопах» и вести отсчет от июля 1941 г., когда, согласно наградному листу, Д. Герман пошел в Красную армию добровольцем, то 2,5 года – это июль 1941 – декабрь 1943 г. Но тут уже возникает противоречие: в августе 1942 г. Д. Герман не в окопах, он – комиссар ремонтно-восстановительного батальона, который должен располагаться в тылу 42-й армии.

Так что пока война старшего политрука Д. Германа так и осталась нетронутой пером писателя Д. Гранина. Рисковал ли старший политрук жизнью? Безусловно, потому что в любой момент на фронте мог случиться прорыв врага и всех послали бы стоять насмерть. И все это знали, особенно в 1942 году. Но все-таки у окопников она была опаснее и скоротечнее, чем у ремонтных подразделений. Вот эту чужую опасность Д. Гранин и приписал в мемуарах через 65 лет после окончания войны.

Такое ощущение, что мистификация моделировалась Граниным по образу Синцова из трилогии Константина Симонова «Живые и мертвые». Синцов ведь тоже был старшим политруком, но потом, в окружении потеряв документы, стал рядовым в дивизии генерала Серпилина. Судьба Синцова приобрела романный трагизм, которого, видимо, не хватало комиссару ремонтного батальона.

В общем-то для инженера, выпускника Политехнического института, который до войны работал на Кировском заводе в танковом КБ, это вполне закономерное место на войне. Не с винтовкой же дипломированный инженер должен бегать, кто-то и танки должен ремонтировать. А кто, если не инженер из танкового КБ? И в этом ничего постыдного нет, у всех была своя война. Большинство писателей – те, кто активно публиковался до войны, – вообще «воевали» в дивизионных и армейских газетах и не хлебнули и сотой доли того, что, наверное, перенес старший политрук Д. Герман. Но Д. Гранин решил по-другому. Ему хотелось стопроцентно «окопной биографии», а не «политруковой». Тем более что кончилась советская власть, отношение к КПСС изменилось, и Д. Гранину, вероятно, надо было биографически от партии постараться срочно дистанцироваться. Что он и попытался сделать. Не про соцсоревнование же в 1942 году рассказывать теперь людям! Кому это нужно?

Но тут Минобороны решило выкладывать документы на сайте podvignaroda.ru. Кто мог это предвидеть?

Что же касается танкового училища, то в другой книге Даниил Гранин написал: «В Ульяновское танковое училище мы прибыли с фронта. Офицерами. Старшие лейтенанты, капитаны». Это 1943 год. По этой мемуарной книге непонятно, когда и где он стал офицером, но, согласно тексту, прибыл из Ленинграда, с Ленинградского фронта. «В Ульяновске я впервые почувствовал прелесть мирной жизни. Не стреляли» (Гранин Д.А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 82).

Себя в Ульяновске в 1943 г. Гранин почему-то определил как лейтенанта (Там же. С. 84), в другом месте уточнил, что на Ленинградском фронте был «лейтенант в штабе батальона» (Там же. С. 380). И это при том, что в ноябре 1942 г. Д. Герман старший политрук, т.е. капитан. Получается, что орденоносца Д. Германа перед отправкой в училище разжаловали и плюс к тому отчислили из политсостава?

Тут же Д. Гранин упомянул начальника Ульяновского танкового училища, генерала Кошубу, у которого не было обеих ног, которые он отморозил на финской войне (Там же. С. 84). Здесь допущены две небольшие ошибки. Во-первых, в фамилии: не Кошуба, а Кашуба Владимир Нестерович. Во-вторых, во время советско-финляндской войны полковник Кашуба, командовавший танковой бригадой, 17 декабря 1939 г. был тяжело ранен, и в госпитале ему ампутировали правую ногу; 15 января 1940 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Ноги он не отморозил, он шел в атаку во главе своей бригады.
Ульяновскому танковому училищу посвящены две специальные книги, в них перечислены все выпускники. Если бы училище в годы войны закончил Д. Герман, то вряд ли авторы этих книг прошли бы сейчас мимо такого факта. Но в книгах об Ульяновском танковом училище Д. Герман не упомянут. Может, это еще одна мистификация Д. Гранина, как и дальнейшее командование ротой тяжелых танков? Во всяком случае на сайте Министерства обороны следов этой роты в биографии Д. Германа нет.

Может, героизма в организации ремонта танков маловато, нужно было героизм создавать, и вот тогда появились мемуарные сочинения Д. Гранина под двусмысленными названиями «Причуды моей памяти» и «Все было не совсем так». Я же предупреждал, скажет вам с грустной улыбкой Даниил Александрович, что это причуды, что все было не так… Да и вообще я писатель, пишу, что хочу. Есть убогая правда факта, а есть великая правда жизни.

На этом можно было бы закончить, но есть еще один нюанс. В 1968 году в петрозаводском журнале «Север» (1968. № 4) была опубликована небольшая, на 30 страниц, повесть Даниила Гранина «Наш комбат». Тогдашняя «патриотическая» критика обвинила Гранина в «развенчивании героизма» (Утехин Н. «Раздвоение мира» // Огонек. 1969. № 14), а самую негативную рецензию написал критик из «Октября» В. Горбачев. Начав с ритуальных похвал, он обвинил Гранина в исторической лжи, поскольку главным отрицательным персонажем оказался политрук Рязанцев: «»Правда» о войне, которую открывает нам лирический герой повести, на самом деле очень далека от истины. <�…> Вот как раскрывается иногда «правда очевидца». Комиссары, политруки… Пытаются вести народ за собой, а сами без будущего, без прошлого. Ведь не лучше Рязанцева и два других политработника <�…> Очевидец, от лица которого написана повесть <�…>, попытался доказать, что на совести армейских партийных работников много напрасных, ничем не оплаченных жертв, что, мол, во имя карьеризма этих горе-коммунистов, политруков, гибли солдаты. Но в этом ли истина?» (Горбачев В. Возвращаясь к прошлому // Октябрь. 1969. № 6).

Позже о Гранине довольно резко высказались журнал «Коммунист», «Правда» и «Советская Россия», а положительная рецензия Л. Лазарева на повесть «Наш комбат» была запрещена к публикации в «Новом мире»: «Не разрешена к печати и снята редакцией после наших замечаний рецензия Л. Лазарева «Бой местного значения», написанная на произведение Д. Гранина «Наш комбат» <�…> В рецензии дается высокая оценка повести Д. Гранина за постановку проблемы моральной ответственности командиров и политработников, допускавших непоправимые ошибки в период войны в обстановке культа личности, страха и неуверенности. Повесть Д. Гранина содержит черты дегероизации подвига народа на войне, однако в рецензии Л. Лазарева идейная направленность этого произведения преподносится как нравственная проблема послевоенного времени» (Записка Главного управления по охране государственных тайн в печати <�…> о материалах в журнале «Новый мир» за первую половину 1969 г. 15 июля 1969 г. // Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965 – 1972. Документы. М., 2009)**.

Итак, Даниил Гранин, который во время войны был старшим политруком, свою ненависть к военным политработникам, а отчасти и к самому себе, выразил в довольно смелой по тем временам повести 1968 года. А потом, в 2010-м, и в мистифицированной биографии, потому что подлинная его не устроила. Не хочу быть старшим политруком, хочу быть простым окопником!

Михаил ЗОЛОТОНОСОВ.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив