Зачем могут пригодится молекулярные методы при лечении рака крови

mary_spiri — 30.04.2024 Наша компания была организована в 2009-м году, вроде совсем недавно, для развития всего одной, но довольно сложной молекулярной технологии: прочтения последовательностей ДНК иммунных рецепторов. Приобретенный иммунитет основан на огромном разнообразии этих рецепторов. На любой чужеродный белок, попадающий в огранизм, случайным образом может найтись подходящий рецептор, который с ним свяжется, а соответствующий лимфоцит-владелец рецептора размножится и уничтожит все чужое. И потомки этото лимфоцита будут нести на себе тот же рецептор, возникнет целый клон клеток с одинаковыми рецепторами. И клон этот можно будет по рецептору отслеживать, например, смотреть, как количество клеток растет во времени. И точно так же, по специфическому рецептору, можно отслеживать иммунные клетки, которые переродились в раковые и неконтролируемо размножаются.

Первая технология, которую создала наша компания, была направлена на детекцию и мониторинг рака крови, белокровия, связанного с размножением Т и В лимфоцитов и их предшественников, то есть лейкемии, лимфомы, лимфобластомы. При этих болезнях один или несколько клонов лимфоцитов начинают бесконтрольно размножаться, обычно это связано с накоплением мутаций. Если взять пару кубиков крови, выделить ДНК, и прочесть гены рецепторов иммунных клеток, то можно сразу увидеть, какой именно клон раковый: когда один-два рецептора составляют до 20% всех последовательностей, это указывает на бесконтрольное размножение.

Сейчас многие раки крови хорошо поддаются лечению. И наши анализы позволяют следить за индивидуальными раковыми клонами конкретного больного, в частности - при полной ремиссии (выздоровлении) соответствующий рецептор исчезает из репертуара. Поэтому было введено понятие минимально детектируемой болезни. Если частота ракового рецептора меньше одного на миллион клеток крови, то это обычно указывает на хороший прогноз. И наоборот, если частота рецептора начинает снова расти, то лечение надо усиливать и менять, рак выходит из-под контроля.

Наши анализы потихоньку начинают входить в основные программы лечения, они сейчас покрываются мед страховками, доктора их прописывают, однако пока в год наша контора прогоняет всего несколько десятков тысяч. Те варианты рака, для которых анализы уже утверждены, далеко не являются самыми распространенными. Поэтому наши изо всех сил стараются внедрять подобные анализы для других типов рака крови. Главное направление до настоящего времени - это сопутствующая диагностика, например, идет клиническое испытание, и доктор определяет, насколько хорошо работает лекарство по падению количества раковых рецепоров. При этом наш анализ полезен, но решающего значения не имеет: успех клинического испытание определяется по конечному результату через 5 лет: сколько больных выжило, сколько в ремиссии, у скольких болезнь вернулась, сколько умерло.

Клинические испытания - дело долгое, набрать больных в нужном количестве (обычно около 2-3 тысяч) занимает года два. Потом еще минимум 5 лет наблюдений. И чем лучше работают лекарства, тем дольше надо ждать, чтобы определить успех или неуспех, например, если через 5 лет все больные в порядке, то надо ждать дальше, пока не начнутся какие-либо изменения к худшему. При этом невозможна схема с плацебо: лечить надо всех пациентов, просто часть из них вслепую отбирают на лечение стандартным лекарством, а вторую часть - новым средством. И если оба лекартсва работают хорошо, то тоже надо долго ждать, пока станет ясно, насколько новое хуже/лучше старого.

Естественно, клинические испытания - это наш хлеб, у нас контракты с несколькими компаниями из Большой Фармы. А другое направление - это наш вклад в улучшение жизни пациентов, то, за что они нас любят, и их доктора тоже. А именно подтверждение полной ремиссии. Долгое время рак крови означал постоянную химиотерапию, на годы и десятки лет. А от нее серьезные побочки и довольно хреновое качество жизни. Однако в результате более 10 лет исследований наши в сотрудничестве с госпиталями показали, что при уменьшении частоты ракового рецептора меньше одного на миллион клеток, лечение можно приостановить. И вообще прекратить на месяцы, а то и годы, пока показатель этот снова не полезет вверх. За это нас полюбили мед страховки, наш анализ стоит 2-3 штуки, гораздо дешевле, чем месячный курс обычной химиотерапии. Пациенты же воспряли духом и даже самоорганизовались для лоббирования ФДА (Federal Drug Administration), чтобы быстрее утверждать наши анализы для разных раков крови. Периодически пациенты приезжают к нам благодарить, бывает очень трогательно. Наша молодежь, которая гоняет анализы, ходит потом с мокрыми глазами в диком энтузиазме, чуть не торопят роботов двигаться быстрее (процесс сильно автоматизирован).

Однако же вот эта часть - прекращение приема химиотерапии, когда наш анализ показывает отсутствие раковых клеток, - нам никак не прибавило любви от производителей лекарств. Все эти производители, Большая Фарма, тоже люди, они радуются прогрессу, но коммерческий интерес рулит. Они не готовы способствовать прогрессу наших анализов за свои деньги. Не больно-то мы им нужны.

И так продолжалось до недавнего времени, пока года 4 назад наши не взялись за множественную миелому (https://themmrf.org/multiple-myeloma/). Болезнь эта приходит в старости, и риск большой, примерно один человек из 100 заболевает. Долгое время ее лечить умели плохо, и прогноз был печален. Пока лет 15 назад не случился первый прорыв, и потом массой пошли новые лекарства для высокоэффективной химиотерапии. Сейчас уже утверждено с дюжину лекарства, и больные могут прожить с диагнозом долгие годы, первые вылеченные 15 лет назад вполне живы по сей день. Происходит полная ремиссия, если болезнь потом снова появляется, то наготове новое лекарство, и снова ремиссия. А следить за этим можно с помощью наших анализов. Которые сейчас применяются для примерно 40% пациентов в Штатах.

А тут нашим удалось заинтересовать Большую Фарму. Очень многие большие игроки в области раковой химиотерапии заинтересованы в разработке новых лекарств от множественной миеломы (болезнь-то распространенная). Однако нынешняя цена разработки около 6 миллиардов (исследования плюс клинические испытания и процесс утверждения). И эта цена растет, потому что через 5 лет совершенно непонятно, насколько новая терапия лучше старой - почти все больные в ремиссии. Оценка по конечному результату крайне сложна, требует существеннио больше времени, чем стандартных 5 лет, а побочки есть у всех лекарств, и с ними умеют бороться. Поэтому игроки Большой Фармы принялись массово прекращать программы по множественной миеломе: слишком дороги, и слишком долго ждать. Что естественно обеспокоило ФДА, докторов и ассоциации пациентов.

Наши предложили выход: как раз сейчас закончилось несколько пятилетних клинических испытаний. И оказалось, что конечные результаты прекрасно коррелируют с ранней динамикой падения количества раковых рецепторов, которую наблюдали в первые полгода с использованием наших анализов. То есть не надо ждать 5 и более лет, эффективность новых средств можно оценить столь же аккуратно гораздо быстрее: если наш анализ не видит раковых рецепторов. Осталось убедить в этом ФДА: чтобы они начали утверждать лекарства от множественной миеломы на основе данных наших анализов, без ожидания конечного результата. Вернее, конечный результат тоже будут смотреть, но лекарства пойдут в клинику гораздо раньше. Что позволит Большой Фарме получать за них деньги (через мед страховки) и продолжать разработки.

Общими усилиями наши опубликовали данные (естественно вместе с клиниками, где проводились испытания) и собрали документы для подачи в ФДА. Недавно была сессия комиссии ФДА по этому вопросу, и наши в общем надеялись на лучшее, но были готовы и к затяжному сложному процессу. Но не учли заинтересованность докторов и пациентов: рассмотрение в конце концов превратилось в триумф, количество дополнительных данных от докторов и писем от пациентов зашкаливало, все результаты показывали, что если наш анализ не находит болезни, то пациент в ремиссии на долгие годы.

Теперь уже от счастья рыдают наши медики-маркетологи, которые работают с докторами и Большой Фармой. Ибо ФДА готово утвердить наши анализы как показатель успеха и конечный результат клинических испытаний. Еще раз повторю, это не означает, что дальше за лекарством не следят. Четвертая стадия клинических испытаний - это как раз тщательный сбор данный в результате массового клинического применения лекарства, он идет в течение всей "жизни" и сопровождается ежегодной отчетностью, в частности - по побочкам. Проводят его доктора, а платит за это изготовитель (причем данные изготовитель получает тогда же, когда и ФДА, и влияния на процесс не имеет). Так что решение ФДА открывает убыстренный процесс утверждения новых лекарств, и это путь окончательно превратить множественную миелому в хроническое заболевание с уменьшением риска. И резко снизить расходы Большой Фармы, а значит - открыть новые программы разработки лекарств.

Ну и дисклеймер: нынешние лекарства полностью убирают множественную миелому, то есть излечивают. Но не навсегда, миелома появляется снова. Так что магической таблетки не существует, и на данном этапе никто не знает, как ее можно сделать. И это не заговор мировой закулисы, а биологическая данность. Не исключено, что в будущем наука сможет, если не помрет перед тем от недостатка финансирования, ибо люди сейчас выбрасывают деньги на войны, а не на раковые исследования.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив