Забранено пушенье

Радости нашего городка — нашла еще одну кофейню с хорошим кофе и без курения. И опять в ней были одни русские. Я волнуюсь: как выживали бизнесы в Белграде до нашествия русских? Кто пил кофе в хипстерских кофейнях, ходил каждый день в Jysk, беспрерывно делал маникюр? Кто, в конце концов, обеспечивал выручку Старбаксу? Как ни зайду — сплошные соотечественники. Хотя сербские коллеги, разумеется, отрицают влияние понаехавших, говорят, что у Старбакса и раньше дела шли прекрасно.
Но поразительно, как можно радоваться всякой ерунде, типа вот некурящего кафе. Сегодня зашли с Диной в первое попавшееся — очень проголодались — а там пепельницы и на первом этаже, и на втором, и на тех двух столиках, что уместились на лестнице. Но пока мы ели, никто ни разу не закурил, и мы вышли из кафе в ощущении жизненной победы и полного счастья.
До кафе мы ходили в Национальный музей, и выяснилось, что я его недооценивала. Почему-то (по рассказам очевидцев) я была уверена, что там уровень примерно Рыбинска, и в основном выставлены портреты сербских князей и, возможно, немножко древних палок-копалок (как положено в любом уважающем себя местечковом музее — впрочем, в Рыбинске было еще чучело бобра). А оказалось богатство! На сербском безрыбье я почувствовала себя почти в Главном штабе Эрмитажа, потому что на третьем этаже музея есть и рисунки Модильяни, и Гоген, и Моне, и Писсарро, и даже маленький Вангогик. Да и сербские импрессионисты не так плохи.
Думаю ходить туда каждое воскресенье, пока зима. По воскресеньям вход бесплатный, и можно заглядывать и подробно изучать по залу в день. А то у нас сегодня после живописи не хватило сил почитать ни про банкноты разных лет, ни про историю Сербии, ни про иконы. Плюс к этому мне нужно откуда-то получить ответ на вопрос, почему почти все картины — что сербских, что французских художников — такие темные. Сначала мы ходили по сербским залам, и я думала, что просто жизнь в небольшой стране была тяжелая, красок мало, настроение плохое. Но в какой-то момент перед моим носом оказался явный Гоген (сочная женщина на фоне песков и цветов) — но тоже темно-коричневый! И такой же мрачный Шагал. Ван Гог так и вовсе почти черный. Нужен специалист мне, короче, а то я очень заинтригована.
А ведь вся мрачнота познается в сравнении. Например, сербский коллега вздыхает: «Все, зима, не увидим солнца теперь три месяца...» Пфф! — хотелось сказать в ответ. Пфффффф! Вчера было +16 и солнце, и все тут же расселись в уличных кафе, и был, конечно, полный кайф. И пусть сегодня вернулись +2, но в пятницу пока снова рисуют +15, и это гораздо более оптимистичная зима, чем в Петербурге.
Единственно, что неудачно получилось — что жизнь в центре Петербурга внедряет в голову все эти картины, и они постоянно летают флэшбеками туда-сюда. Львиный мостик, где я как-то на бегу с работы созванивалась с аргентинцами, а был снегопад, и я в экстазе стала им шарить видео, как снежинки кружатся под фонарями. Или Исаакиевская площадь, засыпанная свежим снегом, да так, что большинство автомобилистов не решились сесть за руль, и никого нет, кроме собора и тебя. Или поездка к Финбану к шестичасовому Аллегро, по Дворцовой набережной, на которую только что выпал свежий снег, и его еще не успели превратить ни в жижу, ни в кашу.
Это все лирика, а у нас тем временем важный вопрос. Когда в Белграде зажгут хоть один завалящий фонарь к Новому году? Кое-что украсили запасами двадцатилетней давности, но не включают! И елок не видно особо. И ярмарка рождественская в центре состоит из пяти завалящих ларьков. А уж скоро Пасха.
|
</> |