Юлия Яковлева «Укрощение красного коня»
kagury — 27.03.2023Юлия Яковлева «Укрощение красного коня»
Если верить аннотации, то история относится к детективному жанру. И формально – оно так и есть. Главный герой – милиционер Зайцев, расследует смерть наездника вместе с лошадью на ипподроме, разговаривает с людьми, собирает улики, пытается разобраться, что же произошло. В Зайцеве подкупает его внимательность к деталям, тонкие психологические наблюдения – он анализирует каждую мелочь: как отреагировал на вопрос, что именно сказал, как промолчал, как пожал руку и т.п. Каждый его диалог становится интересен именно вот такими деталями.
«Под дождем артемовской любезности морда Дашки-курвы сначала стала лицом, а затем оно будто помолодело».
И еще подкупает грамотность - неожиданная для милиционера 20-30х годов. Он не просто умеет писать и читать, но запросто цитирует русских и английских классиков. И вообще Зайцев – симпатичный герой – умный, спокойный, порядочный, да просто нормальный, что ныне становится все менее популярно, поэтому за ним приятно наблюдать, несмотря на вялость и, что еще хуже, откровенную нелепость самой интриги, положенной в основу.
Впрочем, книга интересна не этим, как ни странно это звучит для детектива.
Она хорошо написана и легко читается. Глаз постоянно отмечает удачные формулировки, изящные метафоры и сравнения, да и просто хороший русский язык. И иногда складывается ощущение, что ради этих всех красивостей все остальное и написано. Прекрасен контраст серого, прохладного, каменного Ленинграда и солнечного, теплого, утопающего в садах Новочеркасска. И все это получилось узнаваемым на уровне ощущений, колебаний ветерка, запаха свинцовой невской воды или выжженной солнцем травы.
Приведу несколько фрагментом, чтобы было понятно, что именно мне понравилось:
«Среди деревянных домишек здание ветеринарного института казалось случайным, неуместно городским, как шкаф, который выгрузили приехавшие на лето дачники».
«Он привык к питерской просторности – просматриваемости – улиц. К простору питерского неба. К ровным линиям плотно сомкнутых фасадов».
«Было самое жаркое время дня. В открытых окнах маленьких домиков не двигались ни герань, ни коты, ни занавески».
Иными словами, книга полна обаяния.
И была бы и вовсе хороша (несмотря даже на весьма условное соответствие жанру и, прямо скажем, более чем сомнительный выбор орудия преступления), если бы автор не пал очередной жертвой штампов про НКВД, махровостью своей дающих фору любому полотенцу, и не поносил бы между строк советскую власть с энтузиазмом неофита.
И еще. Не могу не восхититься прекрасными обложками этой серии.