Юдоль земная.

Прямо бы и не смотрел, отвернулся бы, но тут у самого входа не отвернёшься. Вообще голуби в Москве массово мрут уже лет 15-20. Эпидемия у них, лечить бесполезно. Так сказали ученыё. Заметишь такого обычно и быстрей – быстрей мимо, чтобы не думать, не страдать.
В холле поликлиники сидит охранник южной национальности. Он слушает свою южную музыку, крутя смартфон. Хочется ему сказать, что переживательно и неполезно больным людям, стремящимся отсрочить свой уход, видеть несчастную птицу. Типа эй, товарисч, возьми лопату и убей птицу. И она отмучается, и мы, несчастные, страдать не будем. Но где он возьмёт лопату? И захочет ли убивать? И вообще это нехорошо. Вот старушку ведут в поликлинику родные. И она только чуть живее голубя, и что же, её тоже лопатой – нехорошо. Да и сам откуда знаешь – сколько проживёшь, ведь здоровые люди в поликлинику не ходят. Вот у входа в Боткинскую больницу сразу морг. Здравствуйте, спешащие за здоровьем, увидьте, насколько короток путь от больничной палаты до «зала прощания», и не задирайте своё эго. Или когда молоденький врач бежит за опытным и спрашивает, что и как сказать пациенту, у которого и так одна почка, и та по УЗИ практически не работает? А опытный, для которого это всё рутина, не останавливаясь: «Так и скажите».
Все мы голуби, только у нас родня, костюм, тапочки, ямка и оградка, памятник, а у голубя – помойный ящик и свалка. Хотя покойникам вся эта мишура безразлична. Но детьми мы пару раз птичек хоронили. Неглубоко, зато с холмиком и цветочкам поверху.
А вот ежели охранник возьмёт лопату, да отнесет его с глаз долой. Тут все больные и обрадуются – не видишь страданий и нет, значит, их.
Но, конечно, это все пустые домыслы и размышления, и голубь полз не в больницу, а в тепло. За дверью работает тепловая пушка, и часть тёплого воздуха через дверную щель идёт на улицу. Молодец, боролся.
И вы боритесь. А я вышел из поликлиники через другую дверь.
|
</> |