Юбилейная Поэма!

menestrelium — 23.04.2010

С днём рождения, Заповедник! Виват! К новым чудесным сказкам!


Бредёт лениво Белый Бычок. Вальяжный. Слегка качается (но в чём причина - о том молчок). История начинается! И каждый смелый готов играть, примеривая все маски. Ведь заповеднику - только пять, и это начало сказки!
Итак, наш Белый Бычок бредёт, вгоняя себя в рекурсию. Кто скажет далее – как пойдёт младого тельца экскурсия? Уж, вроде, казалось, готов трамплин - но с неба падает гадость. На морде Белой Вороны, блин, уже проступает радость.
Она садится на чёрный тын, склоняя голову набок. «Эй, Белый Буйвол, а чей ты сын? Ничей? Ну, брат, непорядок… Давай войдёшь в Заповедник ты. Тем более – ты ведь редкий. И можешь спокойно жевать кусты и прочие вкусные ветки».
Хотел ответить Белый Бычок Вороне Белой как следует. Но под копытом хрустнул сучок (кто волю случая ведает?). И на опушку, (как тень Земли ползёт на Луну в затмение) вползает Сивой Кобылы «и-и-и-и!». Не более и не менее.
Она, как грузчик, несёт свой бред, распластываясь под тяжестью. Конечно, ей не ответят «нет», но также не включат в дайджесты. Она бормочет, что солнце - йок, что мир - пузырчат, как парус. Тут, спотыкаясь через порог, навстречу шествует страус.
Его желудок (известно всем) способен умять что хочешь. В классификации биосистем особо не напророчишь. Но страус – это такая тварь, что рвёт науку, как трусики. Итак – рассвет. Лазурь, киноварь, хвост, лапы, глаза и усики.
Явленье пятое. Чёрный Кот. Тот самый, что вещь в себе. Его не вычислить. Наоборот. Он компас в чужой судьбе. Он взмах холодной стали ножа, когда лишь любовный жар, пытаясь выправиться, дрожа, рождает лесной пожар.
Да что там Котик! Так, ерунда! Понятен, как теорема. Лазоревый Шуршик - вот это д-а-а-а-а... вот это серьёзней тема. Тут вывих мозга опасен всем, извилины так и плавятся. Но впереди ещё много тем! И нам это явно нравится!
И вновь бросаемся вплавь и вкось по тёмным дебрям сознания. И снова скрежещет земная ось, и волосы рвёт мироздание. И стонут все уголки миров от столь настырного шествия - но в путь-дорогу всегда готов веселый наш путешественник!

И вот путешественник шёл и шёл. Дорога к ногам ласкалась. Пусть плащ дорожный - не то чтоб шёлк... Холстина. Да это ж малость. Но вот зима. И сюжет стремглав к теплу рванулся навстречу. И снова сказочная кутерьма диктует писать о вечном: о солнце, о радости, о любви... нам, в сущности, мало надо - чтоб смех звенел от зари до зари, и грузовик шоколада!
И лишь порой - ну, разок в пять лет! - чтоб жизнь не казалась мёдом, развесистой клюквы ведро в обед, фантазии буйной в угоду!
Но ш-ш-ш! Кто-то там в углу скребётся... но кто же?! Тайна! А, может, Золушка на балу красуется не случайно? А, может, Ваня-то не дурак? И бабка Ёжка - не ёжка? О чём звенит шутовской колпак? И где же к обеду ложка?!
Всё срочно выведать, разузнать, извлечь из покровов ночи! И тайной тропою идут опять шпионы, секретные очень. Достанут концы из любой воды, презрев любые напасти, легко распутают все следы... ну, в общем, сплошные страсти!

Изрядно по лесу поплутав, устав от тайн и секретов, окажемся вдруг средь душистых трав в лесу на исходе лета. И фея предложит нам кров и чай, а к чаю варенье с плюшкой. И дальше двинешься, бормоча "ах, фея такая дУшка!"
Но что это в мире за кавардак? КружкИ, цветные разводы... а это просто Каляк-Маляк вдруг выпустили на свободу! И вот втыкаешься в стену. Оп-п-п. ГраффИти? Да нет, покруче. Морщинами тихо исходит лоб, подобно дождливой туче. Нет. это вовсе вам не мазня, здесь сам бы Гоген заплакал. Каляк-Маляк, как детей дразня, художник всех кистью лапал.
Из этой красочной кутерьмы (слабО так писать морозу!) вдруг родилось порожденье тьмы и ужаса - Чёрные Розы. Гремит гроза. В грёзах тает мир. Сплошные метаморфозы. Но, как ни выглядел бы кумир, к подножью кладут лишь розы. И тает цвет, и ответа нет, и лишь бормотанье вздорное. Поймёт ли кто, получив букет цветов, где они все чёрные?
Гремит тайфун, и пассат ревёт, мистраль надувает щёки. И, как бы ни был привязан грот, но паруса, как строки, на клочья рвутся… Шумит вода. Тут главное, чтоб на палубе стоял, как столб, капитан всегда. И чтобы ни слова жалобы.
И ты, читатель наш, не робей! В заморские дальние страны ведут армады своих кораблей Отважные Капитаны! Таких чудес ты ещё не видал (о них не прочтёшь в былинах)...
И прямиком с корабля на бал - Мартышкины именины!

Плясали дюже и млад, и стар - рассвет не пришёл покуда. От песен, плясок, стихов устав, все возжелали чуда. Не денег мех, не рояль в кустах - а в цвет апрельского неба! Такого чуда, что просто - ах! Нам жаль тех, кто с нами не был...
А вслед за чудом (логично, ё!) неведомо нам, откуда, никем невиданный вдруг зверёк явился (что тоже чудо). И все разинули дружно рты (а кто-то ругнулся ёмко) когда тихонько, без суеты, зверек вдруг стал поросёнком.
О, эти сказочники! От них съезжает крыша куда-то... лишь оглянулся - и в тот же миг чумазые поросята удрали дружной толпой на юг (а, может быть, и в пампасы). Но появился девочек круг, чудесных (сто тысяч разом!) И смех, и слёзы, и шум, и гам! Бледнеют рядом цунами... Вот где раздолье лихим шутам - звенеть до утра бубенцами!

Но кто трубит и зовёт в поход, сквозь джунгли бредя на север? Кто чинно на водопой идёт? Тростник явно лучше клевера. Как серые тучи, идут слоны, хозяйской поступью шествуя. При этом в личной жизни скромны, хотя над джунглями шефствуют.
Но делу время, потехе - час (как говорят китайцы). И вновь копытом стучит Пегас - вперёд! В дорогу! Слоняться!
Дороги пред нами свивались в жгут. Стоптались пятнадцать тапочек. Всё лето порхали мы там и тут, как пестрая стая бабочек...

Читатель! Уже трёшь усталый глаз? Замучили эти слоги? Но вот жеж прёт сладкогласых нас... Не дрейфь - мы на полдороге!
Попей чайку, отдохни, закури, дым закрутив в колечки, смотри - уже зажгли фонари зеленые человечки, они глядят на тебя в упор из-за своих оконец и удивляются - "Кто же тут? Таинственный незнакомец? Не прячь свой взор, смелей! Расскажи, куда идешь и откуда? Успел уже повидать миражи и васильковое чудо?"

Сюрприз, как чертик такой из коробки - с длинным хвостом идиот. По миру расставлены красные кнопки: нажмем, когда время придет!
Путник, не разводи огонь! Поверь, не успеешь моргнуть, сразу накатит со всех сторон жуть! - ТыквеннАя жуть!
К соседу зайдем мы за солью и чаем, ответит он нам - соли нет. И так замечательно все замечает замечательный в целом сосед.
Путник, поверь: мы коварные твари, так что - если чо, то прости. Даже самОй любопытной Варваре с носом от нас не уйти.
На толстых лапах идёт щенок. Давно уж догрызен тапок. Эх, только б выбраться за порог! Ближайшей помойки запах вдыхает жадно холодный нос. Пропеллером хвостик кружится. Во всём проекте – один вопрос: кто всё-таки сделал лужицу?

А что же Белый Бычок? Идёт, качается, как положено. Его у камня Хранитель ждёт с зажатым в руке мороженым.
Дождался. Смотрит, как на врага, и точит клинок свой звонкий. Бычок в истерике «Бу-га-га!» и быстро идёт в сторонку. Хранитель следом. Смеётся, глянь: аж зубы сверкают блеском. «Не бойся, Беленький! Тру-ля-ля! Ведь это я так. Бурлеск, мол».
И машет правой рукой, маня куда-то в глубины разума. Бычок боится (вдруг западня?) и сыплет словами-стразами: «Да я… что я? я ведь так, дурак. Живу по уму, без грубостей…»
Вдруг видит: мчится ареопаг (без)умные делать глупости.
Ах, эти милые чудаки! И ведь не сидится дома им. Они – охотники, рыбаки и сами себе столовая. Они с сачками (совсем того!) и с криками «Ой ли! мамонька!» идут ловить не абы кого, а первоапрельских мамонтов.
А мамонт – радостен и мохнат – не ловится и лягается. Венки сонетов, клубки сонат о подвигах тех слагаются. Да тут и до городских легенд не так далеко, как кажется. В них дивный сказочный контингент дурачится и куражится.

«Хватай! Лови!» - крик на весь базар. Э, нет. Коль упустишь – поздно. Взлетает в небо воздушный шар, всё выше и выше, к звёздам. А если целую связку взять, то можно и самому подняться в небо. «Будете брать?» «Пожалуй, сто штук возьму»
А вот герой легенд городских - он рыжий, мечта блондинок, он в заповеднике видный жених, из сказок весь и картинок. Он маме раму вставит легко, и шляп (кутюрье похлеще!) огромный притащит сюда мешок, перевернув все вещи.
Не надо гневно трясти веслом и свет заслонять в окошке! Все крякнем: «Слушай! Не будь ослом, а будь идеальной кошкой!» Возник инкубатор творческих лиц. И в недрах зреет немало котов и кошек. Сотни страниц! Художников набежало!!!
Дождались! Выпал зубастый день. Подкрался акулий сказ. А ну-ка, Рыжий! Пьеро поддень! И стань факиром на час. У нас сегодня - не сладкий штиль. Снимаем грозу на заказ! Зубастые сказки прорежут стиль и выточат острый глаз.
Мнэээ, как-то странно... утерян смысл? Ведь только что был - и нету! Сквозь рваный карман запропал кудысь... а, может быть, канул в лету?...
Привет, Кудыся! Какой-то прок в тебя заложил Смотритель. Идешь, спотыкаешься между строк... Держись, очумелый зритель! Вовсю широту с долготою круша, свергая ученую мафию, волшебный компас врубает душа в кудысиной географии. И всё отыщем, как ни крутись, хоть нет ни дорог, ни броду. И всех, не спеша, соберём Кудысь - чтобы явить народу! И снова медали ковать кузнец будет на всю округу...
А нашей сказке пришёл конец (сам прочитал - дай другу!)

Читатель! Дошёл до конца?! Герой!!! А мы отдохнём покуда.
Но ширится наш неуёмный строй: где пять - там и десять будет!
И Заповедник пускай живёт (ведь тем в закромах навалом!)
И вновь за сказкой идём в поход - на радость большим и малым!



Поэму героически слагали свободные менестрели yulkar, _ira_, silva2103, bloede_wolke, darkmeister, dalmar

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив