Юбилей в горах

rybolovlad — 28.10.2025

Уже год с лишним, как вернулся из последнего похода в горы.

Уже товарищи сходили в поход в текущем году и вернулись, наснимали кучу животных: козлов, горностаев, пищух и птиц; сидят дома и думают о будущих путешествиях, а я до сих пор не закончил рассказ об августе 2024 года. Но продолжу.

На восьмой день, после тяжелого спуска и подвернутой ноги одного из туристов дорога пошла по низам. То есть превратилась в широкую скотопрогонную тропу. Подвернутая нога у Ольги болела не сильно, шли не торопясь, да и до выхода из ущелья оставалось совсем немного.

Над нами парили орлы.

Кончился дождь и небо проглядывало сквозь рваные облака.

День был мягкий и теплый. Холод верхов остался позади.

Яркими бусинами светилась жимолость.

Мягкими лапами вдоль тропы стлался можжевельник. 

Ну что же — прощайте снежные вершины. Ещё одна ночь в горах, после вниз, в долину, к шумящим киргизским улицам, базарам, к самсе и максыму, а там уже и пора в Москву, к суете грохочущего мегаполиса. 

Сейчас, дома, в Москве мне не снятся горы. Мне снится прошлое : молодость, какие-то наркоманские хрущевки, в которых мне приходилось пить в 90-ых, уголовные элементы, с которыми приходилось общаться, снится работа, снятся люди, которые давно умерли, снится рыбалка на Оби с ледяными ноябрьскими водами и снегопадом, снится казахская степь, где я провел детство, лес или какие-то криминальные разборки, с угрозой убийством, снова работа, снятся мои молодые родители и сам маленький являюсь себе во снах и снова степь... Но горы, которыми я заболел в зрелом возрасте, на которые смотрю с замиранием, вспоминая виды которых у меня что-то внутри сжимается, пока не снятся. Может быть мало прошло времени? Не наступило ещё время ностальгии?

Очиток Эверса. И горный Лук  среди стеблей Очитка проглядывает.

Миха как идущий первым стопорнул народ:

— Змея.

Лежит посреди дороги, не то её чабаны забили, не то отдыхает.

Трогать не решились (хотя было желание пошевелить веточкой) только нафотографировал. Если на нашей стоянке погреться на камень, где сушились носки Иры и Гены, вылез вполне себе ядовитый щитомордник, то эта вроде определяется узорчатым полозом — змеей не ядовитой, родственницей наших ужей. Сделав пару кадров идем дальше.

На травянистых склонах послышались крики кекликов. Стайка бродила по склону и пересвистывалась. Наша группа ушла вниз по тропе, я же остался ждать, вглядываясь в бинокль и держа фотоаппарат на взводе. Но как ни старался и не пялился в противоположный склон, кеклики были неуловимы. Слышу, а не вижу. Только сокол-чеглок поодаль на вершине арчи позволял себя снять, да и то невнятно, ибо снова с гор спустилась хмарь и света стало мало.

Устал сидеть и выглядывать. Догоняю своих.

Под ногами паук-сенокосец. Живет он и в степях Казахстана, и в селах Алтая на границе ленточных боров, и в Москве. В счастливом пионерском детстве в пионерлагере мы отрывали паукам лапы и когда они дергались, что-то приговаривали типа «коси-ножка, коси-ножка..» .

Сбросились практически до людей. Уже и кошары видны на склоне неподалеку. Ставим лагерь последней ночевки.

Татарник колючий ассоциируется с кочевниками. С полчищами Орды и набегами Чингисхана.

Гена с Ирой составили композицию для постановочного фото. По моим далеко не всегда идеалистическим взглядам сия ветвь  олицетворяет вечную любовь друг к другу, горам и походам и композиция вдохновлена любовью Гены к советскому периоду истории, а именно даёт отсылку к статуе скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница».

К жилью и чабанам уже близко, почти как на хайвэе — снова встречаем всадников.

Поставил палатку и пока каждый занимается чем-то полезным делаю вылазку и обследую окрестности. Если на верхах были стаи альпийских галок, то ниже за нами наблюдают черные воро́ны.

Обнаружил конструкцию крепкого моста. Ну, не Голден Гейт Бридж в Сан-Франциско, но для переправы замечательно подходит.

Переправился и взобрался на противоположный склон. Так выглядит наш лагерь с высоты коровьих троп, натоптанных по склонам в поисках сочных трав.

С высоты пастбищ крупнорогатого скота узрел, что Витя Грибков откуда-то раздобыл удочку и пытается рыбачить. Как? Откуда? Без меня!

Бросаю свои потуги натуралиста и опрометью спускаюсь в надежде поймать рыбуу в горной реке.

По пути снимаю Коровяк Джунгарский.

Откуда-то оттуда только что сбежал не то галопом, не то рысью.

Витина удочка оказалась палкой, ниткой, вытянутой из одежды и крючком из ржавого гвоздя. Конечно много раз слышал байки про то как ловят супер-рыб на блесну из куска консервной банки, заводят сомов в старые дырявые трусы, вилкой в ночи сосвечкой протыкают пудовых щук на мелководье и т.д., но впервые столкнулся с попыткой воплотить данный миф в реальность.

Снимаю пейзажи, достойные кисти Рериха и взгляда любого человека, что может видеть.

Одинокий рыболов в кадре.

Шиповник на берегу.

Шиповника вокруг много и он разный. Есть вытянутый,а есть круглый — шароплодный.

Моё скромное и ненадежное жилище, что иной раз дороже многих пентхаусов. На камнях сушатся ботинки, речная мята и зизифора — пахучий горный цветок, что душистее чабреца.

Начинаются приготовления к торжественному ужину.

А торжественный он не только потому что это заключительный вечер нашего краткого первого похода (часть группы разъедется, но остальные отдохнув внизу пойду в новые ущелья).

Торжественный он ещё и потому, что у Сереги Чиканова сегодня юбилей — ему 60 лет. В ход идет сбереженная колбаса, Гена делает супер блюдо, до которого не дотянутся Мишленовские звезды — макароны по флотски. А Миха разливает остатки Киргизской водки, с великим трудом сохраненной от товарищей по походу на последний праздничный ужин.

Ну Сергей, со знаменательным Днём Рождения, встреченным в горах!

Здравствовать и чтобы походы не заканчивались.

Пусть твое сердце будет жарким как это пламя.

И тут Гена, Ирина и Ольга ушли куда-то заговорщически переглядываясь.

Что-то несут.

Батюшки, да это ТОРТ! настоящий, из ломанного печенья и вареной сгущенки, завернутый в пакет и охлажденный в реке для сохранения формы.

То есть последние дня три а то и четыре нам Витя Пунько выдавал вечером по кофетке на брата, а они носили с собой печенье, сгущенку и терпели. Вот это сила воли!

Юбиляру — дуть свечи!

Водки было уже совсем мало, поэтому основное блюдо званного ужина — торт и чай с шиповником, которого вокруг россыпи.

60 лет прожить не поле перейти. Горы преодолеть.

Всем по большому, увесистому куску горного торта.

Даешь калории в каждый организм! 

Человек быстро отвыкает и привыкает к разным вещем. Вот и в походе, всего за 10 дней отвыкаешь от сладостей и печенье со сгущенкой насыщает моментально, становится тяжело и веки смыкаются.

Даже лень участвовать с жарких спорах с Геной о политике и торжестве мирового коммунизма над загнивающим капиталистическим строем. Сидишь и смотришь, как над горами плывут вечные облака, всегда прекрасные, будь то рабовладельческий строй, феодальный, поп-арт или пост-модернизм, а то вовсе — полное отсутствие хомо-сапиенс и всех его надуманных проблем и иллюзий. 

Рериховский пейзаж начинает становится резче чертами и приглушеннее красками. 

Закатное небо начинает сочится малиновыми и розовыми оттенками, а каждая складка холмов ущелья чернеет таинственными тенями.

Мир проваливается в сон. В мой последний горный сон августа 2024 года. И только редкая ночная незнакомая птица слышна сквозь рокот перекатывающей рядом камни горной реки ущелья Жаломыш.

Оставить комментарий

Популярные посты:

tescin

Будущее GEO-продвижения: как AI и генеративный поиск меняют локальный маркетинг

goblin_books

Филип Фармер

synthesizer

Без названия

lina_yndaraeva

Уличное искусство Владимира

yuripasholok

Верхний пост

home_flowers

Осень колеуса

id77

Петербург и штампы :-)

k_a_davydov1975

В Москве состоялись Четвертые Осиповские Чтения

prohodimcy

Мои московские сезоны

• Архив