Я верю только Богу и Наталье Степановой(с)

Но вот после этой статьи, мне кажется, те, которых по прежнему умиляет эта история, выглядят не очень адекватными в своих восторгах. Статья длинная, позволю себе лишь некоторые цитаты.
"Я верю только Богу и сибирской целительнице Наталье Степановой. Больше никому. Наталья Ивановна вот тоже в своих книгах советует не говорить никому ни имени, ни отчества ребенка в течение определенного времени. Я прислушиваюсь к ее советам”, — объяснила мне женщина.
— Но кто-то вам должен помогать сейчас с грудным ребенком. Неужели совсем нет родственников, к примеру братьев или сестер?
— Родных нет, у мамы с папой я одна была. Есть двоюродные, они тоже в Чернигове живут, но я с ними не общаюсь. Они богатые, я бедная. Поэтому я им не нужна.
— Вы что, никогда с ними не общались?
— Когда-то общалась, но уже давно контакт пропал. У меня на них обида. Да и вообще, мне никто, кроме моей девочки, не нужен. А насчет помощи я рассчитываю только на себя. Научусь смесь варить по рецепту, пока она будет спать, буду готовить, стирать. Конечно, я бы с удовольствием еще какое-то время провела с ребенком в роддоме. Но тут из-за меня уже конфликты между руководством роддома и врачом Ириной Дмитриевной Костюк, которая вела меня во время беременности. Я ей доверяю, другим нет. Так вот, Ирина Дмитриевна хотела, чтобы я подольше осталась здесь под наблюдением врачей, чтобы полегче мне было, но остальной медперсонал ни в какую! Я просила меня не выписывать пока. Бесполезно. Пришли в итоге к компромиссу, чтобы нас с дочкой из роддома перевести в детскую больницу. А я боюсь туда ехать: а вдруг после нынешнего конфликта здесь там что-то случится с моим ребенком? Вдруг нас отравят? Я очень боюсь…
— Вы отказываетесь надевать ребенку памперсы. Представляете, сколько без них придется стирать пеленок, а у вас машинки нет?
— Буду стирать руками, мне не привыкать! Себе ведь стирала до сих пор. Вот кроватку нам новенькую подарили, солнышку моему теперь есть где спать, — отмахивается от бытовых проблем Валентина. — Хотя я, конечно, надеюсь, что нам дадут двухкомнатную квартиру. Вроде бы обещали. А то ведь дочка подрастет, где же бегать-прыгать? А так будет у нее своя комнатка, я там столик поставлю, на него букварик положу.
— На что вы собираетесь жить вдвоем с ребенком? На мизерную пенсию и пособие?
— Конечно, мы надеемся, что нам люди как-то помогут. Вот счет сейчас открыли, куда можно деньги для нас класть. А так пока что на пенсию и пособие. Когда девочка моя чуть подрастет, я снова пойду на рынок торговать. Я очень рада, что у меня появился ребенок, большего счастья мне не надо. Возможно, мне помогут.
— С кем же будете оставлять ребенка? Вы же говорите, что никому ее не доверите.
— Никому. Поэтому на рынок буду ходить с коляской. Но только летом, когда тепло, чтобы дочечка не замерзла, пока я буду торговать.
— Валентина Григорьевна, так, может, отдать девочку в детский сад, начиная с ясельной группы, чтобы вы могли зарабатывать?
— Ни за что! Никакого детского сада! Там делают прививки, а это химия, поэтому я сама буду воспитывать свою девочку.
Если она сейчас поедет домой, я боюсь, как бы Валентина Григорьевна случайно не навредила своей девочке. Есть опасения, что в свою квартиру она не пустит даже участкового врача-педиатра. Что мы тогда будем делать? Можно дискутировать на тему того, зачем она вообще рожала, о чем думали врачи, сделавшие ей ЭКО… Они же не могли не заметить, что наша пациентка — человек, мягко говоря, очень своеобразный. Валя даже не понимала, почему мы безальтернативно настаивали на кесаревом сечении! Представьте, она у нас сама собиралась рожать!"
http://pda.mk.ru/social/interview/2011/03/08/570821-rodovaya-drama.html