Я и мой папа - клоун.

Начну с того, что до 6 лет меня воспитывала бабушка – машинистка 11 Гвардейской Армии, которая отличалась педантичностью и строгостью. Воспитывала меня бабушка, потому что мой отец был военным, ежегодно мотавшим маму и сестру по разным городам, и чтобы я не была для них ноющим «довеском». Когда мне исполнилось 6 лет, и их мотания почти закончились, я была присоединена к общей каше семейного фарша.
Папу я в детстве любила сильно, потому что у него была форма, потому что он в воскресенье с утреца кричал нам: «На построение», потому что с детства научилась командам: «налево Равняйсь» и «Пятки вместе, носки врозь». Самая веселая игра была с папой «Застрочил из пулемета пулеметчик молодой». С этими словами папа переворачивал меня попой кверху, и я непроизвольно пукала, а папа хохотал. Историй с папой у меня много. Но, расскажу пока только одну, не самую интересную, но, на мой взгляд, смешную.
Когда мне было 10 лет, а это были 90-е, то мне с папой надо было уезжать из Минска в Калининград к семье. Папа прыгал на поезд всегда, сколько его помню в последний момент. Я такая же стала потом. Даже не знаю, генетика это или продукт воспитания. Так вот, когда до отбытия поезда оставалось 5 минут, то только в этот момент мы подъехали к вокзалу на такси. Папа, как человек военный, имел при себе четыре чемодана с трусами, носками, канцелярией, книгами, купленными со всех прилавков, форменным обмундированием и огромную коробку из-под телевизора, где была всякая всячина, от которой у меня захватывало дух. Там были двойные очки, немецкие фломастеры, погоны, ножи с гравюрами и просто штык-ножи, календари, и даже фотографии. Выпрыгнув из такси, папа засунул меня в первый попавшийся вагон и сказал мне, чтобы, когда поезд отправится, я шла и искала его в хвосте поезда. Оказалось, что папа, как всегда, не купил билеты. Чуть ниже я расскажу папин прием, как платить за билеты минимальную и приятную для мужчины стоимость проезда. Я села в вагон и стала ждать. Когда поезд отправился, меня посетило смутное волнение, что меня бросили. Лет в 8, папа хотел «сдать» меня в детский дом, потому что я не писала письма его маме- бабушке Лиде, и тем самым я должна была понести это наказание. Его армейская шутка юмора удалась и осадок остался. Так вот, иду я по поезду и думаю, где же мой папа. И вот вижу впереди по коридору знакомые чемоданы, а папы и коробки нет. Я спросила проводницу, не видела ли она моего папу. Проводница сказала, что он в тамбуре. Открываю я дверь и вижу своего папочку в белой маечке, натянутой на тело 120 кг(мой папа уже был подполковник), по его телу и лицу струился пот. Я была так рада, что папа нашелся!! Коробка из-под телевизора застряла в проеме тамбура и не двигалась. Папа пытался рассовать содержимое по пакетам. В этот момент мужик из соседнего вагона постучался в стекло и попросил освободить тамбур. Мой папа ответил, чтобы он пошел и подождал со словами: «Пошел вон!». Мужчина отреагировал тем, чтобы мой папа немедленно ушел из тамбура с коробкой. Тогда папа закричал мне: «Маша! Дай мне нож, которым я людей на войне резал!». Я поняла. Мы принимаем бой! Я стала искать в коробке нож, нашла только тот, который ему немцы-друзья подарили(там была гравюра). Я подала ему нож и сказала: «На! Папочка». Папа взял нож в руку, посмотрел на мужика через стекло с диким оскалом, зарычал и замахнулся на стекло ножом. Мужчина испугался моего папу и удалился. Мы с папой разобрали коробки по пакетам, зашли в вагон, папа полапал проводницу за попу и сисю, и нам дали два места.
Я всегда гордилась своим папочкой, за то, что он сильный, за то, что он умный, за то, что он смелый и, конечно, за то, что у него такое чувство юмора, иногда неадекватное. Только я и сестра понимаем его юмор и также шутим, потому что это генетика, которую побороть не смогло даже педантичное и строгое воспитание. Это не означает, что мы с сестрой – невоспитанные клоуны, мы очень даже воспитанные, и также как и бабушка-машинистка педантичные, но клоуны.