Вспомнив просмотренное и отложив прочитанное

носили платьица (в т.ч. перешитые из старых маминых юбок), косы, которые у меня были ниже попы и муками мученическими были ежедневные причесывания и наглаженные банты, тугими узлами защемлявшие волосы, те самые декоративные косички на прямой пробор, идущие ото лба мимо ушей:) и как ручьи впадавшие в толщину основных, базовых кос.
Сказки тогда были адаптированы к нежным девочковым ушам.
Дамы в те времена были еще хоть и советскими, но дамами, брючки выше щиколоток, как мое отражение в сегодняшнем зеркале, не носили, а носили плиссированные юбки, скрывавшие икры, подчеркивающие талию и туго утягивающие своим поясом блузки с рюшами.
Читали они исключительно классику, Ремарк с кальвадосом заставлял дрожать их голоса и вызывал легкий чуть заметный румянец на их щеках.
И вот скажите почему я, чье детство пришлось на такое трепетное жженственное время, не могу перечитать Цвейга, терпеть не могу трепет ланит тургеневских девушек, страдания Анны Карениной, алые паруса, сентиментальные мемуары и эпистолярный любовный экстаз.
Вместо этого я бесконечно могу перечитывать изысканно язвительного Уайльда, с детства обожаю персонажей кравших и прятавших лунный камень, с детства же зачитываюсь описаниями вересковых пустошей Стивенсона, которые так и не увидела, описаниями норвежских фьордов и с шестнадцати лет дословно помню диалоги самостоятельных людей на исландских скалах, утыканных овцами.
И что самое удивительное для меня, так это то, что вкусовые предпочтения совершенно не изменились, как литературные, так и кулинарно-алкогольные.
Пельмени, пиво с воблой, хотя вобла теперь уж точно не та:) хорошая водка под хорошую селедку и какой-нибудь очередной норвежский детектив с утопленниками в корке льда(:
|
</> |