Вспоминая будущее…
oohoo — 03.03.2011Дура(ка)ми не рождаются, ими становятся. (с)
Речь не только о малых детях, что ангельски прекрасны и творчески раскованы. Но по мере гормонизации и социализации теряют природную гениальность.
Речь также и о том, что простое обывательское мнение о политике и об истории наивно, но вовсе не глупо, если оно основано на житейском здравом смысле или романтическом порыве молодости. Простодушная наивность – великая сила, как и природная красота. Поэтому даже самые великие политики вынуждены считаться с этой силой народного мнения, соизмерять с ней свои действия и подстраиваться под наивные интерпретации.
Другое дело, если нарочитая политизация, мнимая сопричастность политике становится подростковым, инфантильным соблазном к самоутверждению «над толпой». Вот тогда и рождается настоящий дурак, ничего не понимающий в политике, но готовый стать тупым орудием, послушным безличным интересам, из столкновения которых рождается большая политика. Именно в качестве щедринских «органчиков» с некритически воспринятой идеологизированной, то есть упрощенной схемой в мозгу, дураки служат ширмой, щитом или иной мебелью для политических игр.
При этом наивные обыватели не настолько наивны, чтобы считать дураков умными. Например, моя неграмотная прабабушка так отзывалась о советских газетах: «Одни дураки пишут, другие читают».
Бывало также, что наивные беспартийные обыватели спасали любезных им сограждан от посвящения в дураки или повышения в градусе этого звания. Например, на тридцатилетии «Машины времени» под коней концерта и вскоре после «Битвы с дураками» на сцену вылез Чубайс. А дело было за день до выборов в Госдуму 99 года. Так весь зал свистел и топал до тех пор, пока тот не ушел несолоно хлебавши. Поэтому Чубайс в проплаченную «хоккейную прямую» трансляцию на ТВ не опал, пришлось вырезать. Заметим, что зал состоял из вполне свободомыслящих поклонников «МВ», а не коммуняк каких-нибудь. Но никому не захотелось ощутить себя в дураках, а главное – позволить Макаревичу перейти от эпизодического в хронические дураки.
Хотя разумеется, музыканты здесь больше для красного словца, и вопрос о дураках в политике или где-то рядом касается, скорее, нас - обитателей виртуального пространства блогосферы и СМИ, добровольных пропагандистов и агитаторов, массово таскающих каштаны в чьих-то далеко не очевидных интересах. Если «правильно» и усердно таскать, то можно и в рейтинге вырасти, и даже премию какую-нибудь получить. Главное только – не задумываться о реальном смысле этой работы и последствиях для собственных детей. Рейтинги на блошиной ярмарке тщеславия – это, разумеется, главное.
Как ни странно, но все эти дурацкие мысли и воспоминания пришли в голову в связи с советско-финской войной 1940 года. А финскую войну пришлось вспомнить, потому что в позапрошлый раз мы нащупали параллели между глобальными процессами двух мировых перезагрузок – серединой 1940 года и нынешним бурным периодом. Осенью 1940-го, как и сейчас, начались в Египте и перекинулись на Ливию.
Однако, убедиться в надежности выстраиваемой цепочки параллелей можно, не только дожидаясь очередных сводок с фронтов информационной войны. Ретроспектива тоже должна соответствовать логике сравнительного анализа. А какое еще событие, как не финская война, было самым значимым в начале 40-го, до окончания в мае «странной войны» на западном фронте?
Поэтому нужно попытаться в 2010-м найти аналогичную внешнеполитическую кампанию, обеспечивающую интересы России перед началом активной фазы «третьей мировой перезагрузки» (3МП). Принципиальная разница между третьей и второй – в способе перераспределения глобальных ресурсов. 2МВ – это силовой захват и контроль территорий, нефтедобывающих и промышленных районов и транзитных путей. 3МП – информационно-психологические кампании с локальными силовыми спецоперациями, направленные на перераспределение финансовых потоков, а вслед за ними – сырьевых и иных ресурсов.
Финская кампания 1939-40 года имела две цели два разных смысла или даже два раза по два. Поскольку только дураки на службе пропаганды, неважно сталинистской или троцкистской, полагают, что в довоенном СССР все решал всесильный Сталин, а не безличная логика борьбы интересов между крыльями элиты, ориентированными на разные внешние центры силы – в Берлине, Лондоне, Нью-Йорке. Сначала два последних центра помогли своим союзникам в Кремле разгромить лидеров самого сильного прогерманского крыла. Как до того, проанглийские сталинисты разгромили троцкистов, опираясь на прогерманских военных и профранцузских чекистов, но сразу же начали наводить контакты с новым руководством США. Сталин оказался победителем и потом казался всесильным, только потому что вовремя менял партнеров и успевал возглавлять выигрышные коалиции.
Короче, клубок единомышленников, распутать который полностью, а тем более быстро не получится. Поэтому ограничимся теми противоречиями в руководстве СССР, который лежат на поверхности. Разумеется, основной смысл советского ультиматума финнам, как и предшествующего советско-германского пакта, заключался в «выравнивании фронта» на возможно более дальние рубежи. Логика Сталина и его крыла была сугубо военно-стратегической. Однако если бы все ограничилось только внешней политикой, то с помощью англичан и немцев Сталин уломал бы Маннергейма пойти на уступки, как ранее они вместе уломали прибалтов расслабиться и попытаться получить удовольствие. Но против такого потенциального англо-немецкого успеха и укрепления соответствующей коалиции в Кремле не могли не выступить американцы и их клиентура в большевистской верхушке, то есть троцкисты. Для них «освободительный поход» карело-финских коммунистов на Хельсинки был едва ли не последним шансом разыграть дурацкую, но пока еще козырную идеологическую карту «мировой революции».
Что должен был делать в таких условиях Сталин? Поступить разумно с военно-стратегической точки зрения, то есть уладить дело миром и сговором, как с Гитлером, означало ослабить собственные внутриполитические позиции, рисковать попасть под тот же самый репрессивный каток, которым большевики утюжили друг друга регулярно. Нет уж, гораздо проще и эффективнее, с точки зрения внутренней политики перманентной гражданской войны, втянуть прогерманский генералитет и одновременно троцкистский комиссариат в сложную военную кампанию, чтобы максимально подставить и тех, и других. Опираясь, естественно, на совпадающий интерес английских партнеров, подсказывающих нужные ходы Маннергейму.
То есть с точки зрения внутриполитических раскладов, интерес Сталина и его внешних союзников заключался в максимальном ослаблении двух партий войны, то есть фактически в их «пирровой победе», чтобы искомый военно-стратегический результат был достигнут в конце кампании силами сталинской дипломатии, а не силой оружия и революционной пропаганды. Так и случилось… Сталин получил возможность зачистить ненужных теперь американцам троцкистов и самого Троцкого. Лондон получил угрожающую для немцев конфигурацию на востоке, чтобы начать активные маневры на западе.
Теперь вернемся на 70 лет ближе, в 2010 год. Конфигурацию ТВД перед началом активных действий определяют теперь не территориальные плацдармы и военно-морские базы, а экспортные трубопроводы и транзитные проливы (каналы) для танкеров и сухогрузов. Роль армий и флотов заключается лишь в пассивной охране физического статус-кво, что не отменяет подготовки транснациональных банков и корпораций к активному рейдерству в отношении систем управления ресурсами. Революционная «цветная» пропаганда тоже имеет место с той же неоднозначной степенью успешности. То есть успех к революционерам приходит, когда слабое правительство слабой страны сдается своими же патронами ради собственных стратегических маневров. И то, если армия не против.
В нынешних внешнеполитических раскладах Финский залив также имеет значение, но уже как исток стратегического Северо-европейского газопровода. 2010 год стал ключевым для проекта его реализации. Начало прокладки трубы означало победу кремлевской дипломатии, преодолевшей все препятствия и возражения. С этого плацдарма в 2011 году начнутся активные действия – транзит газа, защищенный от капризов лимитрофных режимов Восточной Европы. Однако есть подозрение, что простароевропейское крыло Кремля получило желаемое, лишь когда пошло на уступки Лондону. (Кто-то там недавно спрашивал в ЖЖ, отчего это спотовые цены на газпромовский газ в Британии сильно ниже таковых на других рынках.)
Осталось присмотреться к изменению политических раскладов внутри Кремля осенью 2010 года. Не было ли каких-то катаклизмов, похожих на поражение троцкистов в финской кампании? Нет необходимости подробно доказывать связь между начавшейся ритмичной прокладкой газовой трубы по дну Балтики и изменением баланса влияния Москвы на Минск. Июньский кризис перед подписанием Таможенного союза включал в себя даже такой гротеск как «блокада Лениградки», а на деле угроза разрыва всех путей ВИП-сообшения между Москвой и Питером. Но ведь троцкистский обоз Куусинена в 1940 году был таким же гротескным ва-банк на фоне начал второй мировой войны.
Обращение к столь поучительным ретроспективам нужно не только для проверки и оттачивания методов сравнительного анализа. Разбор политических маневров по поводу финской войны 1940 года лает возможность лучше оценить современные маневры вокруг той же Ливии.
Это только записным политологом может показаться, если резолюция Совбеза ООН принята единогласно, то все союзники преследуют общие цели. На самом дели целью, одинаковой, но не общей, является втянуть конкурента в ловушку, чтобы подставить его по максимуму. Нельзя исключать, а лучше предполагать, что закулисные инициаторы освободительного похода на Триполи за кадром подсказывают Каддафи, как в свое время Маннергейму, что делать и где лучше встретить незваных гостей. Вот уже и первые пленные голландцы появились. Теперь единогласное решение НАТО об атаке на Триполи практически исключено. Жизни трех голландцев для Европы значат гораздо больше, чем жизни нескольких тысяч каких-то арабов. Тем более что никаких тысяч жертв в Ливии не было и нет.
И вот тут возникает вопрос, если бы Запад был един в своих целях и действиях, разве нужна была бы эта наглая информационная кампания, не основанная на фактах, а лишь на домыслах и передергиваниях? Нет, тогда Запад и Каддафи легко и быстро договорились бы о преемнике и передаче власти.
Второй вопрос, который возникает в связи с Ливией – почему эта информационная война столь некачественная? Почему мэтры европейской журналистики так легко клеют к картинке революционных повстанцев на захваченных танках титр «мирные протесты»? А еще вопрос, зачем британский премьер и британские министры так демонстративно и по-дурацки неуклюже втягивают американцев в военные приготовления против Ливии? Может быть, одной рукой подыгрывают республиканцам, готовым втянуть США в очередную «гуманитарную» интервенцию ради «демократии и свободы»? А другой рукой настраивают европейское общественное мнение строго против участия в такой войне.
Не увидеть это шитье белыми нитками не может даже последний дурак. Но ведь есть, проявились на этом фоне первостатейные дураки, которые до сих пор всерьез веруют в Запад и его «либеральные ценности».
И все же, несмотря на гротеск и буффонаду новостных выпусков, опасность для неподготовленного наивного зрителя, что его невольно сделают соучастником фарса есть. Как же нам не попасть в эти все более учащающиеся ловушки? Есть такая присказка – «у дураков мысли сходятся». То есть нужно опасаться своих стереотипных реакций на эмоционально поданную дезинформацию. Не спешить нажимать на кнопку «репост» или радоваться единомышленникам, а поискать в сети кого-нибудь из скептиков и буквоедов, которые подвергнут критике голливудскую картинку.
«Сегодня самый лучший день!» (с) Машина времени
|
</> |