ВСЕ ПРЕЛЕСТИ СТРАНЫ ЗА ПОЛЧАСА ЧТЕНИЯ
lovigin — 27.03.2016Салям алейкум, это Южная Корея, страна утренней свежести (или как там ее еще называют), Ким-Ки дука, PSY, Hyundai и того самого форвара местной сборной, после удара которого Акинфеев выпустил мяч из рук в ворота.
Без передышки на сон и часовые пояса, и вот уже на арендованной KIA мы из Сеула мчим вглубь страны. Сегодня у нас в программе трущобы, музей какашек, переделанный самолет, камера-кафе, производство бумаги и традиционная деревня. Откуда Сашка macos, попутчик мой и организатор поездки, накапывает все эти места - мне неизвестно.
Я пью корейскую водку на переднем сидении, 80% времени сплю, просыпаюсь под оклик "Приехали!", - не жизнь, а кайф. Всё-таки круто никуда не брать с собой международных водительских прав.
Знакомство с моей главной попутчицей в этой поездке произошла в сеульских трущобах. Здесь на стенах домов еще оставались следы былой роскоши и праздных времен.
Собирали местные хоромы по принципу "кто во что горазд". Вышло очень мило и уютно, с душой и душком. Картофельные мешки и фанера чудесно гармонируют с арыком и посадками помидоров.
Зашли в местный сельпо. В углу спала Мать.
На окрик "Мать!" - Мать вздрогнула и проснулась. Мне приглянулись зеленые бутылочки с надписью 20 градусов.
Как и в Китае решил уточнить:
- А этого достаточно будет, чтобы разбить окошко камнем (ну если найдем у вас в деревне тут стекло) или выломать в нашем отеле дверь? Экшена, мать, хочется, как в клипах PSY!
-Вполне достатосьно! - ответила Мать и отдала бутылки.
Недоводка Соджу стала главной моей попутчицей по Корее. Ведь как сказал классик "По карманам мелочовочку, плевать на закусон - хватило бы на водочку!"
Другое дело - парк какашек в пригороде Сеула. На нескольких сотнях квадратных метров корейцы во главе с их бывшим мэром устроили культ "хождения по-большому". Статуи какающих мальчиков (привет в Брюссель!) с позолоченными какашками...
Венчает всё это великолепие музей туалетов, по форме своей напоминающий конечно же огромный унитаз.
Далее в программе был более интересный пункт, потому что в нем появилась женщина. Корейская семья взяла да возвела рядом со своим домом кафе в виде камеры Rolleiflex. Внутри всё усеяно фотоаппаратами всех величин. А Хозяйка Двухэтажной камеры ну прям чудом как хороша. Мой любимый типаж. Похожа на японскую актрису Koyuki. Поила нас красным чаем, говорила, что муж по выходным в отъезде и порхала с своей собакой по двору, пока я, как Пушкин "писал ей в альбом" разного рода сентиментальности.
а когда она попросила перевод - Сашка все сомневался и переспрашивал: "Ты уверен, что стоит ей перевести всё то, что здесь написано?" А я был уверен. Поэтому когда он начал переводить нелепыми оборотами "благодарим за прием", я прервал его и наказал говорить как есть. Кореяночка засмущалась, и снова убежала играть с собакой.
Сашка вынес вердикт: "Если бы нарисовал ей еще чего-нибудь - она бы точно дала". Но я решил не доводить до предела. Люблю ни к чему не обязывающий флирт, возникший на совнове визуальных искусств.
Далее я проснулся уже на производстве. Производство традиционной корейской бумаги ханчжи. Я от себя могу сказать, что вертел я все эти технологические процессы на одном месте, и ничего на свете не может быть скучнее, но, увидев какие красивые, почти прозрачные пакетики получаются из этой бумаги и как они красиво колышутся на корейском ветру - решил зайти.
Тем более что сами цеха венчала растяжка "Приветствуем Её Величество Королеву Елизавету II". Старушка на всякую скукотищу свое время тратить не станет. В моих фантазиях я так и видел как Королева не может справиться с автоматом по продаже газировки, установленным тут же.
Фабрика из такой бумаги делает всё: от национальных костюмов до вееров и носков.
Внутри нам даже дали состряпать бумажный лист. Может быть где-то сейчас валяются по чьей-то квартире разбросанные носки, сделанные мною.
В закате въехали в деревню Ха-хве. Тут охрана ЮНЕСКО, все дела, традиционный корейский средневековый уклад жизни. Ну если смотреть на это визуально. Комнатка в 4 кв.м с удобствами во дворе и матрасом на полу стоит 50 долларов. Зато живешь как герои ким-ки дуковского "Весна, лето, осень, зима..."
Влезть в комнату можно как в окно, так и войти через дверь, ибо разница между ними от уровня пола и жизни - невелика.
Жизнь в деревне останавливается рано. Как только ее покинут все туристы, не остающиеся на ночлег, она погружается во тьму. И только собаки периодически лают, когда наощупь ищешь туалет. И водки в этой деревне не продают. ЮНЕСКО запрещает. На каждом углу расставлены автоматы по продаже газировки, а водки нет. А деревня без водки, пусть и 20-градусной, не укладывается в моей светлой голове. Как без нее сесть на мотоцикл с топорами и поехать в соседнее село на дискотэку.
Сегодня у нас по программе кино и бани. Мы въехали в корейский Голливуд, где снимали многие местные фильмы (которые конечно никто из нас не смотрел) ближе к полудню. Через КПП прямым ходом оказываешься в Корее середины прошлом века. А может даже и раньше. Съемочные декорации, самые интересные из которых находятся в стороне от основных троп.
Вон здесь кажется, что только что закончилась корейская война, разбитые дома, искареженный грузовичок и я, воюющий на чьей-то стороне.
«Ночевать будем в бане!» - таков был план на ночь. Моя бурная фантазия нарисовала в голове ночлежки типа горьковского «На дне» и то, как я среди ночи потею, лежа в парилке.
Всё оказалось более гуманно.
Традиционные корейские бани Джимджибанг представляют из себя внушительный комплекс. Стоят 8 долларов с человека. Платишь и пребываешь сколько хочешь.
Сашка, известный скандалист и забанщик всея Живого Журнала, отличился и тут. Поднял на уши весь персонал, потому как видите ли в его шкафчик для обуви не влезает вся фототехника, рюкзак и прочее шматьё. Догадаться, что в основных раздевалках выдадут еще один шкаф для хранения остальных вещей, - он не мог. Наверное, думал, что корейцы в баню в одной обуви приходят. Но вообще у меня даже в такой шкафчик влезло всё. Вот что значит компактное проживание на этой планете.
Он разводил руками, что-то вещал на английском молоденькому мальчику с ресепшена, не понимающего ни на одном языке кроме корейского. На месте работников бани я бы давно Сашку забанил, но природная корейская вежливость не позволяла им этого делать. Они как обычно кланялись и улыбались.
Ожерелье голых поп осветило основной зал бань. Говорят, что Морзе придумал свою азбуку «один длинный - два коротких» именно в этих заведениях. Ну и надо сказать, что миф, о том, что у азиатов маленькие - это не более чем миф. По залу расставлены ванны разных температур. На их бортиках как тюлени пиписьками вверх развалились корейцы. Кто-то, как я, окучивал бассейн.
Маленькие спальные залы похожи на юрты. Еще есть библиотека и пара комнат с игровыми автоматами.
В большом зале потихоньку, как мечеть в пятницу заполняется прихожанами, собирались остающиеся на ночлег.
Как принцесса на горошине я подложил под себя четыре матраса, восемь параллилепипедных подушек и проспал до 8 утра. В ячейках вокруг меня куда запросто можно поместиться и вдвоем, само собой торчали по две пары ног. Я б с девушками только в такие заведения и ходил бы. Тут всегда можно найти укромное местечко.
Третьим пунктом по ночлегу в Корее был монастырь. Во время Мирового кубка по футболу—2002 правительство обратилось к храмам и монастырям с просьбой разрешить на их территориях временное поселение для туристов. Традиция прижилась до сих пор. Келья стоит ни-хухры-мухры 40 долларов с человека. Чего-то монахи малость подоборзели. Но вслух я им об этом не сказал.
За эти деньги также выдадут опять робу, больше напоминающую пионерлагерную форму худших образцов. Мне лично в дополнение ко всему дали женские туфли, чтоб не разгуливал по территории храма в Asics. Полуводку на территорию монастыря мы принесли с собой.
Потом была длительная экскурсия по монастырю и его храмам. Зашли даже в котельную. Моя фантазия сразу завизуализировала тут Цоя.
Только я сел поработать, как пришел монах. Монах плохо говорил по-английски, но это был лучший монах монастыря, говорящий по-английски. У остальных не было и таких познаний.
«Сейчас я буду учить вас медитации!» — сказал он и заставил следовать за ним.
Вся медитационная практика состояла в том, что сначала мы выпили 18 стопок чая с другими монахами, а потом нас завели в медитационный зал, где он сел в позу лотоса со словами «Фоткайте меня!» После этого встал и ушел.
По дороге в келью я встретил Мун. Тогда, правда, я еще не знал, что ее зовут Мун. Она была похожа на японскую актрису, снимавшуюся в главной роли у Китано в «Куклах». Я поздоровался и прошел мимо.
Если в моей келье лечь совсем на пол, то было видно, как Мун на своей противоположной террасе читала Набокова.
Я написал ей любовную записку с прилагающимся рисунком и послал Сашку свататься от моего имени.
Мун оказалась открытой и разговорчивой, сразу же захотела посмотреть на жениха.
Вблизи Мун оказалась не так хороша, как в момент моего первого взгляда на нее. Через час мы уже ужинали вместе в монастырской столовой. Правда, Мун сказала, что по традиции тут за едой не разговаривают. И посуду за собой надо будет вымыть. Через два часа мы били в колокол, возвещающий о конце дня.
Монах бил параллельно в гонг. Где-то на «Что? Где? Когда?» сразу задали новый вопрос от телезрителя.
Через два с половиной часа мы с Мун отстояли полное буддистское богослужение. Мун поклонялась деревянным идолам, я думал о ней. Вечер закончился нудно, в беседах с монахом на его ломаном английском.
На утро, в холодном рассвете, мы с Сашкой быстренько собрали вещи, скинули робы, завели машину и отчалили в обратную дорогу до Сеула.
Где-то позади, свернувшись калачиком на циновке и подложив под голову Набокова в виде непонятной мне хангыли, оставалась спать Мун.
|
</> |