Всё не так, как кажется

Довелось пару лет назад навещать одного пациента в Абрамцево. Есть у нас тут неподалёку такая довольно известная психиатрическая лечебница.

Ну, приехал, нашел нужный корпус, позвонил в звонок. Появилась медсестра, выяснила цель визита, и попросила обождать минут пятнадцать. Я повертел головой, и направился к единственной в пределах видимости лавочке, на которой уже сидел какой-то псих и негромко разговаривал сам с собой.

Тут наверное надо сказать пару слов про эту больницу, если вы там ещё не бывали. Сама история этой больницы весьма любопытна. Вы про неё в интернете мало что найдёте, пока не наберёте в поисковике волшебное слово "гравидан". Гравидан - так местные называли эту больницу, хотя ни почему её так называли, ни само значение этого слова уже вряд ли кто помнит. А дело вот в чем, если вкратце. Был в первой половине прошлого века в России такой чудесный доктор Замков, муж кстати знаменитого скульптора Мухиной, и занимался тем, что изобретал панацею от многих болезней на основе мочи беременных. И так успешно занимался, что советское правительство учредило под это дело целый институт. Так на окраине Хотьково, в тихом глухом месте, появился совхоз урогравиданотерапии и институт с аналогичным названием. В местном простонародье сразу получивший название Гравидан. Я не специалист, и не могу судить, было ли это чистой воды шарлатанство, или таки целебные свойства мочи на самом деле имели место, но факт остаётся фактом. Препарат под названием гравидан выпускался в СССР вплоть до 1964 года, пока не был вымаран из медицинской номенклатуры. Сам же институт просуществовал весьма недолго, и в 1936 году был закрыт, а на его территории и корпусах организована психиатрическая лечебница. Что символично, согласитесь. Говорят, что потомки белых лабораторных мышей ещё многие годы спустя бегали по отделениям психушки, пугая пациентов и мешая процессу восстановления. Ещё говорят, что Булгаков писал образ своего профессора Преображенского с доктора Замкова. Но это всё слухи. Не имеющие к сегодняшней истории никакого отношения. На сегодняшний день больница представляет из себя тихую ухоженную парковую территорию с разбросанными вдалеке тут и там ветхими одноэтажными корпусами, аккуратным прудиком, и доброжелательным охранником на КПП. Тихое, уютное местечко. Люди на территории встречаются крайне редко, мне попадались всего пару раз, и я навскидку так и не смог определить, к какой категории они относятся. Психов, посетителей, или медперсонала. Думаю, и у них на мой счет сомнения были аналогичными.

Я присел рядом с психом. О чем он говорит, я не вслушивался. Впрочем, он тоже не обратил на меня никакого внимания, продолжая своё бла-бла-бла в никуда. Я достал сигареты и закурил. Почуяв запах дыма, псих тут же повернулся ко мне, и жестами, не прекращая говорить, попросил закурить. Я протянул сигарету, потом дал прикурить. И вот в тот момент, когда он повернулся ко мне и склонился над зажигалкой, мне стало стыдно. Я заметил, как с той стороны лица у него блеснула гарнитура. Ну, такая, знаете, как у сотрудников спецслужб в кино, прозрачная трубочка от уха к углу рта. А уже из-за уха едва заметный проводок под воротник рубашки. Понимаете? Я принял за психа человека, говорящего по телефону. Был ли это кто-то из персонала, или посетитель? Непонятно. Рубашка с коротким рукавом, спортивные штаны, да тут все так одеты. Я волей-неволей стал вслушиваться в обрывки разговора.

Вольготно развалившись на лавочке, тупо уставившись в небо, покачивая тапком на ноге, он обсуждал с кем-то условия поставки крупной партии какого-то сырья. Судя по терминам, медицинского. Потом говорили про погоду. Про курс доллара и евро. Потом, со смехом - про какую-то сауну и девочек. А я сидел, слушал, и думал о том, как же сложно нынче стало отличить человека нормального от человека сумашедшего. И в чем собственно разница.
Потом наконец из дверей корпуса появилась медсестра.
Она повертела головой, увидела нас, погрозила в нашу сторону пальцем, и строго крикнула:
- Смирнов, ты опять?! Смотри, я всё Николай Иванычу расскажу!
Тут сидящий рядом мужчина прервал разговор, повернулся ко мне, и сказал негромко.
- Брат, дай пару сигарет, коли не жалко.
Я протянул пачку, он ловко сунул её куда-то в штаны, потом достал из уха своё средство связи, оказавшееся обрезком обыкновенной капельницы, выкинул его в мусорку, и забавно подпрыгивая побежал к дверям корпуса.