Война была и есть
srybas — 08.12.2022
Вспомним и сравним.НЭП изживал себя. Он объединял малокультурное население, жаждущее заработать на чем угодно, осколки старой интеллигенции и буржуазии, а также советскую бюрократию. Что в итоге получалось, трудно описать.
Например, строительство Днепрогэса американский инженер Хью Купер сравнил с возведением пирамиды Хеопса — из-за плохой организации труда.В ближайшем будущем подмеченная им проблема, помноженная на энтузиазм желавших социального роста масс и на бдительность партийных и чекистских органов, поставит вопрос о «вредительстве» старых спецов. Кто-то должен был ответить за ошибки.
Вредительство как таковое, конечно, имело место, но на самом деле не оно было самой большой проблемой. Гораздо серьезнее была проблема разрыва в картине мира у носителей двух разных миропониманий. Разгромленная Санкт-Петербургская Россия продолжала жить в интеллигенции, без которой новая власть не могла обойтись.
Особенно сильно это противостояние обнаружилось при оформлении концессий. Ряд концессионных сделок находилась под контролем Экономического управления ОГПУ, которое выявило непроизвольно складывающуюся систему взаимоотношений советских спецов с представителями зарубежных фирм: за вознаграждение специалисты помогали иностранцам заключать договоры на выгоднейших для тех условиях, передавали сведения, не подлежащие оглашению, знакомили с экономико-техническими данными производств, принимали участие в выработке условий договоров. ОГПУ расценивало это как новую форму подрыва экономической безопасности государства. Концессионеры, обладая полной информацией, значительно уменьшали планируемую Госпланом прибыль.
Так, 6 марта 1927 года был арестован начальник концессионного отдела Управления Военно-воздушных сил СССР Г.К. Линно за деятельность в пользу фирмы «Юнкерс». При содействии Линно ВВС закупали некачественную авиационную технику, переплачивая за нее от 30 до 50 процентов. При его непосредственном участии «Юнкерсу» удалось сдать 100 небоеспособных самолетов по завышенной цене, он способствовал решению о поставке бомбардировщиков по завышенной в 2,5 раза цене. За свою работу Линно получил отступные в размер полпроцента от суммы сделки и еще дополнительную премию.
9 мая 1927 года решением Коллегии ОГПУ Линно и его сообщники были приговорены к расстрелу.
Подобные ситуации возникали в горной, нефтедобывающей, золотодобывающей и других отраслях. Особенную тревогу у Москвы вызывала связь концессионеров с российскими эмигрантскими кругами банкиров и промышленников, которые получили реальную возможность влиять на взаимоотношения западных стран и СССР.
Можно утверждать, что у Сталина накапливалось понимание угрозы, исходящей от пока еще незаменимой группы населения, старой интеллигенции.
Как системно реагировать на эту угрозу, никто не знал, но из социального низа на руководство оказывали давление миллионы людей. Они ждали от Сталина и его соратников поддержки в борьбе со старой элитой, ждали новых должностей, квартир, образования и новых смыслов. «Мы — новые, молодые, нам должен покоряться мир!», — это было на их флаге.
Патриархальная идеология с ее диктатом старшего поколения, привязанностью к одному месту, предкам и преданиям, евангелическому временному циклу с Рождеством, крестными муками Иисуса Христа и Вознесением — все это переставало быть для молодых основой жизни. Их время распрямлялось, становилось линейным, как полет пули, которая никогда не вернется назад. Обвинять это новое грубое поколение — глупо и непродуктивно. Это только запутывает дело.
Но оно, как это ни грустно для ленинской гвардии, нуждалось в новых победных вождях.
Для понимания тогдашней обстановки надо обратиться к кадровому составу партии. Через десять лет после Октябрьской революции в ней состояло 1 млн. 300 тыс. человек, а «старых большевиков» — всего 8 тыс. Только треть партии составляли рабочие, 60 процентов коммунистов занимались неквалифицированным (однако не физическим) трудом на низших должностях в различных ячейках государственного и партийного аппарата. Подавляющая их часть (свыше 85 процентов) были молодые люди младше сорока лет (с низким образованием). У них был ничтожный политический опыт, их представления о борьбе в руководстве партии были максимально упрощенные: Сталин хочет построить социализм в СССР, а Троцкий — не хочет. (Верт Н. История советского государства. М., 1995. С. 198).
Соответственно, эта огромная партийная масса, к которой примыкал еще более многочисленный комсомол, все надежды связывала со Сталиным. К тому же в условиях ожидаемой войны он приобретал в их глазах еще одну ипостась — не только защитника партии от раскола, но и защитника Отечества. А Отечество — это понятие почти мистическое.
Так неожиданно в сознании партийцев происходил поворот от марксистской идеи, что у пролетариата нет Отечества, к обретению этого Отечества, но теперь социалистического.
Военная угроза порождала в партии военизированный взгляд на мир, подталкивала к сплочению, мобилизации ресурсов для организации обороны. Газеты были полны призывами к «бдительности, военной подготовке, борьбе», проводились «Недели обороны», работали молодежные военные кружки Осоавиахима, в летних лагерях проводилась военная подготовка юношей и девушек, шли демонстрации, совместные маневры, взаимные посещения военных частей и заводов.
Но, несмотря на размах кампании, население в основной массе оказалось равнодушным, зато определялись те, кто связывал свою жизнь с советским государством, и те, кто был ему чужд, даже враждебен. Этим «чужим» не было места в советском обществе. Они должны были «перековаться» или исчезнуть.
Что могло стремящиеся к спокойной жизни после бурь население подвигнуть на жертвы и подвиги?
Только великая идея. И эта идея была, должна была быть взятой Сталиным на вооружение. Революция, исчерпавшая свои силы в гигантском крестьянском море, должна была получить новое направление или (через «корниловский переворот») вернуться к Февралю.
К сентябрю опасность войны достигла наивысшей точки. В Москве считали, что Англия стремится подтолкнуть Польшу, Румынию и Финляндию к нападению на СССР, а ее флот обеспечит блокаду с моря.
17 сентября командование Красной Армии начало «большие маневры» в районе Одессы с участием соединений Украинского военного округа и Черноморского флота. Руководил маневрами начальник Штаба РККА Тухачевский, присутствовали Рыков, Ворошилов, Бубнов, Буденный, А. Егоров, Уборевич, Якир, Эйдеман, Дыбенко и др.
Присутствие главы правительства и руководителя военного ведомства указывали на особый характер события. В Ленинградском, Белорусском, Северо-Кавказском военных округах тоже начались маневры. В Осоавиахиме была проведена мобилизация и проверка боеготовности. СССР демонстрировал свои силы.
Среди военно-политических событий той поры надо отметить и назначение в мае 1927 года командующим Московским военным округом Б.М. Шапошникова, который во время конфликта с зиновьевцами год назад всецело поддержал Сталина.
На самом же деле армия была не готова к войне, и надо было во что бы то ни стало избежать войны.
Таким образом, к концу 1927 года перед Сталиным и его соратниками жизнь выдвинула несколько трудноразрешаемых проблем.
Внутрипартийная борьба за лидерство еще более усугубляла его положение, а повседневный террор белогвардейских боевиков мог в любой момент оборвать жизнь Генерального секретаря.
Несмотря на угрозы, Сталин ходил по центру Москвы пешком в сопровождении единственного охранника. Один выстрел мог поставить точку. Случись это, история СССР развивалась бы иначе.
|
|
</> |
Не меняется яркость экрана на ноутбуке - Гайд от компьютерного мастера
Стихи перед сном. Давид Самойлов. Перед снегом
Почему «елизаветинский воротник» носили сотню лет? Религиозная война и
Красная Армия 1920 г. в мемуарах белого офицера.
"Камаро" обнаружился на том же месте, что и весной ...
10 человек, которые сделали странные находки и не могут их объяснить
Каждый раз, когда я вижу этот мем
Рожденный ползать самкрекер
Игральные карты. Алиса в стране чудес

