Вот станешь постарше, узнаешь ...


Речь сегодня пойдёт о позабытых счётах, я росла под этот мирный и тихий звук костяшек. Счётная жизнь до калькуляторов была всецело предоставлена счётам. Длительное время на работе у старшей сестры в отделе наряду с калькуляторами были и большие бухгалтерские счёты, вплоть до появления первых компьютеров, то есть до самого конца двадцатого века.
Моё же дошкольное домашнее обучение и знакомство с арифметикой начиналось с трёх вещей: со счётных палочек, различной мелочи — от одной до 15 копеек, и, наконец, с маленьких деревянных счётов — они помогали научить ребёнка быстрому устному счёту — в уме. При мне они были выполнены в разных материалах, для них использовался уже и цветной пластик, например, в школьных пеналах. Я по-прежнему любила только деревянные варианты.
Первые деревянные счёты чем только мне не служили: кроваткой для игрушек ночью, днём прогулочной коляской, стоило мне привязать верёвочку; телегой для яблока, граната, огурца, моркови; даже корабликом в апрельских ручьях, если играла с мальчиками в морской бой. Удивительно, но счёты выдерживали такие перепады.
У меня было моё свободное детство. Учиться не хотела, но счёт знала благодаря бабушке до 100 туда и обратно в уме; свободно читала к шести годам детские книги: старшая сестра потратила час своего личного времени, показав мне азбуку, слоги, первые слова. А я норовила каждый раз незаметно стащить толстый взрослый роман к себе под одеяло или под скатерть, на перекрестье дубового стола.
Помню как бабуля хотела обыграть первые арифметические задачки для меня, но лет до пяти с половиной, а может и шести — никто в семье не записал тот самый день и час: я не хотела сама учиться, повторю это. Да и хорошо, что не раньше. А никто и не настаивал.
И раз так, то пусть начало моей арифметики совпадёт с каким-то весенним днём: солнечным, ярким, лазурным. Помню как по стенам бегали солнечные зайчики, на самом деле это так и было.«Раз, два, три», — я считала зайчиков деревянной указкой. А бабушка Даша, как обычно, в полдень по будням на седьмом году жизни научала меня впитывать сказанное. Вдруг «на уроке арифметики» в канве о счётах она назвала новые слова для меня: дощаный счот, выделив букву «О» и «полушка».
— Бабуль, ты неправильно говоришь, — получка!
— Нет, внука, я говорю правильно, а ты запоминай — полушка. Полушка в счётах это 4 косточки; а в старинной жизни полушка —полуденга.
— А ты можешь о них рассказать сказку?!
— Ты одну копейку сколько раз обрисовывала?!
— Через кальку простым или чернильным карандашом? Раз сто наверное, а что? Ещё я газированную воду люблю из автоматов... без сиропа в жару... там столько пузырьков, которые лопаются в воздухе и здорово щипят нос: пшик...
— Тогда заслужила. Ну так вот, слушай внимательно. Давным-давно в очень стародавние времена, задолго до тебя и даже до меня, при Елене Глинской полушка приблизительно весила, без трёх мг два грамма серебром — о,17 и была тогда равна 1/2 «московки» и 1/4 «новгородки». Денга по-старинному, а так — копейка.
— Дорогая, бабуль, раз серебром. Елена Глинская — имя звучит, переливается.
— Не отвлекайся от главного. Весомая та полушка. В ходу народном, при торговле на рынке, при обмене, для сдачи. Полушка лёгкая, её с копейкой во все царёвы времена и будут сравнивать. Меня мама с батей посылая на рынок, знали, что с полушкой, двумя или тремя меня обмануть не смогут. Так вот оно значит что... При царе Пётрушке — по-вашему Петре Первом или Петре Великом полушка становится медной и составит 1/4 медной копейки.
— Чего это... Полушка — шипит бабуль как гусь... Прямо так и писалось на монетах — полушка?
— Вот всё тебе не так. Да — так и писалось. И при Екатерине Второй сохранилась медная полушка. При Николае Первом 1/4 копейки серебром. При Николашке Последнем, то есть Втором — 1/4 копейки.
— Простой копейки. Ага, полушка с каждым новым царём мельчала, значит?
— Денежные реформы, где чудес не бывает.
— А как связаны полушки на счётах с полушками части копеек?!
— Ряд, на котором находятся только 4 костяшки, использовался как раз для счёта в полушках, а они чеканились до 1916 года.
— А дальше бабулечка, что было?
— На сегодня достаточно. Не всё, Трулялёнок, сразу. Вот станешь постарше, узнаешь, если захочешь сама, — коронная фраза моих взрослых, когда разговор надо было сворачивать и наступало время «Детского часа», тогда я занималась играми самостоятельно.
В начальной школе из библиотечных книг и книги Якова Исидоровича Перельмана узнала много занимательного о математике, о роли первого Строганова в счётах и об истории возникновения:
Первое известное упоминание счётов встречается в «Переписной книге домовой казны патриарха Никона», составленной в 1658 году, где они называются «счоты».
За всё это счёты настоятельно уважаемые вещи нашей жизни. Да-да и очень #ценныевещи, особенно теперь.
Начав повествование картиной, не могу окончить иначе, чем предложить очень занимательную картину конца девятнадцатого века; её копия, вырезанная из журнала и вставленная в рамку, висела над моей кроваткой:

На картине изображена деревенская школа конца 19 века во время урока арифметики при вычислении в уме написанной на доске дроби. Учитель — реальный человек, Сергей Александрович Рачинский, 1833—1902 гг, ботаник и математик, профессор Московского университета. На волне народничества в 1872 году Рачинский вернулся в родное село Татево где создал школу с общежитием для крестьянских детей, разработал уникальную методику обучения устному счёту, прививая деревенским ребятишкам его навыки и основы математического мышления. Эпизоду из жизни школы с творческой атмосферой, царившей на уроках, и посвятил своё произведение Богданов-Бельский, сам в прошлом ученик Рачинского.
На классной доске написан пример, который ученикам его школы необходимо решить в уме:

#веснедорогу ДС — 3
Доброго всем дня!