Вот моя деревня

В младые годы я каждое лето проводил у сестры отца в деревне Песчановке. Стоит она в 70 км от Самары среди бескрайних полей пшеницы, подсолнечника и кукурузы вдали от оживленных трасс и промпредприятий. Чистый воздух, свежие овощи, фрукты и яйца подарили мне здоровое и счастливое  детство и позволили вырасти румяным и жизнерадостным бутузом.  Прозрачные девственные озера и прихотливо петляющая среди полей река Сок обеспечивали купаниями и рыбалкой.  Хватало и других развлечений с многочисленными тогда сверстниками - походов в лес по грибы и ягоды, игр в казаки-разбойники и прятки у стоящих посреди деревни амбаров, стрельбы из рогаток, кормления кур и гусей, поиск и загон возвращающихся с пастбищ коров и коз, прополки и полива грядок на огороде.

С тех пор прошло много лет, тетка давно умерла, и я не был там с прошлого века, но всегда вспоминал те времена и места с теплом и любовью. Поэтому был очень рад, когда внучка тетки предложила мне съездить туда на выходные вместе с ее большим и дружным семейством. Мне хотелось вернуться туда для того, что бы вновь почувствовать непередаваемые ароматы  свежевыпеченного хлеба, парного молока, только что скошенной травы, воскресив вместе с ними и давно утерянные ощущения  покоя, счастья и уюта. Увы, реальности современной деревни оказались несколько иными. В отличие от множества заброшенных в нашей стране населенных пунктов, замечательная природа привлекла немало горожан, настроивших кирпичных коттеджей взамен обветшавших традиционных избушек-пятистенок.

Почти никто теперь не держит ни коров, ни лошадей, ни даже кур, так что запаха навоза и помета там не услышать, как и свежей выпечки. Но у каждого дома за высокими заборами стоят внедорожники и лают собаки. Никто не ходит с коромыслом за водой к колодцу-журавлю, зато среди труб кое-где заметны тарелки спутникового ТВ. Вот и мои хозяева все припасы привезли с собой, и вскоре муж хозяйки уже разжигает мангал для шашлыков. На отсутствие аппетита никто не жалуется и под красное вино теплое застолье длится почти до полуночи, благо, есть что вспомнить, рассказать и показать. С внучкой тетки мы почти одногодки, выросли тут вместе, и она мне стала почти как сестра, хотя уже и сама обзавелась внуком, а обе дочки дружно готовят пополнение. Ложиться спать не хочется, но пора, впереди трудовая суббота.

Затейливый храп радушного хозяина мешает заснуть. На часах уже полвторого. Стараясь не разбудить остальных родственников, прикорнувших в тесной комнатушке, тихо прихватываю ватное одеяло с подушкой и выскальзываю за дверь. В сенях на ошупь надеваю сандалии и, чуть скрипнув дверью, покидаю душную избу. Теплая июльская ночь принимает меня в свои таинственные объятия. Глаза быстро привыкают к полному мраку и начинают различать уходящий к лесу забор, покосившийся сарай и крыши соседских домов, темнеющих на фоне едва светлеющего горизонта. Нахожу и старый топчан, притулившийся у бревенчатой стены. Дни стоят жаркие и сухие, а роса еще не выпала. Сдернув с веревки проветриваемый коврик, кладу его под себя и ложусь, уже не обращая внимания на лязг ржавых пружин.

С наслаждением вытягиваюсь и закрываю глаза. Вокруг на удивление тихо и покойно. В деревне спят все и вся, кроме меня. Не слышно ни соседей, ни машин, ни птиц, ни даже комаров. Лишь изредка где-то потрескивают цикады. Кутаюсь до ушей под одеяло, но сон все не идет. Зато приходит логичная мысль посчитать звезды. На третьем десятке сбиваюсь со счета и бросаю это дурацкое занятие. Мне является восхитительная картина настоящих алмазных россыпей, переливающихся далеким и загадочным блеском разнообразных оттенков на фоне иссиня черного бархата. Такого великолепия в городе не увидеть, а тут уличного освещения нет, посреди ночи не горит ни одно окно. Ярко выделятся немногочисленные планеты и знакомые созвездия. Еле заметной точкой проскальзывает вдали чей-то спутник или НЛО.

И вот мысли возвращаются к оставленным в городе друзьям и близким. У каждого из них своя судьба и траектория движения, изредка пересекающаяся со мной. Отсюда они кажутся такими же далекими и недостижимыми, как бесчисленные небесные светила. За долгие годы моего полета многие из них промелькнули незамеченными и неузнанными, имена других уже стерлись в памяти за давностью лет, но только избранные подарили мне свое тепло и доверие, оставив после себя щемящие душу воспоминания, рубцы на сердце от слишком жестких соприкосновений или неизбывное и неутолимое желание вернуться к ним снова. Они дороги и желанны мне, подобно драгоценным камням, я любуюсь и наслаждаюсь ими, но не могу присвоить и забрать с собой навсегда.

Я перебираю их в памяти, хорошо зная все их разноцветные и острые грани, заново переживая счастье от встреч с ними и тоску от расставания. Мне хочется рассказать им, как я их помню и люблю, как одиноко и горько мне без них, как я нуждаюсь в их внимании, поддержке и понимании, как жажду нежности и ласки, но, видимо, ничто не вечно и не ново под Луной, спрятавшейся от меня сейчас за верхушкой яблонь. Они будто дружески подмигивают мне издалека, пытаясь утешить и ободрить, но не могут утолить печали маленького человека, лежащего сейчас одного под черным куполом бескрайней Вселенной. Не знаю, сколько мне еще здесь отпущено, но я буду лететь к ним, даже покинув земную юдоль, и надеюсь еще встретиться вновь на новом витке орбиты своей следующей жизни.

Звезды потихоньку бледнеют, проносится легкий ветерок, и мир постепенно оживает. У околицы робко поют первые петухи, и в саду просыпаются птицы. Под их легкий щебет глаза наконец слипаются, и я незаметно улетаю навстречу своим мечтам, надеждам и друзьям. Мне снится, что они на своих планетах, как и я здесь, вспоминают обо мне и, обращая взоры ввысь, стремятся рассмотреть меня на своем небосклоне среди сотен и тысяч затерянных в ночных просторах иных миров. Я верю, что они также нуждаются во мне, ищут и ждут меня, а я не могу обмануть их и рано или поздно соберу их всех вместе за одним огромным и хлебосольным столом, где не будет места лишь старым обидам и счетам. Как жаль, что все это лишь сон, но пока сплю, я снова счастлив, молод, здоров, любим и влюблен.

Но ненадолго. Свет неумолимо сменяет тьму, и сон слетает, унося с собой все ночные тревоги и переживания, тем более, что начинает припекать уже высоко поднявшееся солнце. На часах семь, и мир деревни уже давно живет своей жизнью. Кто-то из местных врубает отечественную попсу, не обращая внимания на спящих городских соседей. Лежать дальше бессмысленно, и я встаю, вспомнив о лучшем способе освежиться. Я прихватываю полотенце и через огороды выбираюсь на тропинку, ведущую к речке. Спустя 15 минут через луга и перелески я выхожу на пустынный сейчас песчаный берег. Лет в 12 я рискнул искупаться тут также утром совсем голым. Запомнился потрясающий, почти эротический, восторг от незнакомого ранее полного ощущения своего тела и слияния с дикой природой.

И вот я захожу в заросли осоки, решительно скидываю исподнее и бросаюсь в прозрачную и теплую воду, распугивая шныряющую внизу плотву. Плыву вверх по течению метров сто, с трудом преодолевая быстрое течение. Мир прекрасен, свежие потоки омывают мои члены, но я так и не чувствую ничего столь же яркого и острого, как в ранней юности. Флер запретности давно снят со ставших доступными и привычными ранее запретных наслаждений, лишив радости познания и новизны. Перебравшись на другой берег, взбираюсь на трехметровый склон, казавшийся в детстве опасно высоким, и прыгаю вниз. При отталкивании под ногой край почвы проседает, и я лечу не так далеко, как рассчитывал. Плюхаюсь недалеко от берега, пятой точке несладко, но не смертельно. Ложусь на спину и, отдыхая, плыву обратно.

В далеком небе плывут легкие облачка. Замечаю вдруг, что одно из них напоминает лицо. Но человека ли? Есть в нем нечто неуловимо странное, напоминающее то ли ангела, то ли уже самого Бога с возникшей будто бы ниоткуда бородой. Впрочем, еще мгновение, и оно приобретает зловещие черты настоящего Дьявола, а потом бесследно растворяется среди своих собратьев. Что это было – видение или знамение? Этого мне понять пока не дано, но намек ясен –все течет и все меняется, темные полосы в жизни неизбежно сменятся светлыми и наоборот. А река жизни неудержимо несет нас, не позволяя ни остановиться, ни повернуть вспять, радуя или огорчая непредсказуемыми поворотами, то уводя в тихую заводь, то увлекая на дно бурными водоворотами, то выкидывая на последнюю отмель.

Не успев выбраться, вдруг замечаю выплывающую из-за поворота резиновую лодку с рыбаками. Один вроде в косынке, поэтому отгребаю на безопасное расстояние и минут десять изображаю непринужденное купание, пока пришельцы вытаскивают, сдувают и сворачивают свое плавсредство. Когда, прихватив ведерки с уловом, они удаляются восвояси, я наконец забираюсь в кусты и поспешно облачаюсь более приличествующе моим сединам. Возвращаюсь иной дорогой, через лес, мимо заброшенной колхозной фермы. Сияет солнце, озаряя бездонную голубизну небес, высится рядом ставшая незнакомо высокой и густой чаща, благоухают луговые цветы на опушке и только невесомая пыль прошлого уносится свежим ветерком из-под ног. Что ж, усвоен еще один простой урок – нельзя дважды войти в одну и ту же реку.