Воспитательный момент

Рос я в Тбилиси и, конечно, в возрасте 13 - 14 лет уже перепробовал те вина, что подавались в нашей семье по праздникам. И все они были противного кисло-горького вкуса, что никак не соответствовало моему тогдашнему чтению. Д’Артаньяну с товарищами, например, вино очень нравилось, и пили они его при каждом удобном случае. Может все дело в происхождении вина? Они-то пили бургундское или испанское! А что пили мы? Кахетинское №8, Цинандали или Саперави. И все в таких коренастых бутылках с неряшливыми этикетками. Таким образом, противоречие снималось.
И вот едем мы с родителями на летний отдых в Сочи. Год на дворе 1958 или 59, т.е. после Фестиваля Молодежи и Студентов, когда что-то из-за рубежа начало проникать на прилавки. И в первый же день нашего отдыха (комната с балконом в старом доме, туалет во дворе, зато до моря всего 20 минут хода) мы проходим мимо большого «Гастронома», а там на витрине стоит бутылка неземной красоты. Узкая, высокая, почти коническая с замечательной цветной этикеткой. День за днем по пути на пляж и обратно я прилипал к этой витрине, изучая бутылку, и расшифровал все. Это был венгерский Рислинг 1956 года из виноградников, что окружают озеро Балатон. Ну, конечно, не бургундское, но, может, не хуже испанского.
Об «попросить» и речи не было. Не такие были времена, чтобы еврейский мальчик мог попросить отца купить вино. Но мои задержки у витрины были замечены и разгаданы. И вот в субботу отец вместе со мной зашел в «Гастроном» и кроме колбасы, сыра и килек в томатном соусе вдруг купил эту самую бутылку, которую, кстати, ему достали из витрины. Мама покупку одобрила, и вечером воскресения за обедом на балконе (дощатый стол, скрипучие стулья, щербатые хозяйские тарелки) из бутылки была извлечена длинная пробка, с мистическими знаками на ней, а вино разлито по стаканам. Сначала папа налил немного вина себе, попробовал, усмехнулся, а потом налил маме и мне щедро плеснул.
Какое же это было разочарование! Такая же кислятина, как Цинандали. Папа с мамой мою вытянутую физиономию предпочли не замечать, вино выпили, а редкостную бутылку привезли домой и поставили на полку в буфете.
Вне застолий с гостями отец вина не пил, так что покупка и семейное распитие на отдыхе этой бутылки было мероприятием воспитательным. Нет, вполне возможно, что отцу и самому хотелось попробовать диковину, но не это было главным. Он хотел что-то донести до меня. Может быть, что исполнение сильных желаний оборачивается разочарованием? Или что внешняя привлекательность никак не гарантирует качества содержимого? А может быть, просто хотел показать мне, что можно позволять себе не только необходимое, но и избыточное. Не знаю... Случай этот позже не обсуждался.
А я полюбил к старости вина. И красные: Мерло или Каберне, и белые: Шардоне или Мускат. Но Рислинга обычно не покупаю.
|
</> |