Волшебные слова нашего времени: наука против религии

anairos — 24.11.2018 Когда я ищу в интернете информацию по интересным мне темам – постоянно натыкаюсь на следы магии слова.

Я изначально вовсе не собирался заниматься ею, просто по ходу исследований сотни раз убеждался в ее могуществе. Те, кто может определять значения слов, владеют умами.

Самое сильное колдунство было проделано со словами «наука» и «религия». Погуглите запрос «наука или религия», и найдете огромную подборку картинок со списками. Все они, без исключения, очевидно демонстрируют превосходство «науки» по всем параметрам.

Но давайте присмотримся получше.

В левом углу ринга, в красных трусах у нас «религия». Она больше всего напоминает христианский фундаментализм с небольшой примесью исламского. Слепая вера жрецам и Писанию, враждебность к науке и любым новшествам, ненависть к инакомыслящим, вот это вот все. В привычных нам православных реалиях таковы были, наверное, самые радикальные старообрядцы. Или Стерлигов, который от них недалеко ушел.

Даже в христианском мире люди таких убеждений составляют (и всегда составляли) меньшинство. В исламе их больше, по многим причинам, но тут, наоборот, это началось относительно недавно: волна радикальных революций прокатилась по мусульманским странам в прошлом столетии.

В любом случае, сами понимаете, называть именно это «религией» довольно странно. Однако такой ход вполне в духе атеистов. До того они точно так же изменили значение слова «вера».

Вера, напомню – отсутствие сомнений. Верить – значит, полагаться на что-то и действовать, не сдерживаясь и не опасаясь. Вера надежна, только если надежна ее основа, а надежных основ, как сформулировали католические богословы, всего три: опыт, разум и откровение. В идеале полагаться следует только на то, по поводу чего все они едины.

Из всех смыслов «веры» атеисты взяли только один – нерассуждающее доверие авторитету, не требующее доказательств – и заявили, что отныне верой можно называть только вот это, а все остальное следует именовать как-то иначе.


А вот в правом углу ринга, в синих трусах, противник куда более интересный. Он сконструирован путем двойной подмены: в общее название науки вмещены сразу три не связанных между собой понятия – наука, атеизм и технология.

Наука занимается исключительно знаниями – их получением, проверкой, накоплением и передачей. Источник знаний может быть любым – то есть вообще любым. Если оно прошло проверку и вписалось в общую систему, оно становится научным.

Я уже показывал раньше, как основатели науки черпали гипотезы из своих христианских убеждений. Они были учеными не вопреки своей религиозности, а благодаря ей. Да и вообще до 19 века неверующих ученых можно было по пальцам сосчитать.

Наука не стоит на атеизме – наоборот, атеизм можно определить как поклонение естественным наукам. Атеист полагает, что только их метод является источником истинного знания, а потому все, что ими не обнаружено, можно считать несуществующим. В лучшем случае это удобное допущение или упрощенная метафора, но никак не настоящая реальность.

Сейчас среди ученых много атеистов, но это, по-моему, скорее следствие того, что атеисты, почитающие науку, больше ею интересуются и охотнее связывают с нею свою жизнь. Впрочем, даже так почти половина опрошенных ученых признают, что верят в существование некой высшей силы.

Итак, наука не противоположна религии, а просто никак с нею не связана. Атеизм противоположен другим религиям, но это нормально – все религии друг другу противоречат.

Но в списке плюсов науки обычно идут такие пункты, как лекарства, электроника, полеты в космос, трансплантация органов и манипуляция генами... Все это, как легко заметить, технологии.

Между наукой и технологиями отношения на самом деле почти такие же сложные, как между учеными и священниками.

Инженер – по необходимости прагматик. Его не волнует, насколько «истинна» или «ложна» теория в неком онтологическом смысле – важно лишь, полезна она или бесполезна. Он может использовать опровергнутую или даже заведомо фантастическую систему представлений, если она проще ложится на его задачи. Если математический аппарат не позволяет ему рассчитать нужное устройство – он подгонит параметры устройства так, чтобы его работа соответствовала возможностям аппарата.

Великий исследователь непознанного, святой покровитель конспирологов и большой тролль Чарльз Форт сказал однажды: «В наше время, когда религия бесславна, самое фантастическое преображение веры – почитание науки как благожелательной сущности. Все, что служит к развитию или к возможному улучшению, приписывают науке. Но еще не было такого, чтобы ученый вышел с новой идеей и не навлек на себя гонения со стороны других ученых. Наука сделала все, что было в ее силах, дабы предотвратить все, что наука для нас сделала».

В другом месте он выразил ту же мысль чуть иначе: «на каждого ученого, способного принести мне выгоду, приходилось множество ученых, старавшихся задушить именно эту выгоду».

Действительно, как ни странно, академическое сообщество может быть не менее консервативным, чем любое священство. Ученые гневно клеймили еретические идеи вроде дезинфекции, звукозаписи, железных дорог, электрического освещения, международной телефонной связи, даже аэропланов.

Тут впору позаимствовать прием из арсенала атеистов и воскликнуть: несомненно, многие ученые принесли пользу техническому прогрессу, но наука в целом всегда была ему враждебна!

Конечно, на самом деле я так не думаю. И все же ставить знак равенства между ними, на мой взгляд, глупо. Такое отождествление – не более чем прием демагогии.


Итак, перед нами бой теней. Оба его участника виртуальны. Это не более чем слова, за которыми не стоит ничто реальное.

Но людская вера, в полном соответствии с некоторыми теориями о магах и богах, наполняет призраков жизнью и наделяет властью. Их сражение в мире бесплотных теней оборачивается противостоянием живых людей в настоящей вселенной.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив