Вокзал для двоих

Случилась эта душещипательная история лет восемь назад.

Сижу я как-то январским днем в теплом кабинете, работу работаю. Вдруг сообщают, что мне надо срочно прибыть к директору. Надо сказать, что директор у нас в ту пору был мужик справедливый, но суровый, хоть и не челябинский. Подчинялась я ему не напрямую, а через зама, поэтому вызов на директорский ковер был полной неожиданностью. Пока дошла, тревожные мысли в голове, как ласточки бились: не накосячили мы часом чего?

Рука об руку с замом заходим к шефу в кабинет. А там еще один горемычный мается – ответственный за сохранность казённого имущества. Оказалось, что накосячили другие совсем безответственные товарищи, а нам этот кулеш предстояло расхлёбывать.

Уж послали, так послали, как того мужика за ёлкой: с результатами проверки возвращайтесь, а без результатов не возвращайтесь. Даже служебное авто дали. Правда, в один конец. Потому как, сколько мы в этом городе Г. на море А. пробудем одному всевышнему известно.

Туда доехали с ветерком, в гостиницу поселились, на работу показались.

С напарником моим до этого мы общались исключительно «здрасте-здрасте» и само собой на «Вы». Известно, что разного рода трудности, особенно командировочные, людей сближают очень быстро. Не успела я вечером закрыться в своем номере, слышу напарник в дверь скребется: «А не пройти ли нам, Наталья Леонидовна, до ближайшего приличного местечка с целью приятного времяпровождения?». – «Ну почему бы и нет, Александр Иванович, вечер то зимний, долгий. Чем в гостинице прозябать…». И вот сидим мы уже в кафе за бутылочкой чая разговоры разговариваем, обсуждаем служебные сплетни и домашние новости. Тут, между очередными рюмочками чаю, напарник мне сообщает, что по прогнозу за ночь температура воздуха должна упасть на 17 градусов. Ну очень мне в это верить не хотелось, тем более, что проездили мы полдня по тающей снежной каше. Вобщем, сообща решено было, что метеорологи, как всегда, врут и, допив чай, мы вернулись к месту расположения на ночевку.

Утро приятно удивило выпавшим за ночь свежим снегом, который нарядно прикрыл все грязное месиво. Мороз, однако, был. Пока шли до работы, спорили: -7 или -10. Оказалось -17. При таком раскладе за ночь дороги надежно запаковались толстенной ледяной коркой так, что прекращено было все движение рейсовых автобусов. Из управы нашей по всей области разлетелась телеграмма о запрете выезда любого транспорта дальше гаражных ворот.

Отработали мы за пару дней. Справку проверки подписали, пора и честь знать. Директор наш, человек, умудренный жизненным опытом, позвонил в Г. и напомнил, что добираться мы будем сами. Из всех возможных вариантов оставался только самовывоз по железной дороге.

Оппоненты на радостях (ибо все знают, что нет ничего слаще, чем пыль из под колес уезжающего ревизора) накормили нас плотным ужином, вывезли на вокзал, крепко пожали руки и упорхнули, не убедившись уехали проверяющие или нет.

Мы особо не возражали. Билеты лежали в карманах, акт проверки в папке, впереди были два выходных. Но тут случилось непредвиденное. Объявили, что поезд наш задерживается на час. Радости это не прибавило, но и настроение не слишком испортило. Все равно в Джанкое предстояло делать пересадку и ждать поезд несколько часов. Небольшой нюанс, что день склонился к закату, мороз крепчал, как маразм к старости, а вокзал не отапливался, поначалу не клюнул в мозг. Но часика через полтора я уже чувствовала себя не то Снежной Королевой, не то снежной бабой и проклинала проектировщика, который в строительную смету зала ожидания включил не деревянные, а металлические лавки! Несмотря на наличие дубленки, зад мой практически примерзал к лавочке. Конечностей я не чувствовала. Напарник мой оказался в еще худшем положении – его ондатровая шапка была пошита «обманкой», т.е. вместо ушей у нее была чистейшей воды мистификация. Зато его уши успели поменять на морозе цвет от красного до белого транзитом через фиолетовый. Он все время бегал курить на улицу со словами: «Пойду погреюсь».

С очередного перекура напарник прибежал радостный, сообщил, что нашел за углом кафе и мы, сломя голову, побежали греться по-настоящему. Что «Баунти»! Вот где было истинно райское наслаждение. В кафе возле столика стоял спиральный нагреватель, а витрину украшала батарея ликеро-водочных изделий, так что курс согрева был проведен в укороченные сроки интенсивными методами. Мы с Иванычем так расслабились, что когда над ухом прозвучало: «Кафе в одиннадцать закрывается», смысл сказанного дошёл до нас не сразу. Деваться, кроме все того же не отапливаемого вокзала, было некуда, а мороз упал уже градусов до 25.

До сих пор не знаю, как мы выжили в ту ночь и не понимаю, почему простая мысль вернуться в город (я, кажется, не сказала, что вокзал находился не в самом Г., а в десятке километров от него) не пришла нам обоим в головы. Общественный транспорт уже не ходил, вызывать ночью служебную машину было неудобно, да и теплилась надежда, что поезд вот-вот подойдет. И он подошёл. В 4 утра. Оказалось, что из-за резкого похолодания наледь образовалась не только на дорогах, но и на проводах. Под тяжестью льда провода на соседней станции оборвались и поезда оказались в ловушке. А вместе с ними и мы.

Уж не знаю, какой вид был у всех переночевавших в ту ночь на вокзале, но проводники даже денег за перевозку не взяли. Ноги в теплом вагоне болели так, что слёзы текли ручьями самопроизвольно. Было ощущение, что их отрубили топором. До Джанкоя мы немного отогрелись. Потом еще в Джанкое погрелись в очередном кафе и совсем окончательно в теплом помещении вокзала.

Перед приходом поезда пошли в кассу за билетами. Напарник мой хотел взять билеты в общий вагон, мотивируя, что там, дескать, народу больше, а посему должно быть теплее. Я ему пожелала хоть за составом бежать для сугреву и взяла билеты в купе.

Поездом «Керчь – Херсон» доводилось мне ездить довольно регулярно на протяжении двух лет и купейные вагоны никогда не подводили. Но не в этот раз. Температура в вагоне была явно градусов 15 выше 0 и все мои надежды провести остаток пути в тепле и комфорте разбились в дребезги, как стакан из-под железнодорожного чая. Холодно было настолько, что без дубленки я бы просто не выжила до дома.

В нашем купе одна нижняя полка оказалась занята и Иваныч начал моститься на верхнюю, тоже не снимая куртку. Когда до меня дошло, что два одеяла лучше, но одно из них уплывает на глазах, я с шипением сдернула напарника за ногу вниз, предложила ему лечь на одну полку вдвоем и укрыться соответственно двумя одеялами. Вот уж загадка, каким образом мы с Иванычем поместились: я не из дюймовочек, да и он широкий в плечах и плечистый в животе. Да еще оба в верхней одежде. Наверное очень жить хотелось. Читателей с воображением, прошу в этом месте не хихикать. Инстинкт самосохранения превалировал над инстинктом размножения с большим отрывом. Я бы даже сказала, что первый запинал второго под полку, на которой мы спали. Иваныч висел наполовину в проходе и мне приходилось его держать, чтоб он не свалился окончательно. Своей консистенцией и температурой Иваныч напоминал кусок айсберга. Каких-либо теплых чувств он у меня не вызывал… если бы не его одеяло… Окончательно согрелись мы часам к девяти утра. Проснулся и наш сосед, который оказался проводником того общего вагона, куда Иваныч хотел взять билеты. Проводник сообщил, что в общем холодно настолько, что мышь замерзла насмерть, а он сам пришел греться в купе.

Дальше мы доехали без приключений. Когда вышли на родном вокзале, хотелось упасть на колени и целовать перрон.

Самое обидное, что вернись мы в тот вечер в гостиницу, на следующий день могли уехать со знакомым водителем его машиной. Об этом я узнала через полгода, когда приехала в Г. в другую командировку. Но это была бы уже совсем другая история…