«Вокруг Булгакова»: Лев Толстой как зеркало Симона Петлюры

Петлюра — элемент исторического фона. Причём элемент обязательный — действие романа начинается во время осады и штурма Киева властями Директории УНР, которую возглавлял Петлюра, а заканчиваются бегством его войск из города, под напором большевиков.

Кто такой Петлюра

Булгаков довольно детально описывает биографию лидера «третьей силы на громадной шахматной доске». Правда, описывает он её в духе евбазовских слухов (некоторые приведены в очерке «Киев-город») и выглядит эта биография примерно так:

«Прошлое Симона было погружено в глубочайший мрак. Говорили, что он будто бы бухгалтер. (…)

Клятвенно уверяли, будто видели совсем недавно, как Симон продавал в этом самом магазине, изящно стоя за прилавком, табачные изделия фабрики Соломона Когена. Но тут же находились и такие, которые говорили:

— Ничего подобного. Он был уполномоченным союза городов.

— Не союза городов, а земского союза, — отвечали третьи, — типичный земгусар. (…)

И рассказывали, что будто бы десять лет назад… виноват… одиннадцать, они видели, как вечером он шёл по Малой Бронной улице в Москве, причем под мышкой у него была гитара, завернутая в чёрный коленкор».

Начнём сначала.

Симон Васильевич Петлюра родился 22 мая 1879 года в Полтаве. На момент описываемых событий было ему, соответственно, 39 лет (на 12 лет старше Булгакова).

Учился он в Полтавской духовной семинарии, но не окончил её. Присоединился к социал-демократам, вступил в Революционную украинскую партию, был под арестом. Чтобы выйти из-под наблюдения полиции скрывался на Кубани.

Для Булгакова это была бы благодатнейшая тема, но он об этом факте видимо не знал. А ведь пьеса «Батум» могла появиться гораздо раньше, с другими персонажами и имела бы гораздо больше шансов на то, чтобы протиснуться через цензуру… Или нет — уж слишком прозрачными были аналогии между ранними биографиями вождей.

Он преподавал, занимался историческими исследованиями (разбирал архивы Кубанского казачьего войска), потом выехал во Львов, где был вольным слушателем университета. Там он выучился «галицкой гавре» и потом производил впечатление на земляков-украинцев, переходя на этот полупонятный им диалект.

Потом он переехал в Москву, где действительно работал бухгалтером в страховом обществе «Россия» (уж не на Лубянке ли?) и издавал русскоязычный журнал «Украинская жизнь».

После Февральской революции Петлюра становится одним из руководителей Центральной Рады и военным министром. В декабре 1917 года его, однако, отправили в отставку (он протестовал против переговоров в Бресте).С началом войны Петлюра становится председателем Главной контрольной комиссии Всероссийского земско­го союза на Западном фронте. Представители Земсоюза были, в современных терминах, волонтёрами — собирали деньги и имущество на нужды армии. Щеголяли они в армейской форме без знаков отличия (как украинские волонтёры 2014-2015 годов — в камуфляже) и носили полупрезрительную кличку «земгусары». У Валентина Катаева есть проходной отрицательный персонаж первых трёх книг «Волн Чёрного моря» мадам Стороженко (в «парусе» она бычками на Привозе торгует). Так вот — она тоже стала «земгусаром», что подчёркивает её отрицательные качества.

Весной 1918 года Петлюра стал главой Всеукраинского союза земств. Летом Всеукраинский земский съезд принял заявление, в кото­ром предупреждал правительство Скоропадского, что его политика ведёт к катастрофе. В ответ на это предупреждение Петлюру посадили. Не то чтобы за какие-то реальные прегрешения, а просто на всякий случай. А потому выпустили — видимо, чтобы не «надувать» ему популярность.

Отправленный под конвоем в Белую Церковь, он поднял восстание…

Существовал ли Петлюра?

В романе есть минимум один момент, в котором Петлюра должен быть — просто потому, что он там действительно присутствовал. Это военный парад в Киеве, который он же и открывал — на коне, с саблей, отобранной у генерала Келлера.

Но в красочном описании парада, который Булгаков видел сам, Петлюры нет. Ходят только дикие слухи относительно того, кто он и где находится и как выглядит:

«— Маня, глянь, глянь… Сам Петлюра, глянь, на серой. Какой красавец…

— Що вы, мадам, це полковник.

— Ах, неужели? А где же Петлюра?

— Петлюра во дворце принимает французских послов с Одессы.

— Що вы, добродию, сдурели, яких послов?

— Петлюра, Петр Васильевич, говорят (шёпотом), в Париже, а, видали?»

Может, на фоне всего великолепия петлюровской армии сам Симон Васильевич показался персоной незначительной и остался незамеченным? В лицо-то его знали далеко не все…

Возможно, конечно, и такое, но есть ведь прямое указание в тексте на мифичность этой личности:

«Ну, так вот что я вам скажу: не было. Не было! Не было этого Симона вовсе на свете. Ни турка, ни гитары под кованным фонарём на Бронной, ни земского союза… ни черта. Просто миф, порождённый на Украине в тумане страшного 18-го года…

… И было другое — лютая ненависть. Было четыреста тысяч немцев, а вокруг них четырежды сорок раз четыреста тысяч мужиков с сердцами, горящими неутолённой злобой. О, много, много скопилось в этих сердцах. И удары лейтенантских стэков по лицам, и шрапнельный беглый огонь по непокорным деревням, спины, исполосованные шомполами гетманских сердюков, и расписки на клочках бумаги почерком майоров и лейтенантов германской армии:

— Выдать русской свинье за купленную у неё свинью 25 марок.

И реквизированные лошади, и отобранный хлеб, и помещики с толстыми лицами, вернувшиеся в свои поместья при гетмане, — дрожь ненависти при слове "офицерня"». Добродушный, презрительный хохоток над теми, кто приезжал с такой распискою в штаб германцев в Город.

Разумеется, это не значит, что Булгаков отрицал существование Петлюры как личности. Нет, дело в определённой философии истории. А на источник этой философии совершенно точно указывает одна из булгаковских фраз: «в руках он нёс великую дубину, без которой не обходится никакое начинание на Руси». Понятно, что это та самая «дубина народной войны» из «Войны и мира». Булгаков недаром говаривал, что творчество Толстого было вызовом всей русской литературе и теперь никто не имеет права писать так, будто Толстого не было…

Историческая концепция Толстого памятна всем, читавшим «Войну и мир»: история — результат стихийного действий народных масс, объединённых «роевым началом». Роль личности в истории минимальна и напрямую связана с её способностью воспринимать и выражать это самое «роевое начало».

Вот с этой точки зрения и следует понимать описание Петлюры как «мифической личности» — независимо от его персональной биографии, личных данных и самого существования петлюровщина как проявление «роевого начала» украинского народа всё равно возникла бы.

«Число зверя»

Крах гетманского режима, по Булгакову, начался с того, что «в городскую тюрьму однажды светлым сентябрьским вечером пришла подписанная соответствующими гетманскими властями бумага, коей предписывалось выпустить из камеры № 666 содержащегося в означенной камере преступника. Вот и всё».

Не всё конечно. Из текста мы помним, что предшествовали этому события взрыв складов на Зверинецкой горе (у Булгакова — на Лысой, но это, скорее всего, умышленная ошибка) и убийство германского командующего.

Откуда взялось «число зверя», в общем-то, понятно — вовсе не из тюрьмы. В Лукьяновском тюремном замке в начале прошлого века было 595 камер.

Очевидно, что Булгаков намекает на то, что Петлюра — посланец сатаны. Его функция — разрушить привычный строй жизни. Точнее, стать олицетворением этого разрушения. Но описывать этого посланца Булгаков сил ещё не набрался.

Так же и Петлюре было суждено убить гетмана Скоропадского. До убийства, правда, дело не дошло, но намёк из уст генерала фон Шратта прозвучал совершенно определённый…Ну и в заключение — это ещё одна отсылка к «Войне и миру»: помните сценку, где Пьер Безухов через «число зверя» пытается предсказать будущее? «Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoléon, выходит, что сумма этих чисел равна 666-ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux, то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666-ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812-м году, в котором французскому императору минуло 42 года». Ну а потом, путём нехитрых фальсификаций, он приходит к выводу, что именно ему суждено убить Наполеона…

P. S. Мы на всякий случай проверили. «Гетман Скоропадский» в 666 не складывается. «Симон Петлюра» — тоже. Во всяком случае, по раскладке Безухова.