Владимир ГАНДЕЛЬСМАН

Пятьдесят вторая меня застала
осень (чем не статья?) в доме друга.
Из-за окна, пока я сидел у стола,
дерева тянулась, тянулась почти рука,
перевязанная рваным бинтом
листвы зелено-красно-жёлтым
и осыпанная прозрачным, битым
с неба высаженного стеклом.
Прояснённое небо после грозы. –
Так ребёнок, в котором совесть
не завесила еще взгляд, не знает позы.
Он световая весть.
Но зачем же нищее тянешь
руку дерево? Ты взрослеешь? Чем
ты разжиться хочешь? Душой? На, ешь.
На, глупей, мне столько незачем.
И тогда опять потемнело, словно
приговор обжалованью, вступая в силу,
не подлежал и, приговаривая: темно,
всё, темно, темно, – подошел к столу.
27 сентября 2000
|
</> |