Вызывание дьявола Н. Гумилёвым

Н. А. Богомолов. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА НАЧАЛА XX ВЕКА И ОККУЛЬТИЗМ. 1999
-----------------------
Серебряный век - такое вот место. А ведь Гумилёв был человек чрезвычайно порядочный. Но вот - полушутил ещё и таким образом. А то ведь баловались-то и вот еще как -
"В марте 1907 г. Кузмин познакомился с приятелем М. Л. Гофмана по юнкерскому училищу Виктором Андреевичем Наумовым и страстно в него влюбился. Однако бесконечные попытки сближения не приносили успеха — Наумов не выражал особого желания превращать знакомство в интимные отношения. И тогда Кузмин прибег к мистике, переходившей время от времени в откровенно оккультную практику.
Способствовала этому атмосфера, установившаяся на «башне» Иванова после смерти его жены. Иванов не только вслушивался в советы Минцловой, но и вошел в тесный контакт с поглощенным всякого рода мистическими учениями Б. А. Леманом, стал культивировать различные формы медитации, которые завершались визионерством и создавали эффект полного вселения души Зиновьевой-Аннибал в его земное тело. И для весьма близкого к нему в это время Кузмина такое увлечение также не прошло даром.
Вот несколько характерных записей из его дневника, относящихся к концу 1907-го и началу 1908 года: «Пришел Леман, говорил поразительные вещи по числам, неясные мне самому. Дней через 14 начнет выясняться В<иктор> А<ндреевич>, через месяц будет все крепко стоять, в апреле-мае огромный свет и счастье, утром ясным пробужденье. Очень меня успокоил. <..·> Да, Леман советует не видеться дней 10, иначе может замедлиться, но это очень трудно. Апрельское утро придет, что бы я ни делал. Проживу до 53 л., а мог бы до 62—7<-ми>, если бы не теперешняя история. Безумие не грозит» (23 января); «Пришел Леман с предсказаниями. Я будто в сказке или романе. Не портит ли он нам? ведь и он был в меня влюблен» (29 декабря)."
Напоследок о Годунове:
"После долгого пребывания в Окуловке, летом 1909 года Кузмин вновь оказался в сложной ситуации: в результате его ухаживаний за конторщиком Годуновым, нравившимся и его племяннице, сестра с зятем фактически отказали ему от дома и заставили вернуться в Петербург"