Выхода нет

logofilka — 14.01.2018 В любой дискуссии про нелегальную иммиграцию обязательно найдётся кто-то с фразой: "А почему эти люди за десять-двадцать-тридцать лет не озаботились легальностью своего статуса?" Это показательная история одной иммигрантки, которая-таки озаботилась.

Когда я перестала брать депортационные дела, рассказы коллег заиграли новыми красками. Пара слов для понимания контекста. Каждого иммиграционныого адвоката время от времени спрашивают: "Если я уже прожил в стране нелегально десять лет, можно мне получить гринкард?" В этот момент, конечно, адвокат начинает объяснять, что (за редко применяющимся исключением), в Америке нет опции получить резидентский статус "по оседлости." Должны быть легальные основания, которых, конечно, у большинства бездокументных иммигрантов нет. Даже наличие американских супругов и детей не помогает, если граница была пересечена без визы. Законом просто не предусмотрено механизма выхода из тени, если нелегальный иммигрант вдруг решит получить легальный статус.

Ситуация, однако, несколько меняется для нелегалов, которые угодили в депортационный процесс. В судебном порядке иммигрант может представить доказательства того, что выдворять из страны его не надо, и здесь иммигранту уже доступны опции, которых не существует за пределами депортации. Одна из форм защиты от депортации - cancellation of removal (буквально - "отмена выдворения"). Тем, кто в судебном процессе докажет соответствие критериям для такой отмены, решением судьи предоставляется статус постоянного резидента США. Это довольно сложный процесс, который затягивается на годы, но пока дело находится в суде, иммигрант имеет возможность работать легально. Чтобы иметь хотя бы шансы на такой способ получения гринкард, надо прожить в стране не менее десяти лет, иметь американских детей, супругу/а или родителей, которые в какой-то степени зависят от депортируемого, и не иметь серьезных криминальных проблем. Но самое главное, все эти квалификации не имеют никакого значения, если иммигрант просто тихо живёт своей жизнью и депортационная полиция им не заинтересовалась. Такой вот парадокс - чтобы иметь возможность легально жить в стране без страха депортации, надо сначала запустить депортационный процесс.

Теперь, предположим, приходит к адвокату некоторая Кончита, и начинает привычную песню про то, что "я здесь живу уже десять лет, где занимать очередь за гринкартой?" И выясняется, что Кончита абсолютно без всякой криминальной истории, мать-одиночка, да ещё и ребёнок с особенностями в развитии. То есть, идеальный претендент на отмену депортации, но проблема в том, что она не в депортации. Кончита изъявляет желание оказаться в депортации. Адвокат ей говорит, что есть вот такая опция, но её обычно предлагают молодым и здоровым мужикам - self-surrender, т.е. пойти и сдаться депортационном властям. Кончита считает, что эта опция ей очень подходит.

Адвокат долго выясняет, хорошо ли Кончита понимает суть того, что произойдёт: арест, депортационная тюрьма до залогового слушанья, которое может состояться и через пару месяцев, а то и позже, необходимость иметь значительную сумму для внесения залога, ребёнка нужно куда-то пристроить. Кончита уходит думать и возвращается, полная решимости: деньги на залог есть, насчёт ребёнка договорилась.

Подписывает договор с адвокатом, готовят все документы для депортационных офицеров и для суда, чтобы сразу же их в момент ареста закинуть в судебную канцелярию и запустить процесс по залоговому слушанью.

В назначенный день, Кончита с письмом от адвоката приходит в офис иммиграционных служб и заявляет, что живёт в стране нелегально больше десяти лет и просит её арестовать. Сказано-сделано. Кончиту арестовали, выпустили повестку о начале депортационного процесса, и посадили в соответствующее заведение.

В этом заведении Кончите ой как не понравилось. Она начала немедленно рыдать и заламывать руки, на второй день стала кидаться на охранников и показывать им фотографии своего не совсем здорового ребёнка, и умолять её выпустить. Сердобольный охранник доложил руководству, те согласовали с офисом, и депортационные службы отменили повестку в суд "по гуманитарным обстоятельствам" и велели Кончите убираться восвояси, как её вовсе и не было. Разумеется, это все было при прошлом Президенте, не в нынешние людоедские времена.

Теперь перенесёмся в офис к адвокату, который ждёт почтой повестки в суд по делу Кончиты, а вместо бумажки в офис является сама Кончита. Которая с порога заявляет, что передумала, поэтому отдавайте мои деньги обратно. Ладно, - думает адвокат, - с такой публикой результат не очень неожиданный, десять часов работы коту под хвост, но деньги не отдать нельзя, тётку и так жизнь обидела. Возвращает деньги, записывает себе десять часов pro bono.

Внимательный читатель легко может догадаться, что произошло дальше. Через непродолжительное время адвокат получает звонок от дисциплинарной комиссии коллегии: Кончита подала жалобу. В жалобе Кончита пишет: "Адвокат мне обещал, что если я посижу в тюрьме, мне дадут гринкард. Я два дня отсидела, а гринкард не дали. Так вы заставьте адвоката, чтобы он мне гринкард добыл."

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив