Ветер, ветер

Не на всем белом свете, правда — а на озере Гурон. Это при тридцатипятиградусной жаре. Все мичиганцы (или может мы мичигане?) облепили Великие озера — а счастливые обладатели кайтов скучковались в двух наилюбимейших точках на Гуроне.
Наилюбимейшими эти точки стали, поскольку в каждой из них имеет лавочку инструктор — соответственно каждый из этих двух иструкторов свой пляж рекламирует, культивирует кайто-социальную жизнь, продает там снарягу, обучает желающих — ну и по мере возможности следит, чтобы народ особо не калечился.
В моей любимой точке длиннющий и широченный песчаный пляж, довольно глубокая вода — и обычно некоторая волна — хотя и небольшая. Вчера собралось там челов наверное тридцать — это в смысле с кайтами. Так-то имя пляжникам было легион.
Я с некоторым ужасом обнаружила, что меня почти все кайтеры знают и помнят. За экспертный стиль, конечно же — ага. А если точнее — как слоника в посудной лавке. Мария, я Браен — мы встречались в Метро — еще вашего кайта ловили. Привет — я вас помню, мы вместе с Лэри на Гаттерас ездили — еще мы вашу доску с дроном искали. О, а этих я и сама помню — они мне помогали вытащить кайта, когда меня вынесло на причал моторок и обмотало вокруг джетски. Мамочки, хорошо еще что тут мало кто ездит на Бонэйр — так это они не видели как меня там всчно спасали моторки — а потом я решила не спасаться — и покоцала свой кайт о рифы. И как мой кайт с дерева снимали во Флориде они тоже не видели. Но похоже, им и так меня хватило.
Захожу потихонечку в воду со своим кайтом — слышу сзади — Мария, подождите. Подбегает сзади чувак, по быстрому проверяет все мои крепления на харнесе, приговаривая — я Роб, помните, из Метро. Мы тут заходим в стороне от купающихся, говорит мне Роб. Его «мы», конечно же, адресовано лично мне — это очень вежливая форма. Поскольку все прочие заходят ровно там же где и я. Так что вы осторожнее, говорит Роб — тут вокруг невинные люди. Невинных людей причем реально как сельдей в бочке. Мне захотелось сказать — Роб, я тут уже стою с кайтом — и каждая секунда промедления представляет опасность для всех этих невинных людей - так что кончаем трындеть. Я выразилась несколько более вежливо — спасибо, Роб — я тогда сейчас зайду поглубже — все, я пошла.
На этот раз мои оба захода и выхода прошли абсолютно безвредно для всех окружающих невинных людей — а также и для меня. Может есть надежда - еще годик-другой — и меня начнут забывать?
|
</> |